— Думаю, главное мы уже сказали друг другу, — ответила я, поднимая взгляд к лицу Мартина. — Могу лишь добавить: ты будешь заботиться обо мне.
— Согласен. А ты будешь заботиться обо мне.
— Согласна.
Только я произнесла это слово, как Мартин привлек меня к себе и впился в губы жарким поцелуем, от которого внутри стал разгораться огонь, полный безудержной страсти.
Шелковый халат соскользнул с плечей и упал к ногам. Совершенно обнаженная, я прижалась к сильному телу. Но руки Мартина спустились по моей спине и оставили меня.
Почему он не обнимает в ответ? Озадаченная его поведением, я замедлила поцелуй и отстранилась.
Хитрая улыбка на губах Мартина намекала на одно — он что-то задумал.
— Повернись ко мне спиной.
— Зачем?
— Несколько минут назад ты согласилась выполнять все мои эротические желания. Поэтому не задавай вопросов и поворачивайся.
Я уже пожалела, что так мало потребовала со своей стороны — лишь делиться планами, готовить ужин, говорить нежные слова по утрам, заботиться и спать вместе. С его стороны одно «исполнять все желания» чего стоит.
Но раз согласилась, значит повернусь к нему спиной. Остается надеяться, что зарождающийся внутри страх — это не предвестник чего-то опасного.
Я вновь залюбовалась сердцем из свечей на кровати. Но вдруг перед моим взором появилась знакомая лента, закрывая собой романтичную картину. Холодная ткань коснулась моего носа, приблизилась к глазам — я их послушно прикрыла — и легла на веки. Пока Мартин крепко завязывал ленту, страх внутри меня множился с каждой секундой.
Почему я так боюсь? Может, он просто хочет заняться сексом с завязанными глазами, ведь в прошлый раз я так быстро сбежала. Не стоит дрожать и волноваться.
Несколько мгновений ничего не происходило. Я не чувствовала присутствия Мартина за своей спиной. Внезапно я поняла, почему не могу успокоиться и продолжаю переживать.
Мартин непредсказуем.
Наконец, появившись из ниоткуда, он крепко взял меня за руку, переплетя наши пальцы, и потянул за собой. Я еще не успела потеряться в пространстве и поняла, куда он собрался меня вести — в коридор или в ванную комнату.
Когда лепестки роз под ногами сменились лакированным паркетом, я вмиг остановилась.
— Куда ты меня ведешь?
Палец припал к моим губам, заставляя замолчать.
— Тише. Не задавай вопросов.
Я увернулась от пальца Мартина и уже шепотом заявила:
— В таком виде я никуда не пойду.
— Я тоже голый. Не веришь?
Он положил мою ладонь себе на бедро и провел ею вниз. Мартин не солгал — на нем не было даже боксеров. Понимание того, что мы оба полностью голые стоим в тесном коридоре, вмиг распалило во мне возбуждение. Мне невыносимо хотелось снова прижаться к Мартину и почувствовать, как меня хочет он.
— Доверься мне и не вздумай снимать ленту. — Сладкий шепот прозвучал над самым ухом и отдался приятной дрожью по телу. Мартин крепче взял мою руку, после чего я услышала, как открылась дверь, ведущая в гостиную.
Немного света пробивалось через ленту, но я все равно не могла ничего разобрать. Интересно, где Вика и ее муж? Уже спят? Или наблюдают за нами, едва сдерживаясь от комментариев?
Я неосознанно завертела головой по сторонам, продолжая осторожно ступать босыми ногами по полу. В груди сердце колотилось в бешеном темпе. Ничего не видя, я стала прислушиваться к звукам. Но стук своего сердца — единственное, что я слышала. Это еще сильнее вгоняло в панику.
— Осторожно, лестница, — сказал Мартин, и я на время отвлеклась от слепого волнения и принялась медленно на ощупь подниматься по ступенькам.
Совсем скоро мы окажемся на палубе. Где сейчас яхта? У берега? Или в открытом море? Нас кто-то увидит?
Страх ледяным дождем опустился на плечи. Моя свободная рука аж тряслась от желания сорвать проклятую ленту с глаз. А потом придушить ею Мартина.
Когда ступеньки закончились, он не дал мне опомниться и подхватил на руки, словно перышко. Я машинально обвила руками его шею.
— Не вздумай брыкаться, не то вылетим вдвоем за борт. А море ночью холодное…
После этих слов я вцепилась в Мартина так крепко, будто от того, настолько хорошо я держусь, зависела моя жизнь. Неспешным шагом он понес меня по палубе, пока я дрожала в его руках. Нет, не от холода. Прохладный ветер меня не беспокоил. Глаза ничего не видели, но воображение, как назло, рисовало картины, заставляющие дрожать от стыда: как мимо проплывает огромный корабль, пассажиры которого выстроились с биноклями у перил и следят за каждым шагом Мартина.
Я схожу с ума. Никто на нас не смотрит. Нет никакого корабля. Лишь волны неторопливо перекатываются по морской глади и гуляет ветер. Зная характер Мартина, можно сказать смело: он бы никому не разрешил смотреть на мое голое тело.
Наконец он остановился и опустил меня. К удивлению, мои ноги коснулись не отполированного дерева палубы, а мягкого одеяла. Прохладный ветер ласковым потоком пронесся по моей коже. Я поежилась, обнимая себя за плечи. Присутствие Мартина рядом не ощущалось.
Тишину нарушил пленяющий шепот:
— Снежана, ты даже не представляешь, насколько сейчас прекрасна.
Мартин стоял сзади. Его ладони легли на мои груди и нежно их сжали. Я ощутила жар тела, которое едва прикасалось к моей спине. А потом губы опустились к шее и принялись влажными чувственными поцелуями пробуждать трепет под кожей.
— Разреши снять ленту.
— Нет.
— Но…
Одна рука Мартина полностью обняла меня и притиснула назад, тогда как вторая двинулась вверх и, добравшись до шеи, властно обхватила ее.
— Теперь тебе никуда от меня не деться. Придется играть по моим правилам.
Ствол его твердого члена упирался в мои ягодицы, заставляя тело еще сильнее трепетать от возбуждения. Слова Мартина настораживали и одновременно магическим образом влияли на меня — я получала какое-то неизведанное наслаждение от властных ноток его голоса.
Сильные руки двигались по телу, все больше распаляя меня. Он хотел довести меня до умопомешательства, хотел, чтобы я истекла влагой, чтобы мое тело забилось в сладких конвульсиях лишь от его рук.
Я же хотела почувствовать его животную сущность. Хотела, чтобы он набросился на меня и истязал мое тело, пока не насытится мной.
Я явно схожу с ума от перевозбуждения. Мартин превращает меня в создание, рассудок которого заполняют только развратные мысли.
Когда он приподнимает мою голову за подбородок и запрокидывает ее, указательный палец скользит по моей губе — я дотрагиваюсь до него языком. Мартин погружает палец глубже мне в рот и шепчет на ухо:
