Она проводила меня до двери. Ей нужно было собираться в клинику. И она не была уверена, что попадет к Вике, но надеялась передать ей торт хотя бы через охранника.
– Спасибо, Юлия. Вы очень помогли, – поблагодарила я, уже стоя в дверях.
Она пожала плечами.
– Чем же?
– Очень помогли, – повторила я. – А можно вопрос? Вы называете подругу полным именем. Почему не Лена или даже Ленка? Кажется, имеете право, если дружили столько лет.
– Она никогда не тянула на Ленку. И на Лену тоже, – объяснила Юлия. – Москвичка из семьи ученого и лингвиста, утонченная интеллектуалка, владеет тремя иностранными языками. Выдержка стальная, осанка идеальная. Красивая одежда, и всегда воротник стоечкой. Она была именно Еленой. В школе никто Леной ее и не называл. Из фамилии лепили клички, это святое, но имя не трогали. Но я без проблем к ней так обращалась. Я вас очень прошу, разберитесь с этим делом, пожалуйста. Вот вы сейчас вопросы задавали, я отвечала, вспомнила все, что смогла, но все это… в прошлом. Понимаете?
– Прекрасно понимаю.
– У нее не было причин совершать суицид, – поспешила уверить меня Юлия. – Это я на тот случай, если вы будете рассматривать такой вариант. Нет, она была счастлива. Все у нее было хорошо… в кои-то веки.
«Нет, не все, – подумала я. – У ее дочери были серьезные проблемы. Елена могла о них не знать, но они мучили ее ребенка».
Я улыбнулась. Более точно объяснить было нельзя.
– Юля, можно вас попросить кое-что сделать для меня?
– Да, конечно. Чем смогу, – с готовностью ответила она.
– Если получится попасть к Вике, то передавайте ей от меня привет, – попросила я. – И скажите ей, что я ей верю. Теперь – верю. Она поймет.
Глава 5
Кирьянов изъявил желание встретиться. Проклиная между делом жару и «какого-то придурка, который чуть не сбил бабку на переходе», он сообщил, что сможет заскочить ко мне на полчаса, если я буду дома. Сам он в это время планировал посетить прокуратуру, а я, как известно, живу как раз недалеко.
Приведя себя в относительный порядок, напившись холодной воды из-под крана, я достала заветный мешочек с магическими костями, гадая на которых иногда получала довольно интересные ответы на свои вопросы. Давно я ими не пользовалась.
Прежде всего нужно было задать вопрос.
Кости, сверкнув цифрами, всегда ответят. Смысл в том, чтобы правильно трактовать ответ. И, если честно, хотелось бы, чтобы он был в кассу.
А порасспрашивать ой как хотелось.
Чем дальше я удалялась от дома подруги Елены Соломко, тем четче понимала, как много подробностей упущено в ее рассказе. Вот есть семья: папа, мама и я. Я выхожу замуж, появляется ребенок. Муж так себе, но все еще со мной. Спустя время родителей уже нет, и муж бросает меня с дочкой на руках. Вопрос: а он просто так ушел или развелся официально? Не то чтобы это играло важную роль, но развод – вещь сложная, болезненная. Как перенесла Елена уход мужа? Плакала? Глушила ночами водяру? Или сразу окаменела, потому что ей просто некуда было расслабляться? Я уже поняла, что характер у нее был, и твердый. Противостояние одноклассникам в новой школе требует крепких нервов и ясной головы. Но она же девочка. Она ни в чем не была виновата. Ее загоняли в угол только потому, что она не вписывалась во все, к чему привыкла тарасовская молодежь? Юлия сказала, что с будущим мужем Елена была знакома со школьной скамьи. Где же произошла эта встреча? Как развивались отношения? Как реагировали на это родители Елены? А Копылов? Ведь у него тоже был кто-то. Папа, мама, братья, сестры. Друзья какие-то.
Почувствовав, что думаю совсем не о том, я достала из мешочка три двенадцатигранника и поднесла их к губам.
– Ну, косточки, не подведите, – попросила я.
Я решила бросить их просто так, ни о чем не спрашивая. Посмотрим, каким будет ответ ни на что.
Кости брякнулись на пол, но улетели недалеко.
– «30+16+10», – назвала я выпавшие цифры.
Что это у нас? «Вы скоро будете наказаны за неблаговидные поступки и горько пожалеете о содеянном».
Так, значит. Буду наказана за неблаговидные поступки, да еще и признаю, что была виновата. Вот что это может быть на этот момент? За последние дни я поговорила с массой людей, но никого, кажется, не обидела.
И тут я вспомнила.
Вика. Девушка, в недуг которой я не поверила, как и в серьезность ее заявления о голосах в голове. Меня можно понять, конечно, но теперь, когда я точно знаю, что она серьезно больна, а в голове ее не только могут, но и должны звучать голоса, я испытала серьезные угрызения совести. Не поверила, не дослушала. И отказалась помочь.
– Ладно, я все поняла… Ладно! Мне стыдно. Мне очень стыдно, – совершенно искренне заявила я пустой комнате. – Спасибо за ответ.
Собрав с пола костяшки, я положила их в мешочек и яростно потрясла им у себя над головой. Теперь там наверняка перемешалось даже то, что и перемешиваться-то не должно.
А вопроса как не было, так и нет.
Что ж, попробую снова. Не спрашивая.
– «24+33+9»! – возвестила я.
«Вы сможете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».
Если исходить из первого вывода, то я смогу вот так вот искупить свою вину перед Викой? С помощью ловкости? А если по пути повстречаю какого-нибудь дурачка, то нужно непременно воспользоваться его природным простодушием?
Нет, тут определенно нужна третья попытка.
На этот раз кости предсказали хеппиэнд.
– «16+26+2». «Материальное благополучие. Не упускайте из вида никакие мелочи, которые могут повлиять на конечный результат», – пробормотала я. – Ладно. Постараюсь ничего не упустить.
Убивая время в ожидании Кирьянова, я мысленно все время возвращалась к весьма странному совпадению.
Стив и Аарон. Два человека в разные годы так или иначе оказывались рядом с Еленой. Возможно, что это ничего не значит, но мне стоило бы попытаться проверить хотя бы одного из них.
Ввалившийся в мой дом Кирьянов тут же потребовал живительной влаги.
– Чего-нибудь холодненького, – попросил он и упал на диван. – Ох, ну и ад на улице.
– Да, я тоже мучаюсь, – ответила я из кухни, – но приходится терпеть.
Я принесла ему стакан воды со льдом.
У Кирьянова тотчас свело зубы. Он скривился, но, увидев мой сочувственный взгляд, тут же вспомнил, зачем приехал.
– Значит, так, – начала я, усевшись на подоконник с сигаретой в руке. – Смотри, что имеем…
Рассказ Юлии его заинтересовал. Он слушал внимательно, изредка вклиниваясь в мой рассказ с уточняющим вопросом. Но когда зашла речь о том, что Елена при жизни имела сердечного друга, вздернул брови и подался вперед.
