Так красиво, так маняще, так вызывающе. Я не устоял. Стиснув тонкую талию руками, опустил голову и вобрал в рот маленькую горошинку. Аромат пионов окутал меня так неожиданно. Остро. Не давая и шанса остаткам контроля.
Кончили мы вместе, и наши имена прозвучали в комнате последним аккордом этой странной близости. Девушка, уже вовсе не Ри, выгнулась в последний раз в моих руках, прижимаясь своим животом к моему, размазывая белесые капли удовольствия по нашей коже, и затихла. А я все не мог оторваться от нее, уткнувшись носом в изгиб шеи, дышал, вбирая в себя нежный цветочный аромат, разбавленный запахом разгоряченных, удовлетворенных тел.
Сколько прошло времени? Не знаю. Может, секунды, может, часы, но я заставил себя шевелиться, и первое, что сделал, освободил малышку от пут. Подхватил на руки несопротивляющуюся девушку и уселся все в то же кресло, крепко прижимая к себе свое сокровище. Безумие, которое ворвалось в мою жизнь, мысли, ночи, и не дает покоя, терзая сомнениями. Уткнулся носом в ворох спутанных волос и успокоился. Вот так идеально.
— Она обиделась. Сама ушла. В первый раз такое.
Тихий голос не нарушил идиллию, а дополнил ее.
— Прости, я старался тебя не трогать. В начале вечера ты сказала, что не хочешь так. Я услышал. Но не сдержался.
Расскажи кому из знакомых, что Эсирис просит прощения за подаренное удовольствие, они бы смеялись. Но факт, мне не хотелось, чтобы она, проснувшись, жалела о произошедшем. Наверное, я чуть-чуть сошел с ума. Главное, чтобы мать не узнала, что ее сын встретил демоницу, о которой захотел заботиться. Быстро найдет девчонку и женит нас, даже не спросив мнения.
— Ты меня не так понял. Я не хочу, чтобы это все был только сон. Но ведь таких, как ты, не бывает в жизни. В моей так точно. Обидно.
О нет, малышка. Не обидно. К черту, тебе не нужен такой взрывной идиот, как я. Идиот, который любит ромашковый чай и, кажется, аромат пионов. Идиот, который из-за своего упрямства даже себе не признается, что с тобой ему хорошо.
— Я настоящий. Такой же настоящий, как и ты, маленькая Кэрри Мур, — стоило только сказать вслух ее имя, как девушка встрепенулась, с испугом смотря на меня. — Не переживай, девочка. Я Дэль Эсирис, сын старейшин, обещаю тебе, что ни один демон не станет искать тебя и доставлять неприятности, пока ты живешь в этом городе. Ни один, малышка. Даже я. Не стоит бояться.
Потянувшись, мягко поцеловал податливые губы, а потом короткими, успокаивающими поцелуями прошелся по скулам, щекам, подбородку, поднялся к виску и там замер.
Кэрри затихла в моих руках, кажется, боясь даже пошевелиться. Но это продлилось недолго. Спустя всего минуту в комнате я остался один. Лишь кучка женских вещей и аромат пионов подтверждали — все это мне не приснилось.
Поднявшись с кресла, направился в душ. Кажется, надо отдохнуть и найти Джета. Он явно неспроста сорвался с места, выкрикивая имя Лучианны.
Глава 16 Кэрри
В первый раз после моих ночных приключений я проснулась так спокойно. Не от того, что кто-то рядом шепчется, не из-за ощущения паники, и даже не из-за того, что чувство острого "голода", а попросту, возбуждения, мешает мне спокойно спать.
Странное утро. По тому, как в окно заглядывает солнышко, яркими лучиками играя с крупицами пыли, можно предположить, что время близится к обеду. Тогда почему ко мне еще никто не зашел, не было обычных утренних процедур, да даже доктор Коул с его извечным "Как тут моя любимая пациентка?" не заглянул в палату?! Хотя нет, с последним все понятно, кажется, после разговора о моей сути, он меня нагло избегает. Вот уже третий день как!
