Я приподняла руку с яблоком, демонстрируя, что вовсе не планировала наедаться, но неодобрительно сдвинутые брови папы были красноречивее любых слов.
Вздохнув, зашагала к столу. На Марка смотреть не хотелось, боялась, что он прочтет мои мысли и прикончит прежде, чем я увижу, как сестра идет под венец.
— Как прошла вечеринка? — Папа, как ни в чем не бывало, отпил кофе и приготовился слушать рассказ о вчерашних событиях. А я смогла лишь пожать плечами и тихо рассмеяться.
— Вечеринка, как вечеринка. Что рассказывать…
Ощутила легкое касание к своей руке, вздрогнула, убрала руку, осознав, что выдала свою нервозность. Марк тянулся к сахарнице и случайно меня задел. Хотя о случайности этого жеста я готова поспорить, но ничего не поделать. Я уже спалилась.
Бросила в его сторону беглый взгляд и заметила, как он сдвинул брови. Нет, не надо, пожалуйста…
— Марк сказал, вы вернулись раньше остальных. — Папа так старательно выводил меня на разговор, что я поняла, откуда ноги растут, и мысленно дала себе обещание надрать задницу этому болтуну, что с невинным видом сидел рядом.
— Да, я слишком устала, чтобы оставаться на пляже, поэтому попросила Марка отвезти меня домой. — Повернулась к Аполлону, и, натянув на лицо откровенно наигранную улыбку, которая даже не коснулась моих глаз, пропела. — И он не смог мне отказать…
Все за столом притворно рассмеялись. Надо же! Какая дружная семья! Папа я и мерзавец. Так и запишем…
— Ну что ж, сегодня должны привезти ящики с выпивкой, пойду позвоню в транспортную и уточню, во сколько из ждать. — Папа поднялся со своего места и, чмокнув меня на последок в лоб, вышел из кухни.
А я, позабыв про чашку кофе, сваренного для меня Марком, поднялась, схватив яблоко, и хотела уйти, но сильные руки тут же обвились вокруг талии и развернули меня спиной к столу.
Марк навис сверху, задумчиво вглядываясь в мое лицо.
— Спасибо за кофе. — Еще одна дежурная улыбка, не коснувшаяся глаз. Напрягало его молчание, я чувствовала себя мышонком, загнанным в ловушку. — Если ты не против, мне еще нужно…
Аполлон продолжал изучать меня, но теперь его брови насмешливо приподнялись, и лицо стало похоже на лицо Вилли Вонка из старого фильма «Чарли и шоколадная фабрика». Он не верил ни единому моему слову.
— Нужно… Ам… Помочь маме, она просила меня… — Подняла глаза на Марка и стало стыдно. Он раскусил мой трюк. — Ей помочь…
— Серьезно, Вики? — Я так и стояла, прижимаясь спиной к столу, в плену сильных рук. Но теперь Аполлон склонился ближе, намеренно вторгаясь в мое личное пространство. Посылая к чертям все выдуманные нами правила…
Которые мы вчера нарушили. — Не остался в долгу мой внутренний голосок.
Да, которые мы вчера нарушили! Доволен?
— Стыдишься того, что произошло? — Марк придвинулся еще ближе, и я оказалась зажата между его торсом и столешницей, что было весьма неприятно. Ведь мне хотелось сбежать и не видеть его сегодня, а вместо этого, я оказалась на допросе, проводимом этим читающим мысли мерзавцем.
— Нет, с чего ты взял? — Если бы мои глаза умели бегать, они бы удрали прочь с кухни, до такой степени старательно я отводила их в сторону. Да что ж такое!
— Ты совершенно не умеешь врать… — Ощутила, как он склонился ближе и привел носом по моей щеке, опаляя дыханием мочку уха. Глаза сами собой закрылись, и я на секунду потеряла контроль над телом, и Аполлон тут же этим воспользовался.
Поддернул меня за талию, усаживая на стол и вклиниваясь между моих раздвинутых ног. Попыталась сдвинуть, но хищная ухмылка, которой меня одарил этот наглец, была довольно красноречивой.
— То есть, ты решила поиграть в недотрогу.
Сжала столешницу, и приподнявшись на руках, отсела подальше от края, но сильные руки тут же вернули меня в исходное — вплотную к его…
Кхм.
Скажем там, Марку нравился наш тесный контакт…
— Решила, что я позволю тебе вот так запросто сделать вид, что ничего не произошло? — Он снова принялся играть моими нервами, щекоча кожу своим дыханием. — Решила, что отпущу тебя, после того, — многозначительный взгляд, заставивший меня покраснеть, — что ты делала со мной, и позволяла делать с собой?
Я уже плюнула на всё на свете и прикрыла глаза, откровенно наслаждаясь его близостью. А ведь этот Дьявол знает толк в своем деле…
Ощутила, как его пальцы скользнули по моей щеке, и потянулась за этими невесомыми прикосновениями. Большой палец надавил на нижнюю губу, словно проверяя ее мягкость, и его тут же сменили губы Марка.
И безмозглая кукла, в которую меня превратил этот мерзавец, тут же с охотой ответила на этот дерзкий выпад, ответным поцелуем. Бедра машинально дернулись навстречу Аполлону, и я ощутила его руки на своих ягодицах.
Да, надо еще ближе!
Зарылась пальцами в его темные волосы и чуть оттянула, наказывая за то, что посмел мучить меня долгой прелюдией, и тут же получила сдавленный смешок в губы.
Сам спровоцировал.
Сильные руки аккуратно поползли выше, под край топа, в поисках тепла, и я уже готова была застонать от нетерпения, как всё это безумие прекратилось.
Никаких рук, никаких губ, никакого разгоряченного тела рядом со мной. Только прохлада утреннего воздуха и дрожь нетерпения, сотрясающая каждую клеточку тела.
Марк стоял напротив и не мигая смотрел на меня. Только теперь, в его взгляде не было иронии и насмешки. В нем царила отчужденность и надменность. Так смотрит аристократ на служанку, посмевшую появиться в поле его зрения.
— Если не хочешь повторения вчерашней ночи, достаточно мне об этом сказать. Я принимаю отказы. — Каждое слово било меня хлыстом по розовеющей заднице, которую Марк только что мял этими сильными руками… — Если пожалела, прости, ничего уже не вернуть. Но я могу держать себя в руках, и впредь, буду делать это постоянно.
Он сделал акцент на последнем слове, решая, остановиться, или добить меня надменным тоном.
— Не надо играть со мной, Виктория. Я этого не люблю. Тебе всё ясно? — Темные брови взметнулись вверх, и я подавила глупое желание ответить «да, сэр».
Вместо этого облизала вмиг пересохшие губы и кивнула, мечтая провалиться сквозь землю.
— Прекрасно. — Аполлон кивнул и, бросив взгляд на наручные часы, на миг задумался. — Я уточню есть ли места в местной гостинице, и к вечеру перееду туда, так что может расслабиться, я больше не стану претендовать на половину твоей кровати.
А вот эта фраза заставила меня соскочить со стола и схватить собравшегося уходить Марка.
— Тебе нельзя. Ты не можешь вот так уехать. Мама с папой заподозрят неладное… — Закусила губу, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. — Я поищу на чердаке старую раскладушку, и ты сможешь спать на ней.
