— To же мне, проблема! Попроси, чтобы преподаватели написали твоим родителям. Пусть объяснят, что терхи не такие уж и страшные. Некоторые даже симпатичные, как Эзро или Клио…
Опять она за свое!
Ой…
Перед нами пронесся второй шар и снова остановился рядом со мной.
Два скоростных послания за одно утро?
Я посмотрела на Вею — и та молча отправилась на кухню.
— Проверяй свое "ничего существенного", — послышался комментарий подруги.
Я же с удивлением прочла послание от профессора Азарелли, с которым никогда прежде не контактировала. Нет, я видела его, знала по имени и фамилии. Но Терлис Азарелли вел какой-то спецкурс у старшекурсников. Поэтому я даже не вникала в его специализацию. В ЛВА профессор прослыл загадочным и своеобразным.
"Карина. Мы с твоей мамой все обсудили и рад сообщить, что ты можешь остаться в Академии. Спокойно учись дальше. Хорошего дня. Терлис Азарелли".
Я дважды перечитала письмо, пытаясь понять — что вообще происходит. Сердце тревожно забилось, в голове крутились всякие мысли и предположения. Вокруг происходило столько непонятных событий, что голова шла кругом. Мама, которая никогда не тратилась на всякие "глупости" типа скоростных писем вдруг прислала подобное. И с чего это вдруг Азарелли заботит моя учеба в Академии?
Неожиданно вспомнилось, что господин Ландо вчера говорил, будто именно этот профессор участвовал в обсуждении наших дальнейших экспериментов с Эзро…
Как все странно и загадочно.
Ладно, потом выясню… Я отправилась к Вее и уже спустя час мы торопились на занятия.
Глава 9
…Учебный день прошел спокойно, тихо и скучно. Никаких эксцессов с терхами, никаких новых скоростных писем, и никаких происшествий. Лекции, семинары и снова лекции. Причем без Эзро и его товарищей. Это меня и радовало, и тревожило. Как будто вдалеке от терха мне его недоставало, но стоило ему приблизиться, как хотелось бежать что есть мочи. Не оглядываясь и не останавливаясь.
Как странно! Я, всегда такая предсказуемая и правильная, буквально бросалась из крайности в крайность.
Впрочем, я быстро обо всем позабыла, когда после занятий встретилась с Ларсом.
Он ждал возле аудитории и, заметив меня, сразу подошел, обнял. Вея поспешила в общежитие одна, помахав мне рукой.
— Как прошел день? — поинтересовался парень.
— Неплохо, — ответила я, не желая вдаваться в подробности.
— Ты чудесно выглядишь в этой форме.
— Спасибо. — Я немного смутилась — отвыкла от таких комплиментов.
— Все заслуженно.
Мы с Ларсом поужинали в местном кафе румяными горячими блинчиками. Я взяла себе — с джемом, а Ларс, как обычно, с мясом.
После вкусняшек мы вышли в парк Академии, окутанный первыми сумерками. Фонарики кружили в воздухе, словно рой причудливых насекомых. Внезапно глаза Ларса загорелись, и он предложил:
— Хочешь, покажу, что сделал на практике?
Я собиралась подышать свежим воздухом, немного вернуть себе ощущение размеренности, спокойствия и умиротворения, которые всегда посещали меня рядом с Ларсом. Но, заметив воодушевление парня, только кивнула, и мы вместе двинулись в его комнату. Ларс уже приглашал меня к себе в гости, так что я с радостью согласилась.
Старшекурсникам выделяли каждому по комнате. Белые, обставленные деревянной мебелью, светлые и просторные помещения — ну просто мечта студентов с первого по третий год обучения.
На рабочем столике парня обнаружилось замысловатое устройство, похожее на морскую раковину. Оно переливалось и поблескивало.
— Красиво. А что умеет эта вещица? — искренне восхитилась я.
Ларс подмигнул, коснулся одного из витков, и комнату наполнила музыка, наподобие органной: торжественная и величественная, она пробирала до кончиков пальцев. Парень коснулся другого витка — и зазвучала быстрая веселая мелодия, исполненная солнца, жизни и радости… Следующее касание — и зазвучала та самая музыка, под которую мы танцевали на Мифримов день.
— Окажешь мне честь? — предложил Ларс, подавая руку.
— Научишь меня? — вложила я пальцы в ладонь своего парня.
— Конечно! Это легко. А ты очень гибкая, грациозная и стройная.
Мы опять встали близко-близко, и Ларс принялся показывать шаги, а я — следовать. Поначалу выходило не совсем красиво, скорее коряво. Но мы старались. Когда я наступила парню на ногу, он захохотал и воскликнул:
— Я снова поражен тобой по самую пятку!
А когда у меня начало получаться, Ларс тотчас похвалил:
— Ты умница!
Мне нравилось слушать его комплименты, кружиться в танце, забывая обо всем. Снова попадать в сказку, когда пространство вокруг растворяется, становится жарко и весело. Шарики уличных фонарей расчерчивали комнату лентами света. Луна подмигивала нам с неба, а звезды, казалось, собрались в изысканный узор.
Я опять ощущала это… Воодушевление, восторг, радость.
— Здорово! Давай еще! — просила я парня, и тот рисовал в воздухе заклятья, чтобы прибор не останавливался.
Затем мы усталые присели на постель, я попыталась отдышаться, но… Ларс вдруг впился губами в мои губы. Я постаралась ответить, но, странное дело, я совсем не чувствовала того душевного подъема, который испытывала, когда Ларс целовал меня в Мифримов день. Даже вдохновение танца куда-то пропало, разом и совершенно бесследно.
Я не чувствовала ни-че-го. Парень притянул меня, прижал крепче горячими руками, зарылся пальцами в волосы, а я лишь ощущала, что все неправильно. Не так, как надо, как должно происходить.
Я помнила наши поцелуи с Ларсом. И мне безумно хотелось, как и прежде, забыться в объятиях своего шель Мейра. Чтобы голова вновь закружилась и родилось такое правильное желание еще раз попробовать на вкус чувственные губы парня, прижаться к его крепкому телу. Но сейчас единственное, что я испытывала, это острое ощущение неправильности. Я не хотела этого поцелуя. Мне не было неприятно или противно, я просто не испытывала ни-че-го.
Я постаралась вспомнить тот момент, когда собиралась на праздник, ждала Ларса, а потом он обнял меня и коснулся губ… Но нет, сладостный дурман не вернулся. Я чувствовала, что парень старается — он ласкал языком мои губы и нежно поглаживал руками шею. Но ни мое тело, ни эмоции не откликались на призыв.
Я застыла, стараясь проникнуться близостью Ларса. Ведь он так мне нравился!
В памяти всплыл момент, когда красавец шель Мейр впервые пригласил на свидание — меня, самую обычную первокурсницу. Тогда мне казалось, что колени подгибаются, все вокруг становится прекрасным и удивительным, и хочется петь, танцевать.
Я прикрыла глаза, обняла Ларса сама…
