Я подошла поближе.
– Осматриваю объект. Проверяю, составляю протокол осмотра, – объяснила я.
– И где ваш протокол? – не поверила девчонка.
– Будет, если найду нарушения, – пообещала я.
Ваня встал рядом, засунув руки в карманы штанов.
– А к нам какие претензии? – спросил меня другой парень.
– Никаких, – честно ответила я. – Но кто-то из вас только что пометил территорию. Или мне показалось?
Ваня обошел меня и остановился напротив. Но никакой агрессии в этом я не увидела. Пока что. Все будет зависеть от того, в какую сторону пойдет диалог. Ребят я ни в чем уличать не собиралась, даже в том, что выбрали в качестве туалетных дел стену жилого дома. Это такое… возрастное, неумное. Пройдет. Интересовало другое. Похоже, здесь, на бревне, у них место встречи. Судя по тому, что на земле полно окурков, они проводят тут много времени. Значит, могут быть полезны.
– Да, все верно, – подтвердил Ваня. – Я только что сходил в кусты. Вину признаю, но и не понимаю, в чем же она состоит.
Его друзья молчали, с интересом ожидая мою реакцию на его слова.
– Там все засрано, – сказал Ваня. – И не я это начал.
– Но можешь положить этому конец, – предложила я. – Давай, порви шаблоны. Будь первым.
Парень изобразил что-то наподобие поклона.
– В следующий раз так и сделаю, – пообещал он.
Отлично. Кажется, мы поняли друг друга и расстанемся на вполне мирной ноте.
– И что же вы тут ищете? – спросила девушка. – Нарушения? А какие?
Пришлось судорожно вспоминать все, что мне когда-либо попадалось на глаза в новостях или в рассказах знакомых. Некоторые открыто были недовольны условиями проживания.
– Дом старый, – начала я, – наверное, требуется ремонт. Я была внутри, там вроде чистенько.
– В этом доме живу только я, – подал голос Ваня. – Ремонт делали два года назад. Подтверждаю.
– Ну вот, а я осматриваю снаружи. В квартирах кое-где, мне рассказали, старые окна.
Я потихоньку подбиралась к моменту гибели Елены. Ребята могли что-то видеть. Заодно узнаю, так ли это.
– Не знаю насчет окон, – пожал плечами Ваня. – Если честно, меня это мало волнует.
– Сегодня из окна этого дома выпала женщина, – сказала я. – Говорят, что мыла окно и не удержалась.
Ваня внимательно посмотрел на свою девушку.
– Это же ты об этом рассказывала, да? – спросил он.
Девушка перевела взгляд на меня.
– Я не видела, как это произошло, – призналась она. – Пришла позже. Ее уже увезли. Я видела только пятно на асфальте.
– Простите за мой черный юмор, – кашлянул в кулак Ваня, – но теперь я точно знаю, о чем идет речь, когда говорят, что от человека осталось только мокрое пятно.
Девушка, изловчившись, достала бойфренда ногой.
– Придурок, – не выдержала она. – Ты болен, понял?
– А же сказал, что юмор черный! – улыбнулся юный циник.
– Пошел ты.
Я опустилась на бревно рядом с девушкой.
– Вы это видели? – спросила я как можно тише.
– Видела то, что от нее осталось, – не сводя глаз с Вани, ответила девушка. – А в чем проблема?
– Проблема в том, что в ее падении может быть виновато окно.
– Это понятно. А каким образом? Сломалось у нее под рукой?
– Старые рамы, износ креплений, – стала перечислять я. – Не факт, но вполне похоже на правду.
Ваня уже не улыбался. Он достал телефон и стал водить по экрану пальцем.
Пока что удалось выяснить, что ни один из ребят не видел момент падения Елены с высоты пятого этажа. Девушка не видела, Ваня тоже, кажется. Еще один парень вообще не прислушивался к нашему разговору. Что ж, спасибо и за то, что имеем. Пошли дальше.
– Ваня, а там, куда ты только что ходил, действительно все так ужасно?
Парень оторвался от телефона.
– В каком смысле?… – не понял он. – А… Ясно. Ну да. Там черный ход просто. Им не пользуются уже лет сто. Кусты вокруг закрывают желающих посетить это место от посторонних глаз. Я там редкий посетитель. Если честно, просто домой идти неохота, вот и нашел для себя туалет поближе.
В доме есть черный ход. Как интересно. Горелов об этом не сообщил. Собственно, с какой стати? Об этом даже приблизительно речь не заходила.
– Я его не заметила, обязательно упомяну в инспекции о том, что его превратили в отхожее место.
– Не мы превратили, – поднял палец Ваня, – и прошу это зафиксировать. А то решите, что молодежь виновата. Но это не наших рук дело. На этом бревне разные люди сидят. Мы их не знаем.
– Вы тут часто проводите время? – снова обратилась я к девушке.
– Иногда, – уклончиво ответила она.
– И этот черный ход всегда у вас на глазах?
– Ну да, – растерялась девушка.
– И им, значит, никто не пользуется уже давно?
– Никто. Мы никого не видели. А зачем? Через подъезд же можно зайти.
Я поднялась с бревна. Его поверхность наверняка отражала ночные звезды, потому что была отполирована до блеска.
– Как инспектор я должна проверять все ходы и выходы, – сказала я и пошла к тому месту, которое совсем недавно посетил Ваня.
Черный ход в самом деле напоминал заброшенный портал. А ведь когда-то им активно пользовались – под дверной ручкой я увидела замочную скважину, в которую даже пыль за все годы простоя не забилась.
Достав из сумки ватную палочку, я осторожно «потрогала» ею скважину изнутри. Палочка перемещалась внутри легко и непринужденно, не встретив на пути никаких препятствий.
Вынув ее из замка, я увидела на ней темные следы. Поднесла к носу и почувствовала запах бензина.
Я тут же упаковала ватную палочку в пакетик. Нужно будет отдать Кирьянову на экспертизу.
Кусты, закрывающие дверь черного хода, действительно полюбились всем тем, кто решил не тащить домой отходы своей жизнедеятельности. Все время, которое я там провела, я не дышала носом.
За кустами мне удалось скрыться от подростков, которые могли проявить несвоевременный интерес. Я все же инспектор, а ему вроде бы незачем исследовать старый замок.
Вернувшись к ребятам, я сообщила, что в самом скором времени черный ход будет если не восстановлен, то подвергнут санитарной обработке. На мои слова никто не обратил внимания.
Мы попрощались. Напоследок Ваня вытянулся в струнку и отдал мне честь. Хамло малолетнее.
Продолжив двигаться вдоль стены, я наткнулась на молодую женщину, которая вела на поводке большую лохматую собаку. Неподалеку крутилась малышка лет пяти. Увидев меня, тут же подбежала к женщине.
