«Немного подожди, и твое терпение будет вознаграждено!» — убеждаю себя.
После ужина везу девушку прямо домой, но считаю, что за проявленную героическую стойкость я заслужил как минимум долгий поцелуй, о чем ей и заявляю.
Злата замирает на переднем сидении. Видно, не ожидала от меня таких откровений.
— Один поцелуй! — прошу хрипло.
Она хмурится, но кивает.
Тянусь к ней, едва касаюсь ее губ своими, пробую на вкус. Девушка слегка вздрагивает, но не отстраняется. Смелею, обнимаю ее за плечи, целую более настойчиво, ласкаю языком ее губы. Ожидаю, что Злата от меня вот-вот отпрянет, но вместо этого она обвивает мою шею руками.
Поцелуй длится целую вечность и в то же время кажется невообразимо коротким. Он волшебный, невероятно вкусный.
За те дни, которые мы прожили вместе, я познал Злату во всех смыслах. Но вот таких поцелуев у нас не было. Наверное, дело в том, что знаю: дальше поцелуев не зайдем, и от этого ощущения более острые.
«Сколько же самых разных наслаждений в тебе скрывается, милая…»
От простого контакта наших губ у меня голова кругом. Еще немного — и поцелуй грозит перейти в нечто гораздо более интимное, хотя понимаю, что Злата к этому не готова. Спешить сейчас мне никак нельзя, только спугну.
Еле заставляю себя от нее оторваться.
— Златочка, а откуда ты сегодня шла, когда мы встретились? — этот вопрос гулял по моему подсознанию весь вечер и, наконец, сорвался с губ.
Знаю, что была в бизнес-центре неподалеку, но мне искренне непонятно, что могло ее там заинтересовать.
— Я нашла работу в одной хорошей фирме! — сообщает она с довольной улыбкой.
Моя челюсть стремительно падает.
— В смысле работу? Какую?
— Секретарем! — отвечает она с еще более довольной миной.
— Чего?! Зачем тебе это нужно?!
Девушка вдруг начинает хлопать своими ресницами так быстро, что кажется — скоро взлетит.
— Мм, а зачем люди вообще работают, как по-твоему?
— Если тебе нужны деньги, давай я тебе их дам, и дело с концом, но секретарем ты работать никогда не будешь! Еще чего удумала!
— Артём, ты чего кричишь?
— А как я, по-твоему, должен реагировать на то, что моя девушка устроилась работать чьей-то подстилкой?!
Злата замирает, нервно сглатывает.
— Ты совсем обалдел! Никакая я не подстилка!
— Твой босс — женщина? — спрашиваю так же резко.
— Нет, но…
— Значит, подстилкой! Или скажешь, он на тебя не запал, а взял за какие-то неоценимые таланты? Тогда я хочу узнать, какие это таланты!
— Ты думаешь, меня можно нанять только за красивые глазки? К твоему сведению, мне сказали, что я толковая! — шипит она змеей.
— Что ты всё перекручиваешь?! — рычу на нее. — Я совсем не это имел в виду!
— Я перекручиваю?! Если ты спишь со своими сотрудницами, это еще не значит, что все так делают! Бывают же нормальные начальники…
— Да пойми ты, дурочка, мир так устроен! А ты еще очень наивная, тебя легко обидеть…
— Да, меня легко обидеть, и ты только что это сделал!
— Я всего лишь сказал правду!
— Это твоя правда, а не общепризнанная! Какая там бетонная плита, да ты настоящий пятидесятитонный танк! И ведешь себя соответственно! — с этими словами Златка тянется к ручке дверцы, открывает ее и выскакивает из машины.
— Да подожди ты! — кричу ей вслед, но девчонка и не думает останавливаться, почти сразу скрывается в подъезде.
Глава 56. Далеко идущие выводы
Тогда же:
Злата
Только успеваю забежать в подъезд, как на глазах появляются первые слезы.
«Что ж он за человек такой?»
Просто невозможный тип! Соткан из сплошных контрастов: то ласков и нежен, то ведет себя как грубый, надменный козел.
— Ласковый козлина! Точно про него… — шепчу в пустоту лифта, глотая слезы.
Прежде чем зайти в квартиру, хлопаю себя по щекам, несколько раз глубоко вдыхаю, чтобы немного успокоиться. Не хочу лишних расспросов.
Странное дело: в подъезде кошек нет, гадить некому, а всё равно стоит неприятный запах, очень напоминающий запах экскрементов животных. Слава богу, в квартире ничем таким не пахнет, а стариковский бардак я весь разгребла. Теперь моя хозяйка целыми днями только и делает, что восхищается чистотой или приготовленной мной едой и советует слишком не перетруждаться. Хоть кому-то я нужна не в качестве тела на продажу или куска мяса, с которым можно заняться сексом. Я Марию Ивановну за ее человеческое ко мне отношение уже практически люблю. Как же это важно — иметь рядом добрую душу, которая может пожалеть, направить…
— Где ж ты так долго была! — кричит на меня эта самая добрая душа, едва захожу в квартиру. — Я тебе звонила-звонила, а у тебя телефон отключен! Думала, этот пятнистый тебя куда-нибудь завез…
— Почему пятнистый? — хмурю брови.
— Ты что же, не разглядела у него отметину на щеке? Или за всеми этими букетами не заметила? Ой, не нравится он мне, ой, не нравится… Чувствую — внутри у него одно гнилье, людей только деньгами меряет... и от тебя ему одно нужно! Видела я, как он на тебя смотрел… Падаль, а не человек!
Стою в прихожей, смотрю на хозяйку и понимаю, что она во многом права. В истинных мотивах поступков Энгрина не сомневаюсь. Ему от меня нужен секс, да побольше, а еще желательно, чтобы квартиру ему прибирала и ужин готовила. Вот такой расклад. В то же время не могу удержаться от попытки защитить Артёма:
— Мария Ивановна, нехорошо осуждать человека за родимое пятно. Он же не виноват, что таким родился!
— Я не из-за пятна о нем выводы делаю! Ты в глаза ему посмотри — сплошная чернь! Ой, свалился на нашу голову… Златочка, держалась бы ты от него подальше!
Я бы с радостью, только разве от танка сбежишь…
На следующий день:
Пятница, 5 октября 2018 года
16:00
Злата
— Ваш кофе, — аккуратно ставлю чашку на директорский стол.
Подольский моего движения как будто и не замечает вовсе. Уткнулся в ноутбук и потерял связь с миром.
— Дмитрий Олегович? — зову тихонько.
Он на мои слова лишь кивает, машет рукой — иди, мол. Даже взгляд от монитора не отрывает.
Мне такой его пофигизм греет душу и донельзя приятен. После вчерашних слов Артёма я не могла уснуть почти всю ночь. Думала, гадала, прокручивала в голове вчерашнее собеседование. Никаких поползновений в мою сторону Подольский не делал, разве что чуть дольше положенного задерживал взгляд. Зато сегодня в упор не замечает. Наверное, вчера насмотрелся. Никаких грязных намеков или неподобающих жестов… Разве так пристают к подчиненным? Да если бы Энгрин так вел себя на работе, у него ни с одной из его грудастых сотрудниц совокупления так и не случилось бы. Учился бы у Подольского.
