В горле резко пересохло, ругаться расхотелось.
Я доковыляла до крыльца, распахнула дверь, которая, как и вчера, была не заперта, и вошла в кладбищенский доходный дом. К счастью, хозяин на пороге с распахнутыми объятиями ко мне не кинулся (а я, признаться, уже всякое готова была ожидать), и мне удалось незамеченной проскочить в свою комнату.
Вот и угораздило же меня найти себе жилье на кладбище! Везение, как у утопленницы. И это если еще не вспоминать того, что вчерашний вечер закончился магическим взрывом и кучей мертвецов. Но об этом я старательно не думала. Очень старательно.
В общем… я не могу жить здесь! Это совершенно невыносимо!
Однако, стоило представить, что придется искать новый дом, как все внутри этому воспротивилось. За те гроши, что у меня имелись, я могла позволить себе разве что пару раз переночевать в стойле с лошадьми.
А здесь у меня шикарная комната с личным санузлом, бесплатные булочки (ну, по крайней мере вчера были), да еще и обычную плату за месяц вперед с меня никто не требует. Сказка! Стоило признать: даже если я прямо сегодня найду неплохую работу с достойной оплатой, комнаты, подобной этой, мне никогда не получить.
Правда после недолгих раздумий, по крайней мере один из плюсов обращался практически минусом. Шелье Синтар не просил денег и в целом очень странно себя вел, а еще я совсем не заметила других постояльцев. И вообще, уж не один ли из моих несчастных предшественников болтается на ветке? Хотя он был слишком роскошно одет для человека, который нуждается в комнате в доходном доме.
Ладно, в любом случае прямо сейчас мне бежать просто некуда. И неизвестно, может там хуже будет!
А в этом месте всего-то один минус: кладбище за окном. Подумаешь, ерунда какая!
— Кладбище за окном, на котором нет штор… — невольно повторила вслух, когда захлопнула за собой дверь комнаты и взглянула в окно. Оттуда на меня бросало золотые лучи яркое солнце, отражаясь от крыш десятков склепов.
В общем, отвернувшись от единственного недостатка своих едва ли не королевских палат, я приняла решение не возводить больше напраслину на шикарное жилище, а вместо этого переодеться, спуститься вниз и поискать на кухне что-нибудь вроде бесплатного чая для постояльцев. Затем выйти из дома, проскользнуть мимо медведя и поискать себе наконец ту самую работу, без которой даже с кладбища меня скоро выгонят поганой метлой.
Так я и сделала. Ужом выскользнув из комнаты и тихонько прикрыв за собой дверь, неслышно стала пробираться на кухню. Очень хотелось ненароком не привлечь внимание обычного “эксцентрика”, как выразился лорд Фаррис. Ага, простого чудака, который развешивает трупы умерших на деревьях! Очень оригинальный способ захоронения… кстати надо будет обязательно спросить, почему именно так, а не классически, так сказать.
Однако, мне не повезло и проскочить не удалось. Я же говорила, про везение утопленницы, да?
— Добрый день, Ледышечка! Как тебе спалось?
Вкрадчивый, как шелест змеи, голос ненавязчиво скользнул по мне, вызвав волну мурашек под платьем.
— Шелье Наэрн? — резко обернулась, натянув добродушную улыбку на лицо.
А то вдруг ему ненароком захочется еще и меня на ветке подвесить, раз я могило-место не оплачивала? При этом я предпочитала успокаивать себя мыслью, что культурных и добродушных людей никто бы вешать вообще не стал. А я вообще очень-очень культурная!
Честно-честно.
— Ну, что ты, Ледышечка, — мягко проговорил мужчина, как морская волна “стекая” с верхних ступеней лестницы вниз, ко мне. Его белоснежные волосы падали на лицо, слегка скрывая шрам и делая улыбку чуть более будоражащей. — Мы же договорились, что ты будешь звать меня по имени.
“А меня по имени звать не надо?” — чуть не воскликнула я, в последний момент прикусив губу. А то — иш ты, он значит Синтар, а я какая-то там Ледышка.
Впрочем, я продолжила улыбаться, губы растянулись еще шире. Даже челюсть начало сводить.
Увы, с маньяками по-другому никак!
— Конечно, С-с-синтар, — кивнула я, в знак того, что готова согласиться с любой его просьбой.
— Ну, вот и славно, — бархатно ответил он, еще сильнее приближаясь.
Сегодня на нем была черная кожаная жилетка с белой строчкой. Она неожиданным образом оказалась надета на обнаженный торс, подчеркивая его чудовищно, невероятно, просто возмутительно… рельефную фигуру. У меня на секунду даже дар речи пропал, пока я разглядывала его широкие плечи, крупные бицепсы, трицепсы и прочие “ицепсы”, заканчивая внушительной грудной клеткой и кубиками на животе.
Я продолжала несколько ошеломленно изучать мужчину, замечая, наконец, и черные кожаные штаны с веревочками по бокам, и… белые сапоги. Опять белые, как молоко, сапоги!
От удивления я даже на миг забыла обо всем прочем, разглядывая обувь, которая, казалось, только что сошла с полки башмачника. Ни капли грязи, сажи или просто пыли. Заговаривает он их что ли?
Невольно бросила взгляд на свои старые туфли, которые достались мне от Вивьены, воспитанницы монастыря, выпустившейся на месяц раньше меня. Она их выкидывать собралась, а от моей обуви в то время подошва отвалилась.
И теперь то, что было надето на моих ногах, смотрелось настолько печально, что я пожалела об отсутствии длинной юбки, чтобы можно было это позорище спрятать.
Пресветлая подошва и благостные каблучки! Моя обувь даже цвета уже не имела. С годами носки твердая воловья кожа намертво впитала в себя оттенок грязи.
— Мне сегодня пришлось очень рано встать и уже побывать в участке, — проговорила я, чувствуя себя ужасно неловко. — Если вы не возражаете, я бы отправилась дальше по своим делам. Мне еще сегодня так много нужно сделать…
Я глубоко вздохнула, отбрасывая крамольную мысль поживиться “гостевым” чаем шелье Наэрна. Как-то под взглядом мрачноватых ярко-зеленых глаз было слишком неловко шуршать на его кухне.
— О, я ничуть не задержу тебя, милая, — ласково проговорил Синтар, вдруг оказываясь опасно-близко. Вот он стоял в трех метрах от меня, а вот — каким-то кошачьим движением перетек прямо ко мне, неожиданно заблокировав собой выход из дома.
И я бы, наверное обратила на это больше внимания, как и на то, что он неожиданно обхватил мой подбородок и заставил посмотреть на себя, если бы не его слова:
— Позавтракаешь со мной? Я приготовил дивный открытый пирог с острыми колбасками, чесночными помидорами и молочным сыром.
И, конечно же, широко улыбнулся.
У меня аж сердце упало. В животе что-то так жалобно заурчало, что я, шумно сглотнув, только и сумела проговорить:
— Синтар, я боюсь, что если буду обедать у вас, то мне не хватит денег на оплату комнаты…
— Обращайся ко мне на “ты”, Ледышечка, и забудь про деньги, — махнул рукой он и тут же отошел от меня, по-тигриному мягко скользнув на этот раз к столу. Схватился за один конец какого-то полотенца, расстеленного прямо посередине, и резко дернул. — Готовка — это мое хобби, а не работа. Платить не надо, просто уважь хозяина и раздели со мной трапезу.
