«Да уверен,» сказал я. «Еще раз большое спасибо.»
«В любое время сынок. В любое время. Моя жена…» Он вдруг
замолчал, и я увидел как слезы заблестели у него в глазах. Еще раз поблагодарив
его, я захлопнул дверь перед тем, как он успел сказать что-нибудь еще. Я
поспешил через дорогу, моя тень то появлялась, то исчезала в свете указателя.
Будучи уже довольно далеко, я оглянулся. Додж все еще стоял там, припаркованный
напротив магазинчика «Фрукты amp; Фонтан Фрэнка». При свете указателя, я мог
различить его сгорбленную фигуру. Старик сидел в машине облокотившись на руль.
Внезапно я подумал, а не мог ли я убить его своим отказом?
Пока я размышлял, из-за угла выехала машина, и водитель
мигнул своими фарами в сторону Доджа. В ответ, старик тоже мигнул фарами, и это
означало что мои подозрения не оправдались. А моментом позже, Додж выехал
задним ходом на дорогу и медленно скрылся из виду, свернув за угол. Я смотрел
за ним, пока он не исчез, а затем поднял голову и посмотрел на луну. Она
казалось начала терять свой неестественный оранжевый цвет, но все же в ней было
что зловещее. Мне никогда еще не приходилось слышать, о желаниях загаданных на
луну – на падающие вечерние звезды, да, но не на луну.
Снова подумав о том что лучше бы я ничего не загадывал, я
заметил что становится совсем темно, а я все еще стоял на этом перекрестке. Я
шел вдоль Плезант-стрит, выставив руку, в надежде остановить проходящие машины,
но они проносились мимо даже не снижая скорости. По обе стороны от дороги шла
череда магазинов и домов, затем она кончилась, и я шел лишь в окружении густого
леса. Каждый раз, когда вдалеке брезжил свет фар, отталкивающий мою тень, я
выставлял свою руку, пытаясь надеть на себя, что-то наподобие обнадеживающей
улыбки. И каждый раз, машина проезжала мимо, не замедляя скорости. Кто-то даже
крикнул, «Найди работу, обезьянье дерьмо!» и засмеялся.
Я не боюсь темноты – или тогда не боялся – но постепенно я
начал подумывать, а не совершил ли я ошибку, не поехав с водителем Доджа, прямо
до больницы. Я бы мог заранее взять с собой плакат с надписью НУЖНО В ЛЕВИСТОН,
БОЛЬНА МАТЬ, хотя я сомневался что это бы мне помогло. В конце концов, любой
псих способен на такой трюк.
Я медленно плелся, шаркая ботинками по обочине,
прислушиваясь к звукам ночного леса: из далека доносился собачий лай, где-то
рядом ухала сова, был слышен звук завывающего ветра. Небо было озарено лунным
светом, но я не видел саму луну, высокая преграда из деревьев заслонила ее на
время.
С каждым новым шагом отделявшим меня от Гэйтс, все меньше
машин проезжали мимо меня. С каждой минутой я осознавал всю глупость своего
решения, отказаться от предложения старика. Перед моими глазами предстала
картина, моя мать в больничной койке с гримасой исказившей ее лицо, хватается
за жизнь ради меня, даже не подозревая, что я так запросто отказался от шанса
добраться до Левистона, из-за того что мне не понравился старик, со своим
грубоватым голосом, и зассаной колымагой. Взойдя на небольшой холм, я снова
увидел луну, озарившую все вокруг. Справа, заняв место деревьев, расположилось
небольшое городское кладбище. Надгробия, выделялись бледным светом в ночи.
Что-то маленькое и черное спряталось за одним из них, подозрительно наблюдая за
мной. Подойдя поближе, я увидел, что была просто дикая лесная птица. Бросив на
меня быстрый взгляд своих красных глаз, она скрылась в густой траве. Внезапная
усталость, навалившаяся на меня, говорила о том, что мои силы были на исходе. С
того момента, как мне позвонила миссис Мак-Курди, я действовал не задумываясь,
сейчас же запас адреналина подошел к концу. Это была плохая новость. Хорошей же
было то, что чувство срочности, покинуло меня, хотя бы на время.
