— Спасибо.
Я подняла голову и засмотрелась на нежную улыбку, которая едва изогнула губы Мартина. Это выражение лица показалось мне непривычным. Будто раньше он постоянно держал камень за душой или носил маску, а сейчас устал от этого.
Но, наверно, мне просто показалось.
— Кофе тебе очень пригодится. Пока не переведешь мне сегодня хотя бы «Содержание», не уйдешь домой. — Его лицо снова стало строгим.
— Почему ты не наймешь квалифицированного переводчика, который бы справился с работой намного быстрее?
Мартин отошел от меня к дивану, попутно говоря:
— Во-первых, у меня нет времени искать переводчика, а потом еще и придумывать, чем бы его шантажировать, чтоб он не разболтал половине мира о книге. Во-вторых, не отвлекайся на пустые разговоры, а занимайся делом.
Осознание того, что я буду переводить нечто действительно секретное, интриговало. Я отхлебнула кофе… Потом еще и еще. Невероятно вкусный! Через несколько глотков я добралась до гущи и раздосадовано вздохнула. Зато в голове прояснилось, и я с энтузиазмом принялась за перевод.
Но спустя минут пять я поняла, что мой мозг готов взорваться. Когда я просто пыталась вводить нужные слова через экранную клавиатуру в гугл-переводчик — получался бред.
Нет, для начала необходимо хотя бы немного разобраться в синтаксисе, почитать самоучители, либо же я и дальше буду кипеть от этих замысловатых закорючек.
Мой взгляд упал на часы в углу экрана монитора — уже далеко за полночь.
Едва слышный шелест прикосновений карандаша к бумаге заставил меня обернуться. Я раскрыла рот от шока. Мартин сидел на диване, держа в одной руке папку-планшет, на которой лежал альбомный лист, а в другой — обычный карандаш. Его голова склонилась над листом, а рука аккуратными точными движениями порхала, создавая рисунок — его, к сожалению, мне было невидно.
— Что ты рисуешь?
Мартин взглянул на меня исподлобья. Рука застыла над листом.
— Вернись, пожалуйста, в то же самое положение.
Я мигом повернулась к ноутбуку. Он рисует… меня? Радостная улыбка растянула мои губы. Его вдохновение проснулось… неужели благодаря мне?
Внезапно его рука коснулась моих волос. Когда Мартин успел подняться с дивана и подойти ко мне? Несколько прядей он перебросил на спину, слегка прокручивая их между пальцами, а одну заложил за ухо и спустил наперед.
Пока он прикасался к моим волосам, я не дышала, слыша громкий стук своего сердца. Замерев в неподвижной позе, я ждала, что его рука опустится на плечи.
Разве не глупо надеяться на то, что желание остынет, когда каждая клеточка моего тела трепещет лишь от прикосновения его руки к волосам? Разве не смешно надеяться на то, что воспоминания сотрутся, когда они вновь проснулись и заполнили собой все мысли? Разве есть смысл надеяться на то, что это все пройдет?
Тогда что мне делать?..
Застывшим взглядом я смотрела на ряды символов чужого мне языка, пока они не сплылись в линии.
— Ты не могла бы раздеться?
— Что? — обернулась я.
Бессовестный взгляд Мартина дополнила соблазнительная улыбка.
— Хочу тебя нарисовать голой.
От его слов меня окатило горячей волной. Я мигом отвернулась к монитору, боясь выдать выражением лица свою реакцию. К моим щекам прилил жар — они наверняка покраснели. Я никогда не выставляла свое тело напоказ. А часами сидеть голой, чувствуя, как взгляд Мартина скользит по изгибам моих форм, было бы для меня пыткой.
— Нет, — отрезала я.
— Думаешь, когда я увижу тебя голой, то наброшусь на тебя и изнасилую? Нет, я не буду ничего делать без твоего желания. Не хочешь со мной спать — я настаивать не буду. Не хочешь со мной целоваться — я первый больше не начну.
Неужели он действительно послушался меня? Или он лжет и это очередная уловка? Странно, но я не смогла вспомнить случая, чтобы Мартин лгал, или не держал слова.
— Так или иначе это не относится к рисунку, — продолжил он. — Мне нравится твое тело — и я хочу его нарисовать. Рисунок никому я показывать не буду. Об этом можешь не беспокоиться.
Мне нравится твое тело — как же хотелось услышать эти слова снова… Но внезапно ко мне пришла очень хорошая идея.
— Если я попозирую тебе полчасика, ты отпустишь меня домой?
— Согласен.
На радостях я повернулась к нему со словами:
— И ты не будешь эти полчаса меня домогаться?
Мартин скривился так, будто у меня посреди лица вместо носа вырос картофель.
— Ты не слышала, что я говорил несколько минут назад?
— Слышала.
— Тогда зачем спрашиваешь?
А он не такой уже и засранец. До него дошли мои слова, сказанные на вечеринке. Я так переживала — а надо было просто поговорить. Мое настроение враз взлетело выше потолка, и я, закрыв все программные окна в ноутбуке, поднялась из-за стола. Мартин не сводил с меня глаз.
— Отвернись, — сказала я, собираясь раздеться. На что он рассмеялся. Я понимала, какую глупость сморозила — так кажется со стороны. Но я не хочу, чтобы Мартин узнал о том, что на мне надет подаренным им лифчик.
— Шутишь? Я же тебя голую рисовать буду, — еще посмеиваясь, произнес он.
— Отвернись, — прошипела я.
Мартин бросил мне скептический взгляд.
— Я могу вообще пропасть на пять минут в ванной, чтобы ты спокойно разделась.
— Мне будет достаточно даже минуты.
— Отлично.
Когда он вернулся в комнату, я уже полностью раздетая стояла у стола, потупив взор. Белье лежало на стуле, прикрытое платьем. Мне было ужасно неловко, будто я впервые обнажилась перед Мартином.
Конечно, во время секса страсть раскрепощает. А сейчас меня крепко сковало смущение.
— Будет чудесно, если ты приляжешь на диван и примешь какую-нибудь соблазнительную позу.
Пока я ложилась и думала о позе, которую могла бы принять, Мартин поставил стул напротив дивана и положил чистый лист на папку-планшет. Я подперла голову согнутой в локте рукой и выпрямила ноги.
Присев на стул, Мартин пробежался по моему телу внимательным взглядом и раздал несколько указаний: как повернуть голову, куда смотреть, как красиво положить ноги и выгнуться. Я выполнила все его команды, но… никак не могла отрешиться от сковывающих меня чувств. К неловкости добавилось возбуждение. Хоть во взгляде Мартина не было похоти — лишь задумчивость и расчет — я буквально чувствовала его на себе. Чувствовала, как он впитывает в себя все изгибы моего тела, как изучает меня, как довольствуется увиденным. Ему нравится мое тело… и его глаза не лгали — это правда.
— Ты расслабишься сама или мне сделать массаж? — полушутя спросил Мартин.