А ведь я помню, как засыпала в ту ночь, снова и снова прокручивая в голове его слова об Эсирисе и молодежном квартале. Помню, как испугалась, когда Дэль назвал меня суккубой, а потом впала в панику, когда признался, что он и есть Эсирис, сын старейшин, при этом обращаясь ко мне полным именем. Да я проснулась в пять утра и готова была бежать без оглядки! И что самое удивительное, у меня почти получилось!
Я села на кровати. Правда так удивилась этому, что чуть было не упала носом на пол, но тем не менее села же! Лишь легкий дискомфорт мешал мне наслаждаться в тот день своим выздоровлением.
Тогда Коул, конечно же, появился у меня, и, проведя ряд тестов, сухо сообщил, что если так пойдет и дальше, то меня выпишут уже к концу недели.
Я радовалась, молча благодарила Дэля, и рыдала от облегчения.
Но на все вопросы мой врач предпочитал отмалчиваться, а потом и вовсе пропал, только один раз в день, утром, заходил вместе с медсестрой проверить чувствительность ноги. А мне с каждым днем становилось все лучше.
С того утра прошло два дня. Два дня, которые я провела в одиночестве, наслаждаясь гулкой тишиной своей палаты.
Айпэд Джесс был разряжен трижды, пока я виртуально гуляла по коридорам Papillon-центра и заглядывала в такие знакомые залы. Мне понадобилось десять часов, чтобы я смогла поверить, что мои сны вовсе не сны. И клуб, и стриптиз-бар, и казино, и отель, и даже чертов лифт существуют на самом деле. Слова Дэля о том, что я невероятным образом создала астральное тело для сбора энергии, все чаще всплывали у меня в голове. Каким образом это произошло и почему — я так и не узнала. Генри меня избегает, а Дэль…
Ну, если быть честной самой с собой, то ночами с ним мне совсем не до разговоров. Хотя все чаще при наших встречах я могу управлять своим сознанием, но почему-то каждый раз забываю спросить самое важное.
Хотя, наверное, все дело в тех бесконечно долгих поцелуях, которыми он сводит меня с ума, то нежные, то страстные, они заставляют забыть обо всем на свете. Но ровно до тех пор, пока не появляется Ри. С ней Дэль совсем другой. Я никогда не думала, что кресло может быть настолько полноправным участником эротических игр. Но три последние ночи заставили меня по-другому посмотреть на этот предмет мебели.
Что самое интересное, Дэль не разрешает Ри прикасаться к себе. По его словам, он не против разделить с ней энергию для моего скорейшего выздоровления, но он не хочет делить с ней свое тело. Несколько раз я даже наблюдала вспышки его злости, в такие моменты Ри становилась очень послушной и, получив энергию, сама уходила, буквально выпихивая меня на поверхность той личности. И Дэль тут же менялся, крепкие объятия и нежные поцелуи сменялись спокойными минутами, когда он просто прятал свой нос в изгибе моей шеи и тихо шептал что-то о проклятых пионах. При чем тут эти нежные цветы, я так и не поняла, но предпочитала не приставать к нему с вопросами.
Единственное, что я узнала за эти дни, касалось одежды. Прошлой ночью я в шутку спросила, куда он девает предметы женского гардероба, с интересом разглядывая кружевной корсет, который смешно повис на уголке журнального столика. Ответ меня сильно удивил. Оказывается, вещи, пропитанные его энергией, исчезают, в отличие от явления, многим дольше. То есть гардероб Ри остается с ним еще почти полдня, а потом просто истаивает как мираж. Надо заметить, вчера днем я немало посмеялась над образом Дэля Эсириса, который прячет вещи Ри у себя в шкафу. В моем воображении он был эдаким фетишистом, который мог как померить их, так и, сидя в кресле с зажатым в кулаке клочком ткани, с грустью вспоминать свою ночную гостью. Конечно, это все глупости, но настроение я себе подняла.
