Расчесывала гриву и наблюдала, что делают остальные.
К моей радости, одногруппники перестали обсуждать отработку. Только Дрейд то и дело бросал на меня гневные взгляды.
Он явно будет мне мстить. Но мне сейчас не до того, чтобы об этом думать.
Тем более было хуже, если бы я не поставила его на место.
Поймала себя на том, что страха не чувствую. Только бесконечную усталость.
Вымоталась я от всех этих нервотрепок. Уже даже не верится, что когда-то я жила спокойной жизнью, что рядом были родители, которые подскажут, что делать, которые защитят.
Попыталась отгородиться от мыслей о прошлом. Где-то в глубине души хотелось верить, что когда я вернусь домой, я увижу родителей, и все будет как прежде.
Как только добралась до кровати, мгновенно уснула.
* * *
Утром пришла в себя. Все-таки, когда выспишься, жизнь, кажется, гораздо лучше, даже когда тебя ждет отработка у ядодела. Скоро проверю, сработает ли мой план.
Глава 16
Отработку Гризелла назначила после пар.
То, что придется повозиться при уборке аудитории, я поняла еще в коридоре. Запах стоял еще тот.
Пришлось даже прикрыть лицо платком.
Когда зашла в кабинет, поняла, что не ошиблась. На столах для опытов творилось нечто, куча разлитых жидкостей, разбитые колбы, где-то даже что-то еще шипело и пенилось, что приводило к выводу, что вряд ли отработка будет безопасной. Кажется, с Кроу было проще, на его отработке надо было лишь держаться подальше от зомби, в идеале от самого декана тоже.
Сама же преподавательница стояла у открытого окна. Еще бы. Дышать в аудитории было тяжело.
— Приступайте к уборке, адептка Тарео, — сказала она, окинув меня взглядом.
— Я начну с проветривания, — сообщила я, направившись к окну. Задохнуться в мои планы не входило. Тем более, я не была уверена, что дышать местными парами безопасно. В конце концов, это аудитория ядоделания.
— Вода для уборки здесь. — Гризелла показала рукой на небольшое ведерко. Жидкость в нем пахла, и пахла весьма знакомо. Может быть, горничная тоже ее использовала? Через мгновение осознала, что нет, запах знаком мне по другой причине. Когда-то давно меня заставили его выучить. Это было, когда родители еще считали, что можно отправить меня на отбор невест для старшего принца. Это экстракт цветка астроки, после прикосновения к нему кожа через пару часов покрывается огромными фурункулами. С помощью этой травы многие придворные дамы избавлялись от конкуренток.
— Пахнет астрокой, — заметила я вслух. Было интересно, что же ответит преподаватель.
— Вам кажется, адептка, — спокойно возразила преподавательница.
Ага, а когда появятся фурункулы, она скажет, что это было не из-за воды.
Достала защитные перчатки, к этой отработке я готовилась. Точнее, Захари меня подготовил, он, правда, при этом меня отговаривал идти.
Стала с осторожностью убираться. Кажется, что столько склянок разбили не студенты, а преподавательница. Слишком уж их много.
Уже запыхалась как преподавательница предложила мне попить. Благоразумно отказалась. Зато задумалась о том, что вместо того, чтобы меня на отработки отправлять она могла бы лучше Кроу зелье какого-нибудь подлить, для расположения к себе. Например, приворотное. По-моему, было бы гораздо эффективнее, чем срывать свою злость на мне.
Наконец, кабинет сверкал чистотой, и Гризелла посчитала, что я достаточно потрудилась.
— Адептка Тарео, я надеюсь, что вы теперь будете охотнее изучать ядоделание.
— Еще бы я не хочу вылететь из Академии, — кивнула я. — Если вылечу, мне придется выйти замуж за своего декана, а этого желания у меня нет.
На лице Гризеллы появилось удивление. Похоже, она этого не знала. Что ж, отлично, значит, все по плану. Продолжаем изображать из себя открытую девушку, желающую поделиться своими проблемами.
— А замуж мне не хочется. Мне его общества, знаете ли, на отработке хватило. Та еще ночь вышла. Простите, профессор, — сказала я, опустив взгляд. — Я сорвалась.
Все-таки нельзя сильно при ней ругать Кроу, она-то испытывает к нему чувства.
— Ничего страшного, — возразила все еще пораженная внезапным открытием преподавательница.
— Просто все эти наши традиции. Только закончив Академию, девушки могут решать свою судьбу. Вот вы смогли, — сказала я, — надеюсь, я тоже смогу. Но как вы понимаете, Виам от этого не в восторге, — хмыкнула носом и сделала вид, что вот расплачусь. — Простите.
На что только не приходится идти ради учебы, даже на актерство.
— Ну что вы Селин, успокойтесь.
— Простите, — еще раз извинилась я. — Просто все это слишком для меня, — я закрыла лицо руками, будто бы еще немного расплачусь.
— Так подождите, где-то у меня был успокоительный настой, — встревоженно заявила преподавательница. Еще бы, она то думала, что я соперница-вертихвостка, ей и в голову не приходило, что я могу быть не в восторге от внимания декана.
В общем, меня напоили чаем, и накормили пирожными, в этот раз я была уверена, что преподавательница ничего не подмешивала, она ела и пила вместе со мной.
— Ладно, не реви, — Гризелла окончательно перешла со мной на ты. — С ядами я тебе помогу разобраться. Этот предмет ты у меня точно сдашь. Тебе, главное, предмет Виама не завалить.
— Правда, поможете? — спросила я, изобразив удивление.
На самом деле я была безумно рада, что мой план сработал. За один день мне удалось изменить отношение преподавательницы к себе. Хотя собственно, мне повезло, что преподавательница оказалась не такой уж стервой.
— Да. Но повторюсь, тебе, главное, на его предмете хорошо себя показывать. У Виама завышенные требования и богатая фантазия.
— Откуда вы это так хорошо знаете?
— Мы вместе учились, — ответила преподавательница. — На разных курсах, естественно, но пересекались, но мы много общались.
По интонации и взгляду чувствовалось, она им явно восхищалась и испытывала чувства.
— А еще он весьма целеустремлен, — добавила она.
Да уж, это я заметила.
Уходила с отработки я довольная, вместо преподавателя, который бы излишне придирался ко мне, теперь у меня появился человек, который был готов мне помочь.
Отправилась на ужин, в столовой встретила Терцию вместе с Марикой.
Первой явно не терпелось сообщить мне какие-то важные новости.
Она радостно помахала мне рукой. От обуреваемых эмоций, у Терции даже щеки раскраснелись, и глаза засияли.
— Представляешь, Марика не хочет быть мое фрейлиной, от такого счастья отказывается.