Я выбрал Ридж-роуд вместо 68-ой дороги, и это был случайный
ничем не обоснованный выбор, «за все надо платить» – так иногда говорила моя
мать. У нее было много таких маленьких почти бессмысленных афоризмов на все
случаи жизни. Смысл или бессмыслица, вот что донимало меня. Что если она умрет,
пока я буду добираться до больницы. Надеюсь, что нет. По словам миссис
Мак-Курди, доктор сказал, что все было не так плохо, миссис Мак-Курди, сказала
что моя мать еще очень молода. Чуть тяжела на руку, это так, и к тому же много
курит, но все же еще молода.
Рассуждая, я вдруг почувствовал как мои ноги тяжелеют с
каждым шагом, будто ступая в застывающем цементе. Вдоль кладбища шла невысокая
каменная стена, с двумя небольшими проломами проходящими сквозь нее. Подойдя к
стене я удобно разместился в одном из них. Со этого места, мне открывался
неплохой вид на Ридж-Роуд в обоих ее направлениях. Когда я увидел
приближающийся свет от фар по направлению к Левистону, я бы мог успеть
вернуться на дорогу, и попытаться остановить машину, но вместо этого я сидел
держа в руках свой рюкзак и ждал, пока мои ноги хоть немного придут в себя.
Густой туман, поднимавшийся из травы мягко устилал землю. Окружавшие кладбище
деревья шелестели, будто бы перешептываясь друг с дружкой. Где-то в глубине
кладбища было слышно журчание ручейка и лишь изредка раздававшееся кваканье
лягушек. Место было живописное и успокаивающее, он больше напоминало картинку
из томика романтических стихов.
Взглянув на дорогу, и лишний раз убедившись что она была
совершенно пустынна, я положил свой дорожный рюкзак в круглый проем в стене,
встал и развернувшись пошел на кладбище. Поднявшийся порыв ветра слегка трепал
мои волосы. Туман, лениво кружил около моих ботинок. В задней части кладбища,
надгробия были уже старыми и большая их часть уже повалилась. На одной из могил
в передней части, лежали еще совсем свежие цветы. В лунном свете, я с легкостью
смог прочитать имя: Джордж Стауб. Под ним, были даты, скупо описывающие весь
период жизни Джорджа Стауба: 19 ЯНВАРЯ 1977 – 12 ОКТЯБРЯ, 1998. Это полностью
объясняло присутствие цветов, которые еще не успели завять, 12 октября было
всего два дня назад, а 1998-ой год был всего два года назад. Наверное друзья и
знакомые Джорджа пришли для того, чтобы возложить цветы в день его смерти, два
года спустя. Под именем и датами, было что-то еще – коротенькая надпись. Я
наклонился чтобы прочитать ее, и тут же отпрянул, все еще не совсем осознавая,
какого черта я делал ночью на этом кладбище.
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ гласила надпись.
Моя мать была мертва, она умерла в эту самую секунду, и
что-то послало мне это сообщение. Что-то, имевшее весьма черное чувство юмора.
деревьев, и кваканью лягушек. Боясь услышать другой звук, звук исходящий из
земли, и раздирающие душу крики, когда нечто не совсем мертвое вылезет от туда,
схватив меня за ноги. Мои ноги заплелись, и я упал на спину, зацепившись локтем
за одно из повалившихся надгробий, и чуть не ударившись головой о другое. Луна
почти полностью озарила поляну. Теперь она была белой и гладкой как слоновая
кость. Вместо паники, падение привело меня в чувство. Я не был уверен в том что
я увидел, ведь это же не могло быть правдой, такие штучки срабатывали в фильмах
Джона Карпентера, и Веса Карвена, но это было не кино, это была реальность. Ну
хорошо, допустим, звучал голос в моей голове. Что если я просто встану и свалю
от сюда, тогда я уж точно буду трястись до конца своих дней. «Твою мать,»
сказал я, и встал. Сзади, мои джинсы совсем промокли, и от их прикосновения к
коже я невольно поморщился. Все же, поборов себя, я снова приблизился к могиле
Джорджа Стауба, это не было таким сложным как я ожидал. Ветер, поднявшийся
из-за деревьев, говорил о приближающейся перемене погоды. Тени беспорядочно
танцевали, окружив меня в плотной круг. Я склонился на могилой и прочитал:
