Миссис Скутер выплыла из-за прилавка; при этом слова у нее
на майке колыхались вверх и вниз, вправо и влево.
– Вам чего? – спросила она. Тон ее был таким же агрессивным?
Запад славится своим гостеприимством, и за двадцать лет, что
он торговал здесь, Хоган имел много случаев убедиться, что это репутация чаще
всего не заслужена, но этой бабенке было присуще все очарование бруклинской
продавщицы, которую за последние две недели побеспокоили целых три раза. Хоган
считал, что такой сервис все больше становится столь же неотъемлемой
принадлежностью Нового Запада, как и ошивающиеся вдоль дороги юнцы. Печально,
но это так.
– Сколько это стоит? – спросил Хоган, указывая через давно
не мытое стекло на то, что называлось «КИТОВЫЕ КУСАЧИЕ ЗУБЫ – ОНИ ХОДЯТ!» В
витрине было полно новинок – китайские напальчники, жевательная резинка с
перцем, нюхательный порошку доктора Уэкки, рентгеновские очки, пластиковая
блевотина («О, как реалистично!»), всяческие жужжалки.
– Не знаю, – рявкнула миссис Скутер. – Где коробка,
интересно?
Зубы единственные в витрине не имели упаковки, но они
действительно были китовыми, думал Хоган, даже сверхкитовыми, раз в пять больше
тех надувных зубов, которые так восхищали его в бытность мальчишкой в Мэне.
Отрежь игрушечные ножки, и это будет похоже на челюсти какого-то библейского
великана – клыки были, как огромные белые кирпичи, а резцы выпирали из
невероятно красных пластмассовых десен, словно шесты для палатки. В одну из
десен был вставлен ключик. Челюсти скреплялись толстой резиновой прокладкой.
Миссис Скутер сдула пыль с Кусачих Зубов, потом повернула
их, пытаясь отыскать ценник на подошвах оранжевых ножек. Но не нашла.
– Не знаю, – холодно произнесла она, разглядывая Хогана так,
будто это он украл ценник. – Только Скутер мог купить такое дерьмо. Они тут
лежат, наверно, с Ноева потопа. Придется спросить его.
Хогану вдруг осточертела эта баба вместе с «Придорожным
бакалейным и зоологическим магазином Скутера».
Кусачие Зубы были действительно на славу, и Джеку они,
конечно, понравились бы, но он обещал – не позже восьми.
– Ладно, – махнул он рукой, – я просто…
– Эти зубы стоили вроде 15.95, можете мне поверить, – сказал
Скутер у него за спиной. – Это не пластик – это металл покрашен в белый цвет.
Они бы здорово кусали, если б работали… но она их уронила на пол в позапрошлом
году, когда вытирала пыль, и они поломались.
– О-о, – разочарованно протянул Хоган, – жаль, конечно. Я
никогда не видел таких, чтоб с ножками.
– Таких теперь полно, – продолжал Скутер. – Их продают в
магазинах новинок в Лас-Вегасе и Драйг-Спрингсе. Но таких громадных я нигде не
видел. Страшно было уморительно, как они шагали по полу, вроде как крокодил.
Жаль, что старуха их уронила.
Скутер с укором посмотрел на ее, но она разглядывала тучи
песка за окном. Выражение ее лица Хоган не смог понять – то ли печаль, то ли
отвращение, то ли все сразу.
Скутер обернулся к Хогану:
– Если хотите: я вам могу отдать за три пятьдесят. Мы все
равно избавляемся от игрушек. Хотим здесь устроить видеопрокат. – Он закрыло
дверь подсобки. Платок теперь спал у него с лица на грязный перед рубашки. Лицо
у него было изможденным и чересчур уж худым. Под пустынным загаром можно было
разглядеть признаки серьезной болезни.
– Ну делай этого, Скутер! – резко повернулась к нему
толстуха, чуть ли не наваливаясь на него.
– Дура, – ответил Скутер. – Смотреть на тебя не могу.
– Я тебе сказала отвести Волка.
– Майра, хочешь, чтоб он был здесь, в магазине, – поди
приведи его сама. – Он замахнулся, и Хоган был удивлен – прямо поражен до
глубины души, – когда она уступила. – Все равно это паршивый миннесотский
койот. Слушай, друг, три доллара – и эти Кусачие Зубы твои. Добавь еще один и
забирай майриного Во-ока придачу. А за пять я тебе уступлю весь этот вонючий
магазин. Все равно он ни хрена не дает с тех пор, как построили новую
магистраль.
Длинноволосый подросток стоял в дверях, срывая целлофановую
верхушку с пачки сигарет и с интересом наблюдая за этой маленькой комической
сценкой. Он переводил сверкающие серо-зеленые глазки со Скутера на его жену и
обратно.
– Черт с тобой, – резко произнесла Майра, и Хоган понял, что
она вот-вот разрыдается. – Не хочешь быть паинькой – придется мне самой. – Она
прошли мимо, чуть не задев его своей грудью величиной с валун. Хоган подумал,
что еще бы чуть-чуть – и маленький человечек вряд ли устоял бы на ногах.
– Слушайте, – сказал Хоган, – я, наверное, поеду.
– Ладно, – успокоил его Скутер. – Не обращай внимания на
Майру. У меня рак, а она все на себе тянет, и не мое дело, какие там у нее
сложности. Бери эти распроклятые зубы. Спорю, твоему пацану они понравятся. И
вообще, там, наверно, просто зубчик немного съехал. Спорю, рукастый мужик может
сделать так, чтобы они снова топали и хлопали.
Он глянул по сторонами с растерянным видом. Ветер тонко
взвыл, когда мальчишка открыл дверь и выскользнул в нее. Он, видимо, решил, что
представление закончилось. Мгновенно кучка мелкого песка намелась в проход
между консервами и собачьим питанием.
– Я сам когда-то немного мастерил, – признался Скутер.
Хоган долго не отвечал. Он никак не мог сообразить, что же
сказать. Он взглянул на Китовые Кусачие Зубы, стоявшие на замызганном исцарапанном
прилавке, лихорадочно гадая, как бы нарушить молчание (теперь, когда Скутер
стоял прямо перед ним, видно было, что глаза у того странно блестят и сильно
расширены от боли и какого-то мощного наркотика… дарвона или, может быть,
морфия), и произнес первое, что пришло в голосу:
– Смотрите, не похоже, что они поломаны.
Он взялся за Зубы. Они действительно были металлические
(слишком тяжелы для любого другого материала), и когда он слегка разжал
челюсти, то удивился, на какой мощной пружине они держаться. С такой пружиной,
конечно, они могут не только клацать, но и ходить. Как сказал Скутер? «Они бы
здорово кусали, если б работали». Хоган слегка оттянул резиновую ленту, затем
пустил. Он внимательно рассматривал Зубы, чтобы не смотреть в темные, полные
боли глаза Скутера. Он взялся за ключик и рискнул взглянуть на того. С
удивлением он заметил слабую улыбку на лице этого изможденного человека.
– Вы не против? – спросил Хоган.
– Что ты, парень, давай.
Хоган улыбнулся и повернул ключ. Сначала все шло хорошо:
послышались слабые щелчки, и он заметил, как взводиться пружина. Потом, на
третьем обороте, раздался громкий треск внутри, и ключ безжизненно обвис в
скважине.
