— Это еще не конец, дрянь, — прошипела женщина и понеслась прочь.
И так… что мы имеем? Я — хозяйка огромного особняка, ну пока не приехал мой злой и беспощадный хозяин…
— Заказывай десять ящиков шампанского, — отдаю приказ, амбал вылупляет глаза. Эх, малыш, зря ты дал мне эту власть… Всегда мечтала искупаться в ванной с шампанским, а потом… потом моя больная фантазия еще и не такое придумает! Мне не дает покоя только одна мысль… Где же Ганс???
Ганс
Вот же дрянь! Стерва проклятая! Ломает меня изнутри, ничего не просит, не произносит свои желания, просто смотрит. Взглядом кости ломает, мысли мои переворачивает. Прикосновения ее обжигают, как будто металлом, раскаленным к телу, прикасается.
Что делаю? Зачем в Россию приперся? Зачем все это? Усмехаюсь… я прекрасно знаю ответ на этот вопрос, даже знаю где живет, чем дышит, чем занимается!!
Прохожу в квартиру, затхлую, маленькую конуру. Как раз соответствующая нора для крысы, для трусливой падали, которая на девчонке невинной отыгралась. Жизнь ее испортил. Она бы по-другому жила, если бы меня не встретила, никогда бы не узнала, что такие твари как я существуют. Но он изменил ее судьбу, и мою… Наша встреча была ошибкой, огромной, сука, ошибкой!
Я ее никогда не отпущу, дышать ею буду, вдыхать ее, как любимое лакомство смаковать. Она другой судьбы заслуживала, с другим мужчиной, но выбора теперь нет, я свое не отдаю, не отпускаю… Девчонка моя, до последней секунды ее жизни, даже смерти ее не отдам, слишком жадный, слишком зависимый от нее. Как на иглу подсел, эта ведьма всегда со мной, где бы не был. Все вещи ею пропахли. И ведь не взял новые, взял те, что она носила, запахом своим пропитала, как наркоман вдыхаю ее, глаза прикрываю и представляю как на коленях моих танцует, стерва!
Свет включаю, и как она могла с этим лохом вместе быть?
— Вы кто? — Как баба на кровати подпрыгивает, одеяло к подбородку натягивает, как телка, честное слово, скалюсь. И эта тварь судьбу моей девочки решила?
Прохожу дальше в комнату, медленно, взглядом его на прицеле держу, решаю, что лучше в цемент закатать или животным на съедение бросить? Подхожу к окну, задергиваю шторы, слизняк трусится, глаза на мокром месте. Пускай еще обгадится, тогда точно за машиной привязанный бежать будет. Разворачиваюсь и взглядом упираюсь в алтарь… Целый угол комнаты отведен под ее фото, под ее вещи…, да он больной, одержим моей девочкой.
— Я тебе послание привез, — его трусит только от одного моего присутствия, а как говорить начал так вообще к стене шарахнулся и головой о нее приложился.
— От кого? — Заикается, зуб на зуб не попадет. Фото рассматриваю… она здесь счастливая, улыбается, радуется. Прошлая жизнь, рядом со мной она только от страха трусится и пытается мне противостоять. Беру ее фото, к слизняку разворачиваюсь.
— Просила отблагодарить, по полной программе, — лошара бледнеет, к подоконнику жмется.
— Если она бабла дала, я больше дам. Она шмара, дрянь последняя, не представляю, чего обо мне наговорила, она с мужиками за деньги ебется, прогнившая с головы до ног, — один шаг и я его за горло держу, сжимаю так, что он даже вдохнуть не может. Сука, падаль вонючая, он ее имя даже произносить не смеет, думать о ней, смотреть. Самолюбие свое тешит? Ему не дала, значит пускай ебут как последнюю шалаву? Во все щели? Чтобы сдохла под вонючими, потными мужиками? А так бы и было, ее в бордель собирались отправить, там по двадцать клиентов за день. Ее бы за месяц на куски разодрали, места б живого не оставили.
Темнота меня накрывает, полностью меня поглощает, я эту тварь уничтожу, по стенке размажу, шею его отпускаю, не так быстро, не так легко.
— У тебя есть три варианта, — лошара на полу загибается, пытается воздух глотнуть.
— Какие? — Хрипит.
— Первый, тебя дерут двадцать мужиков во все щели, — разворачиваюсь, вижу его ужас, страх, а я ведь только начал…
Вот же маленькая дрянь, еще никогда до такого не опускался, чтобы крыс мелких своими руками давить. Для этого люди есть, которым приказы отдавал. Но тут сам хочу, за девочку мою наказать. Она заслуживает хотя бы мести, хотя бы так…
Чтобы она сказала, если бы увидела этого ублюдка сейчас? Так и знал, что обгадится. Хорошо, что хоть в лесу, не хватало тачку после него мыть. Смотрю на этого упыря, который сопли свои жует, умоляет, плачет, сука. Она с ним была? С этим ничтожеством? Разрешала к себе прикасаться?
— Ты решил, что судьбу ее вершить можешь? — Он вздрагивает от моего голоса. Подхожу и ногой его пихаю, падает в яму, которую уже час роет. Больше воет, чем работает.
— Вы не понимаете, она не такая хорошая, я не знаю, что она вам про меня наговорила, — вот же ублюдок, думает если будет до последнего на своем стоять, я поверю? Если я бы сам ее из того места не забрал, если бы у нее мозгов не хватило мне на шею броситься, ее бы мать уже обливалась горючими слезами.
— Прошу вас, вы же даже не слушаете, вы знаете сколько мы были вместе? Сколько она меня за нос водила? Сколько обещала? — Сука! Лучше пускай пасть закроет, я могу не сдержаться.
— Значит ты решил, если баба не дает, значит из нее можно шалаву сделать? Под ублюдков потных подкладывать? — Ублюдок выбирается из ямы.
— Она работу искала, чтобы жопой своей крутить пред мордами богатых мужиков и бабки за это получать, кто будет платить просто за танцы? Там трахаться при любых нужно! — Он не может быть мужиком, опуститься до такого, отомстить девчонке так подло… Мужики так не поступают.
— Значит ты вершитель судеб? Нашел ей самое гнилое место? Похлопотал? — Его глаза тут же падают на моих ребят, которые приходят с ведрами. Губы трясутся, глаза бегают из стороны в сторону. Неужели думает, что получится сбежать? И правда, срывается с места, бежит, вскрикивает, когда охранники выходят из темноты, дают под дых и тот падает на спину.
— Я вас прошу, пожалуйста, я согласен на первый вариант, СОГЛАСЕН!!! — Мне становится противно от одного его присутствия. Он визжит как противный хряк, когда его ставят ногами в ведра и заливают цементом. Об такую падаль руки морать не буду, для него большим наказанием будет остаться в живых. Вздрагивать каждый день от той мысли, что я могу вернуться, что я еще не закончил, а ведь я и правда могу вернуться…
