Собственно, с ней все было понятно. Люди платили ей немаленькие деньги за то, чтобы получить фальсифицированный документ, и дело было поставлено на поток.
Виновна, но пока что не в наручниках – Кирьянову необходимо было выяснить еще что-то, пока она на свободе.
Но Нина Тимофеевна решила взбрыкнуть.
– Нет, – отрезала она.
– А если я верну вот это? – спросил Кирьянов и показал Грузанковой заветный блокнотик.
Мы с Грузанковой непонимающе уставились на подполковника. Но она-то ладно, а вот я что-то ход его мысли пока не уловила.
Не получив ответа, Кирьянов решил подтвердить слова действием. Он положил блокнот на край стола.
– Это я возвращаю вам в обмен на возможность поговорить с Викой Соломко наедине, – сказал он. – Татьяну я забираю с собой. Вы не будете чинить нам никаких препятствий.
Грузанкова медленно опустилась обратно на стул.
Такого поворота она не ожидала. Да и я, признаться, перестала что-либо понимать. Вовка вел какую-то игру, и я была обязана распознать все мотивы, отследить сюжетные линии и просчитать последствия того, что он задумал.
Но у меня ничего не получалось.
И тогда я решила его во всем слушаться, а потом будет видно.
– Палата номер четыре, – едва слышно сказала Грузанкова. – Я могу проводить.
– Не нужно, – мотнул головой Кирьянов, – уж как-нибудь найдем.
Мы вышли из кабинета и двинулись в направлении нужной нам палаты. Но Кирьянов остановил меня.
– Ты не в этом корпусе?
– Нет, я в другом, он рядом.
– Собери свои вещи, и жди около главных ворот. Я скоро.
– Понятно.
– Это хорошо, если понятно, – согласился Кирьянов и пошел дальше по коридору.
Никаких вопросов я задавать не стала. Потом с ним поговорю, когда покинем этот, прости, господи, дурдом.
* * *
Роман был в своей палате. Сидел на подоконнике, наматывая на палец наушники.
Увидев меня, радостно вскочил на ноги.
– Как все прошло, Тань?
Я могла бы ему рассказать все, что узнала, но не стала этого делать. Ограничилась коротким «все нормально».
– И что, не поделишься? – спросил Роман.
– Там все очень непросто, Ром, – честно призналась я. – И все настолько запутано, что я и сама не знаю, как все преподнести.
Рома в душу лезть не стал.
– Но все живы и здоровы? – уточнил он.
– Насколько это возможно.
– Ладно, – махнул он рукой. – Главное, что все получилось. Вечер длинный, захочешь поделиться – я готов. Я же все-таки принимал участие.
– Я уезжаю, Ром, – сказала я. – Времени на сборы дали мало, нужно проверить, не забыла ли я чего. Возвращаться сюда больше не планирую.
– Серьезно? Выписываешься?
Рома сел на кровать. Вид у него был растерянный.
– А знаешь… – замялся он, – мне жаль. Я вообще-то чел довольно общительный, но именно тебя мне будет не хватать.
– Ты же завтра домой, – напомнила я.
– Это да, – согласился он, – но до завтра нужно дожить. Ты тут была единственным адекватным человеком. А я, кстати, пока тебя не было, кое до чего додумался. Решил отказаться от справки. Уж как-нибудь мои без меня продержатся.
– Какой резкий переход, – удивилась я. – И с чего бы вдруг изменил свое решение?
Рома усмехнулся.
– Ну, я подумал примерно так: если врачом, которому я дал взятку, заинтересовался частный детектив, то, скорее всего, эту шарашкину контору накроют. Нину привлекут. Может быть, и мне прилетит ответка, как соучастнику. Год в армии или реальный срок – вот в чем вопрос. Выбираю армию. И потом, я понял, что паника не есть лучший друг, а я ведь просто запаниковал, вот и решили с матерью, что мне лучше откосить. А ей ведь самой хреново от такого решения… Малодушие не красит мужчину, но я предпочту назвать свой поступок обострением осторожности. В общем, нужно обнулить свою судьбу.
Он делано рассмеялся, желая замаскировать неловкость, которую мы оба испытали. Но все, что он сказал, было правильным, хоть и не касалось меня никаким боком.
Я знала, какая нелегкая борьба шла внутри его, но Рома все же выбрал светлую сторону.
Мы попрощались на крыльце нашего корпуса. Обменялись контактами, причем идея принадлежала не мне.
– Мне совсем не нравится то, что ты обнаружила, – признался он, имея в виду махинации Грузанковой. – Нет, я, конечно, знал, чем она занимается. Поэтому и обратился сразу к ней за справкой. А теперь даже как-то стыдно.
– А как ты на нее вышел?
– Не я, а знакомая матери рассказала. По секрету, как ты понимаешь. Оказывается, Нина ее сынишку спасла от прогулки на зону. Тот в драке покалечил одного пьяного идиота, а он возьми да и умри на месте. Сыну знакомой грозил реальный срок, родители стали искать выход из такого отчаянного положения. Дело в том, что их ребенок всегда был несдержан, загорался на ровном месте, часто махал кулаками практически по любому поводу. В детстве ходил к психологу, бывал во всяких санаториях и даже принимал какие-то лекарства. Я не в курсе, как именно Нина на них вышла. Но она выдала парню такое заключение, после которого его прямо из зала суда отправили в больницу, где он провел полгода. Потом вышел оттуда и спокойно вернулся домой.
– Это очень опасно, – не выдержала я. – Он же все равно будет калечить людей, только теперь у него есть прикрытие – фальшивая справка!
Рома покачал головой.
– Не будет он никого калечить, – сказал он. – Потому что в данный момент мотает срок за разбой. И справка не спасла. Там свои экспертизы были.
– Ничего себе…
Из главного корпуса появился Кирьянов.
– Мне пора.
Рома поднял с пола мою сумку.
– Подставляй плечо, – скомандовал он. – И не переживай, если чего-то забыла. Я проверю твою палату еще раз. Если что-то найду, то сообщу. Как говорят англичане: «Live without regrets».
– «Живи без сожалений», – перевела я. – Не так уж хорошо я знаю английский, но эту фразу где-то слышала.
– Жаль. Не смог впечатлить, – рассмеялся Роман. – А у меня ведь получалось. Английская спецшкола за плечами. Вот такой я красавец.
Кирьянов подошел к крыльцу, выразительно показал экран мобильника. Мол, время не ждет.
Я обняла Рому на прощание. Бывает и такое. Совершенно посторонний человек, а делится ключом от потайной комнаты. Да еще и котлетами угощает.
* * *
Машина Кирьянова выплыла из ворот клиники примерно через полчаса.
