– Кто он? – растерялась я.
– Человек, который ее похитил.
Я вспомнила картину, и мурашки побежали по спине.
– В начале августа она возвращалась с прогулки, было около двадцати трех тридцати вечера. Не лучшее время для того, чтобы бродить одной. Он беззвучно подошел сзади, сунул ей под нос платок, пропитанный хлороформом, и она потеряла сознание. Очнулась связанной, в абсолютной темноте. Лежала на каком-то матрасе… затхлый воздух, ужас, охвативший ее… В первое мгновение она решила: ее заживо похоронили. Это было недалеко от истины. Уже потом она увидела цепь, на которой он держал своих пленниц. Но ей повезло. В тот раз он, видно, очень спешил и оставил ее на нарах связанной, заклеив рот скотчем. Виола была очень сильным человеком. Она справилась с ужасом, заставила себя успокоиться. И попыталась развязать веревки. В абсолютной темноте это было очень непросто. Но она смогла. Я думаю, он был уверен: девушка еще долго не очнется – и проявил беспечность. Руки связал впереди, а не сзади, да и не так крепки были эти узлы. В общем, она освободилась и попыталась понять, где находится. И вскоре нашла фонарик. Единственный источник света в этой яме. Он держал его там, но, сидя на цепи, пленница до него не смогла бы дотянуться. Очередное везение, которое и позволило Виолее выжить. Включив фонарь, она осмотрела подвал, то есть в тот момент она думала, что находится в подвале. Потом решила, это скорее погреб, стены и пол земляные. Наверх вела лестница-стремянка. Она поднялась по ней, но открыть люк не смогла. Он даже на сантиметр не приподнялся. Конечно, она кричала, надеясь, что ее услышат. А потом поняла, что это бессмысленно. Еще раз тщательно все осмотрела и вот тогда увидела цепь, вмурованную в стену, а над ней два имени, которые нацарапали те, кто был здесь до нее.
– Вика Семенова и Надя Градская?
– Да, – кивнул Лебедев. – Она понимала: ее единственный шанс – напасть на своего тюремщика неожиданно, а для этого следовало притвориться совершенно беспомощной. Несколько часов она лежала в темноте, ожидая его появления. Фонарь держала под рукой, спрятав под нары, фонарь был ее единственным оружием. До этого он стоял в углу под лестницей, и она надеялась, что он не сразу обратит внимание на его исчезновение. Ждать ей пришлось долго. Когда тело затекало, она вставала и делала упражнения. Риск, что как раз в это время он и появится, слишком велик, но другого выхода не было, она понимала, что ей потребуется вся ее сила и ловкость. Наконец он пришел. Она только что легла на матрас, обмотав руки и ноги веревкой, всего через несколько минут люк вдруг открылся. У него был с собой фонарик. Прежде чем спуститься, он направил на нее луч света. Она лежала, свесив голову, делая вид, что все еще без сознания, и молилась, чтобы Бог послал ей удачу. Ничего не заподозрив, он начал спуск. За спиной у него был рюкзак, фонарь в руке, свет бил вверх. Он держался за перекладины стремянки, еще даже не успев закрыть люк. Это был ее шанс. Она вскочила и бросилась к нему. Погреб метра полтора в ширину и в длину не более трех метров. Это тоже помогло, он даже не успел понять, в чем дело, когда она рванула его за ноги. Он не удержался на лестнице и упал, она вовремя отскочила в сторону и стала быстро выбираться наверх, наудачу пнув его ногой. Удар был сильным, она слышала, как он застонал. Она выбралась из погреба и бросилась бежать в темноте, не понимая, где находится. Ночь была по-августовски темной, безлунной. Она бежала, слыша, как он преследует ее. Ей все-таки удалось оторваться. Вокруг лес… Пока были силы, она продолжала бежать, потом свалилась в канаву, уже без сил, заползла в кусты и стала ждать рассвета. Вокруг