Чья-то нога оказалась у меня на пути, и я не подрассчитав начала заваливаться прямо в толпу беснующихся баб. Локоть ударился обо что-то твердое, послышался вскрик и довольно похабные ругательства, и я ощутила, как ладоней коснулся ворох цветов.
Есть!
Но ноги запутались и я все-таки упала, ощущая как меня придавило к земле тяжестью чужого тела.
Элли кинулась мне на выручку с криками, «слезьте с моей беременной сестры», и я, не стесняясь выражений довольно неэлегантно выругалась, заметив, как вытягиваются лица у присутствующих.
Но знаете что?
Я уделала эту курицу!
глава 29
Марк меня бесит!
Мало того, что он ржал всю дорогу, пока мы ехали домой, он и сейчас, когда мы зашли в комнату, продолжал хохотать как умалишенный!
Ну подумаешь…
— Значит, я могу не бояться, что если в темном переулке ко мне пристанут хулиганы, меня побьют. Ты вполне справишься с ними сама.
Опять он!
— С твоей стороны очень бессовестно смеяться над пострадавшей беременной женщиной. Меня могли затоптать.
Новый приступ хохота заставил Аполлона бросить тщетное занятие по расстёгиванию пуговиц рубашки, и согнуться пополам от смеха.
Он что, курил? Нет, не так. Что он курил?
— Мне есть чему у тебя поучиться… — Сквозь смех мне удалось различить его ослабший голос. — Ох! Господи, Виктория.
Он выпрямился и выдохнул, проводя по лицу ладонью.
А я в который раз раздраженно дернула молнию этого дурацкого платья мечты, которым я сегодня подтерла пол в банкетном зале.
— Чёртов замок! — Опустила руки, сдаваясь, и подошла к соседу, разворачиваясь к нему спиной. — Помоги, пожалуйста…
Ощутила, как Марк коснулся голой кожи моей спины в том месте, где собачка зажевала ткань, и попробовал подергать застежку, но у него, судя по всему не вышло, и до моих ушей донеслись тихие ругательства.
— Не выходит. Попробуй снять через голову.
Вздохнула и засеменила в ванную, услышав улыбку соседа. Это вообще нормально? Я могу слышать его улыбки…
Захлопнула дверь и предприняла еще одну попытку избавиться от надоевшего платья. При Аполлоне это делать не рискнула, все-таки никакого белья, по крайней мере, бюстгальтера, крой не предусматривал. А тоненькие трусики, напоминавшие скорее крылышко стрекозы, чем предмет одежды, совсем ничего не прикрывали.
Сделала глубокий вдох, и резко выдохнула, пытаясь сдернуть ткань с груди. И мне удалось. Почти. Если не брать в расчёт то, что платье из-за сломанного замка застряло в подмышках, и я зарычала от злости.
— Дурацкое платье! Ненавижу!
Наверно было бы логично вернуть все на круги своя и попробовать иной способ снятия вечернего наряда, и я попыталась опустить его вниз, но руки окончательно застряли, и я поняла, что влипла по-крупному!
Руки задраны вверх, на мне кроме трусиков ничего нет, и я как в наручниках запуталась в чертовом платье! Просто блеск!
День был слишком длинным и напряженным, и я вместо того, чтобы бороться, плюнула на все и заорала как резанная.
— Мааааарк!
Дверь скрипнула, и я услышала короткий смешок и разозлилась еще больше!
Мужики вообще хорошо устроились! Ни тебе диет, ни эпиляции, ни борьбы с целлюлитом. Да что там, им даже рожать не надо! Вся жесть выпала на нашу, женскую долю. И я вот сейчас, стоя в такой двусмысленной позе, готова была убить первую попавшуюся мне на глаза особь мужского пола. Даже если это окажется лжеотец моего лжеребенка.
— Что стоишь? Помоги!
Но ответа не последовало, и я попыталась стянуть платье с лица, чтобы разглядеть, где стоит этот мерзавец, но не смогла.
— Хватит пялиться, я серьезно, Марк… — Огня в моем голосе поубавилось, и я начала разговаривать почти нормальным тоном, ну ладно, приказные нотки все еще сочились сквозь слова. — Сними его с меня!
Но этот дьявол не шевелился, и я уже начала подумывать, что он просто ушел, оставив меня наедине с проблемой, но вдруг совсем рядом раздался его надменный голос.
— Ты что-то хотела, милая?
Я сейчас покажу ему милую!
— Ах ты! — Шагнула на голос, но не встретила препятствия в виде пока еще живого тела моего соседа, еще шаг в сторону, но снова пустота. А я уже хотела проверить, настолько хорошо владею тхэквондо.
— Тебе не кажется, что это закон бумеранга?
Он оказался совершенно в другом конце ванной, и я снова пошла на голос, но наткнулась на полку с полотенцами.
— Где-то нагрешила, и получила взамен вот это…
Ощутила щелчок по носу, и зарычала, пытаясь вычислить, где стоит этот нахал.
— Я нагрешу прямо сейчас, как только сниму с себя платье, и ты окажешься в моих руках!
Марк снова ухмыльнулся, и подметил.
— Это очень двусмысленно звучит, Виктория. — Голос сзади, и я шагнула назад, ударяясь о торс соседа. Ну наконец-то!
— Я не то имела в виду, и ты прекрасно это знаешь!
Руки опустились на талию, и я проигнорировала мурашки, разлившиеся по коже, и дернулась, стряхивая клешни этого мерзавца.
— Ты вела себя, как очень плохая девочка…
Даже сквозь ткань я ощутила его дыхание и бархатный шепот, который почесал за ушком мою внутреннюю богиню. Ну и что! Помогать-то он мне не спешил!
— Ты издевалась надо мной…
Руки поползли вверх, и моя попытка стряхнуть их не увенчалась успехом.
— Лгала родителям…
Еще выше, и я уже начала бояться, что Марк воспользуется моим безвыходным положением.
— Врезала Милене…
— Я ей не врезала! — Оттолкнулась от груди, и развернулась лицом к соседу. Хотя, как лицом. Передом. Скажем так… — Я просто оступилась, и заехала локтем ей в глаз! Это была случайность!
Тихий смех раздался совсем рядом, и я ощутила тепло его загорелой кожи своей грудью. Отступила назад, злясь на себя, за предательских бабочек в животе, на него, за то, что не помогал мне, на Милену, за то, что Аполлон знал, как ее зовут. Дурацкий день! Абсолютно!
— У нее фонарь под глазом благодаря тебе. И не говори, что сожалеешь, я ни за что не поверю. — Нет, ну он издевается!
— Я сожалею! — Сказано таким тоном, что Марк снова едва не расхохотался, услышав мои слова. — Доволен теперь?
— Нет, Виктория.
Голос Марка зазвучал тише, и я с ужасом осознала, что он вернулся в комнату.
— Эй! А я?
— Сама запуталась, сама и выпутывайся!
— Но ты не можешь так поступить! Это не честно! — Вошла в спальню и закрутилась вокруг своей оси, пытаясь сориентироваться. Чудо, что я не набрела на косяк, иначе красовалась бы сейчас как Милена, с фингалом.
