***
A впрочем, довольно о происхождении этой машины. Расскажем
теперь о тайне.
В том, что именно грузовик убил Маккатчеона, я был
совершенно уверен. «Раздавил как тыкву» – так уверяли болтуны в парикмахерской.
А один из них непременно добавлял: «Могу побиться об заклад: он стоял на
коленях перед этим своим грузовиком и молился на него, как какой-нибудь грязный
араб молится своему Аллаху. Прямо так и вижу, как он стоит на коленях! Они же
оба чокнутые, все знают. Да вы только вспомните, как кончил тот же Отто Шенк, если
не вериге! Торчит один-одинешенек в маленьком домишке у грязной дороги и
думает, что весь город должен на него молиться. Совсем рехнулся, старая
сортирная крыса!» Эти высказывания приветствовались кивками и
многозначительными взглядами, поскольку тогда все действительно считали, что
дядя Отто – человек со странностями – о, если бы! И образ, обрисованный одним
из сочинителей этих саг, – Маккатчеон стоит на коленях перед своим грузовиком и
молится на него, как «какой-нибудь грязный араб своему Аллаху», – вовсе не
казался им эксцентричным или неправдоподобным.
Маленький городок всегда живет самыми невероятными слухами и
домыслами; людей клеймят, обзывают ворами, развратниками, браконьерами и
лгунами по любому самому ничтожному поводу, который затем дополняется самыми
невероятными цветистыми домыслами. Порой мне кажется, что такие разговоры
начинают исключительно от скуки – именно так романисты описывают жизнь всех
маленьких городков, от Натаниеля до Грейс-Мегаполиса. К тому же все эти
сплетни, возникающие на вечеринках, в бакалейных лавках и парикмахерских, до
странности наивны. Кажется, люди склонны видеть глупость и подлость буквально
во всем, а если не видеть, то изобретать. При этом настоящее зло может
оставаться незамеченным ими, даже если парит буквально у них перед глазами,
подобно волшебному ковру-самолету из одной из сказок о «грязном арабе».
***
Вы спросите: с чего я взял, что дядя Отто убил его? Просто
потому, что он был в тот день с Маккатчеоном? Нет. Из-за грузовика, того самого
«крессвелла»! Когда навязчивая идея стала одолевать его, он переехал в тот
маленький домик на отшибе, откуда был виден грузовик. И это несмотря на то, что
вплоть до самых последних дней смертельно боялся злополучного грузовика.
Думаю, в тот день дядя Отто заманил Маккатчеона в поле, где
стоял грузовик, под предлогом разговора о новом доме. Джордж Маккатчеон был
всегда рад побеседовать о доме и о том, как славно заживет в нем, удалившись на
покой. Компаньонам сделала очень выгодное предложение одна крупная фирма – называть
ее не буду, но уверяю: она вам прекрасно знакома. – и Маккатчеон склонился к
мысли, что им следует принять предложение. А дядя Отто – нет. С самой весны
между ними шла из-за этого скрытая глухая борьба. Думаю, что именно по этой
причине дядя решил избавиться от компаньона.
И еще, мне кажется, дядя подготовился заранее и сделал две
вещи: во-первых, привел в негодность блоки, удерживающие грузовик, и,
во-вторых, положил что-то на землю перед передними колесами грузовика. Некий
предмет, нечто такое, что могло броситься Маккатчеону в глаза.
Но что же это было? Не знаю. Что-нибудь яркое и блестящее.
Алмаз? Кусок битого стекла, похожий на алмаз?.. Не важно. Но он сверкает и
переливается на солнце, и Маккатчеон наверняка заметит его. А если нет, дядя
Отто сам обратит его внимание. «Что это?» – воскликнет он и ткнет пальцем. «Не
знаю», – ответит Маккатчеон и кинется посмотреть.
Итак, Маккатчеон падает на колени перед грузовиком –
точь-в-точь как грязный араб, молящийся своему Аллаху, – и пытается выудить
этот предмет из земли. А дядя Отто обходит тем временем грузовик. Одного
сильного толчка достаточно,.
Чтобы машина, сорвавшись с блоков, превратила Маккатчеона в
лепешку. Раздавила, как тыкву.
Полагаю, в нем был слишком силен разбойничий дух, чтобы
скончаться смиренно и тихо. Так и вижу, как он лежит, придавленный к земле
оскаленным рылом «крессвелла», кровь потоком хлещет из носа, рта и ушей, лицо
белое, словно бумага, глаза темные и расширенные и умоляют о помощи. Скорее,
скорее, помоги же мне!.. Сначала молят, затем заклинают.., а потом проклинают
моего дядю. Обещают расправиться с ним, прикончить, убить… Дядя же стоит, сунув
руки в карманы, смотрит и ждет, когда все это кончится.
А вскоре после гибели Маккатчеона дядя Отто стал совершать
поступки, которые завсегдатаи парикмахерской поначалу называли необычными,
затем чудными, а потом «чертовски странными». Поступки, в конечном счете
способствовавшие появлению уж совсем оскорбительного выражения в его адрес –
сбесился, точно сортирная крыса». Впрочем, невзирая на все разнообразие оценок
его поведения, люди сходились в одном: все эти странности возникли у дяди сразу
же после смерти Джорджа Маккатчеона.
***
A 1965 году дядя Отто выстроил себе маленький домик с окном,
смотревшим на поле и грузовик. По городу ходило немало слухов о том, что за
чушь затеял старый Отто Шенк, поселившийся у самой дороги возле Тринити-Хилла.
Но всеобщее изумление вызвало известие о том, что к концу строительства Дядя
Отто попросил Чаки Барджера выкрасить дом густой ярко-красной краской и
объявил, что это его дар городу – новая школа. И что она должна носить имя его
погибшего компаньона.
Члены городской управы Касл-Рока были потрясены до глубины
души. И все остальные тоже. Ведь почти каждый житель Касл-Рока некогда ходил в
такую же маленькую школу (или утверждал, что ходил, не вижу принципиальной
разницы). Но к 1965 году таких маленьких однокомнатных школ в городке уже не
осталось. Последняя, под названием «Касл-Ридж», закрылась год назад. Теперь она
перешла в частное владение и претенциозно именовалась «Виллой Стива», о чем
свидетельствовала надпись на фанерном щите у поворота на шоссе? 117. К тому
времени в городке построили две новые школы.
Одну – из шлакоблоков и стекла – для начальных классов.
Располагалась она на дальнем конце пустыря. Вторая – высокое прекрасное здание
на Карлин-стрит – предназначалась для старших и средних классов. В результате
сделавший столь странное заявление дядя Отто в мгновение ока превратился из
человека со странностями в «чертовски странного» парня.
Члены городской управы послали ему письмо (ни один из них не
осмелился явиться лично), в котором выражали самую искреннюю благодарность, а
также надежду, что дядюшка Отто и впредь не забудет о нуждах городка. Однако от
домика отказались – на том основании, что в плане образования нужды детишек
местными властями обеспечены полностью. Дядя Отто впал в неизбывную ярость.
– «Не забудет о городе и впредь» – как же, как же,
дожидайтесь! – кричал он моему отцу. Уж он-то их не забудет, можете быть
спокойны! Но только в совершенно обратном смысле. Он не вчера со стога сена
свалился. Он способен отличить ястреба от кукушки! И если они хотят проверить,
кто кого переплюнет, будьте уверены: он, дядюшка Отто, выдаст им такую струю,
что и самому вонючему хорьку не снилось. Хорьку, который только что выхлестал
целый бочонок пива.