тихо, но это, конечно, ничего не значило. Когда начало светать, она выбралась из своего укрытия. Наудачу пошла через лес, каждое мгновение ожидая, что он появится. В конце концов выбралась на дорогу, но идти по ней не рискнула. В шесть утра мне позвонили с просьбой срочно приехать на работу. Я год назад перевелся из областного центра, и за все это время подобное было впервые. Ранний звонок, я имею в виду. Павловск – город маленький, народ живет тихий, кражи случаются, и драки бывают, но здесь явно что-то серьезное. Я приехал в отделение, начальник был уже там. В его кабинете сидела девушка. Бледная до синевы, в разорванном платье, босая. Руки, ноги, лицо, все в кровавых царапинах. Я решил, что ее изнасиловали, но когда услышал ее рассказ… Она сообщила об именах, нацарапанных на стене. Уже через полчаса мы знали: обе девушки числятся пропавшими без вести. Стало ясно, с кем мы имеем дело. К обеду прочесали всю округу, пришло подкрепление из города, прибыла рота солдат… ничего не нашли. Место она указала лишь приблизительно, да и то где вышла на дорогу. В темноте она могла просто двигаться по кругу. Сколько километров она прошла? В какую сторону? В общем, трехдневные поиски ничего не дали. Виолу под охраной отвезли в областной центр, началось следствие.
– Она успела разглядеть этого типа? – сглотнув ком в горле, спросила я.
– Нет. Учитывая все обстоятельства, это было невозможно. Одет во все темное, на голове, кажется, кепка. Вроде бы крупный мужчина, но ей так могло показаться из-за темноты, а еще из-за того, что он находился на лестнице. Опросили всех водителей, чьи машины той ночью зафиксировали камеры на дороге, всех жителей деревень в округе. Результат – ноль. Какое-то время Виола продолжала жить под охраной. Но интереса к ней никто не проявлял.
– Этот псих решил, что к ней лучше не соваться, – зло усмехнулась я.
– Наверное, у него хватило ума понять, что на этот раз удача от него отвернулась. Куда разумнее выждать время… А теперь немного обо мне, чтобы вам стало понятней. Так сложилось, что в свои тридцать пять я по-прежнему один. Ни жены, ни детей. Как все одиночки, сутки напролет торчал на работе. Женщины, конечно, были, но… выходило, что одному даже лучше. В какой-то момент я взглянул на свою жизнь критически и понял: надо что-то менять…
– И подались в районный город?
– Точно. Там поспокойней, работы поменьше, свободного времени побольше, опять же охота, рыбалка… Когда я увидел ее там, в кабинете, измученную, почти без сил, но такую бесстрашную… грудь вдруг сдавило. Может, это смешно, но я влюбился с первого взгляда. В одно мгновение и на всю жизнь. Встречаться с ней никакой необходимости не было, делом этим занимался Следственный комитет, но я… воспользовался своим служебным положением. Заехал к ней, когда она сняла другую квартиру. Она неплохо справлялась, хотя редко выходила на улицу, шарахалась от прохожих и с маниакальным беспокойством проверяла дверные замки. Я бы на ее месте, вполне возможно, оказался в психушке. В общем, я пришел к ней, и мы часа два болтали… ни разу не вспомнив о том, что с ней произошло. Просто говорили обо всем на свете, то есть говорил в основном я. Один раз она даже засмеялась, а когда провожала меня до двери, сказала: «Заходите как-нибудь». С этого все и началось. Я взял отпуск, чтобы быть рядом с ней. Охрану уже сняли, и я боялся… В общем, сам себя определил в телохранители.
– Вы пытались отыскать этого типа?
– Как? Да и нашу инициативу пресекли бы очень быстро. Я старался ее развлечь. Как-то раз решился пригласить ее в гости. И она осталась до утра. Я очень хотел, чтобы она осталась насовсем, но вместо этого она вдруг сняла дом в Лебяжьем.
