Даша корила себя за то, что приходится говорить о разной ерунде, когда очень хотелось сказать что-нибудь очень важное, только ни в коем случае не вспоминать о том, что с ней произошло. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось, но ее терзало нехорошее предчувствие, что так просто ничего не проходит.
– Дима, спасибо тебе за все, – горячо поблагодарила она.
Хворостинин тепло улыбнулся и открыл перед ней дверцу такси. Даша села на заднее сиденье, а молодой человек – рядом с водителем. Она хотела, чтобы Дима ехал рядом, но почему-то постеснялась попросить. Но Хворостинин обернулся к ней и сидел вполоборота.
Когда машина тронулась, Даша поинтересовалась, как устроилась Регина, Дмитрий ответил, что женщина наводит порядок в ее квартире.
Он тоже боялся задавать вопросы, предполагая, что после пребывания в камере настроение у девушки не самое лучшее. Надо было находить нейтральную тему.
– Дима, а я так и не спросила, где ты все же работаешь?
– В армии служу, – ответил он, – сейчас в отпуске, а потом получаю новое назначение. Попрошу, чтобы оставили здесь.
Он хотел добавить еще что-то, но не успел, потому что в разговор неожиданно вклинился водитель:
– А я во флоте три года отбарабанил. Еще в советское время в строевой части бригады сторожевых кораблей. А вы в каких войсках, если не секрет?
– В российских, – сухо ответил Хворостинин.
Дашу переполняла нежность к этому человеку, которого она еще совсем недавно не знала вовсе. Чувство было такое, будто во всем мире у нее никого нет, кроме него. Но ведь это было правдой: ни родственников, ни верных подруг или друзей. Да, они дружили с художником Скуратовым, он даже в любви признался, но встречались не так чтобы часто, да и то разговоры всегда касались отвлеченных предметов, вроде искусства или истории живописи.
Дмитрий смотрел на нее не отводя глаз. Даша положила ладонь на его плечо, хотела погладить, но не решилась. Он взял ее за руку. Так девушка и ехала до самого дома, держась за его руку, словно боялась потеряться.
В собственную квартиру пришлось звонить. Дверь тут же распахнулась, и в первый момент Даша не узнала женщину, стоявшую перед ней.
– Регина! – удивилась она. – Как ты изменилась!
– Просто волосы подровняла и уложила, – объяснила ее новая подруга.
Но не только прическа преобразила бывшую бомжиху. Теперь на ней были не потрепанные обноски: Регина нашла в шкафу шелковый брючный костюм, который как будто специально был сшит для нее.
– Там у тебя почти все – очень дорогие вещи, – сказала она, – но некоторые даже мне велики. Но многое я смогу подогнать по твоей фигуре. А если хочешь, то можно продать, жалко, конечно, отдавать такую красоту, но у меня есть барыга знакомый, который, правда, на секонд-хенде крутится, но для своих знакомых берет и новые вещи, торгуется, как последняя… простите… Но за такое отвалит, сколько я попрошу.
Даша смотрела на Регину и не узнавала. С этой ли женщиной она познакомилась в камере предварительного заключения? Все было похоже на какой-то розыгрыш или на сказку, в которой грязная нищенка превратилась в королеву. У женщины даже голос будто стал мелодичнее и совсем исчезла блатная хрипотца. А главное, улыбка теперь не сходит с ее лица.
– Не надо ничего продавать, – ответила Даша, – что мне не подойдет, перешьете для себя, раз вам нравится.
Стол был уже накрыт, но, когда они втроем сели за приготовленный Региной обед, раздался звонок мобильного телефона, который Даша включила и поставила на подзарядку. Звонил адвокат Кульков, который только что узнал о ее освобождении. Леонид Сергеевич поздравил девушку с первой небольшой победой, но напомнил, что борьба еще не закончилась. Даша выслушала адвоката молча и, перед тем как попрощаться, поблагодарила его за помощь. Настроение было испорчено. Она только отвлеклась от ужасов двух прошедших дней.
Заметив, что девушка погрустнела, Дмитрий начал рассказывать что-то смешное. Даша пыталась вникнуть в то, что он говорит, но думала совсем о другом. Вновь вспомнился противный следователь, который не верит, что она никого не убивала, и адвокат, кажется, несмотря на его заверения, не верит в ее невиновность. Он подвозил ее в город и хорошо помнит, во сколько это было, он же даже на часы посмотрел. Да, он помог организовать алиби, Кулькову, наверное, даже не важно, виновен человек или нет, лишь бы дело было выигрышным. А ей приходится дрожать от страха и надеяться, что не будет ни суда, ни позора…
– …И пишет мой предок, князь Хворостинин, своему отцу в деревню, – рассказывал Дима. – Мол, прибыл в полк, встретили меня хорошо, офицеры здесь замечательные, только вот я проиграл в вист те деньги, что вы мне дали, жалованье за год вперед и еще семнадцать тысяч рублей. Пришлите, если сможете, – ведь это долг чести. Написал, а ведь знал, что таких деньжищ родителям не собрать, разве что деревеньку, с которой кормятся, продадут. Проходит пара недель, и приезжает его отец – сам отставной штабс-майор. Как раз под вечер прибыл, а уже компания собралась, карты розданы. Отец нашего героя тут же долг за сына отдал и попросил, чтобы на него карты тоже сдали… Раз проиграл, другой, но заприметил, что двое счастливчиков играют нечисто. И на третьем банке поймал их за руку публично… Те в крик, две дуэли наметились… Но наутро. А пока Хворостинин-старший предложил продолжить вечер за картами, но сменить колоду… За шулерами уже все следили… Короче говоря, отыграл он и семнадцать тысяч, что отдал, и еще взял у нечестных игроков столько же… А ранним утром две дуэли все же состоялись: каждому из противников он правую кисть прострелил, чтобы те уже никогда в карты играть не садились. Штабс-майор тот с Суворовым Измаил брал и в Итальянском походе участвовал. Сын его потом в азартные игры никогда не играл, и до сих пор все его потомки карты дома даже для гостей не имеют… Вот и я никогда игральные карты в руках не держал.
– А у меня были знакомые, которые только этим и жили, – поддержала тему Регина, – один так вообще человек очень остроумный. Как-то взяли мы бутылочку на четверых. Разлили по стаканам. Я вдруг вспомнила, что у меня закуска имеется, вышла за пакетиком, а когда вернулась, смотрю, мой стакашок пустой. «Где?» – спрашиваю. Все молчат, а тот, что на картах фокусы показывает, вдруг мне вопрос задает: «Ты физику в школе учила?» – «А при чем здесь физика?» – удивляюсь я. «Так ты про испарение жидкости слышала что-нибудь?»
– Ладно, – не выдержала Даша, – давайте выпьем шампанского.
Дима достал из холодильника бутылку. Правда, Регина сообщила, что пить придется только двоим, потому что она завязала. Дима наполнил два бокала и произнес свой любимый тост:
– Да здравствует Россия! Да сгинут враги ее!
А после того как выпили, объяснил, что если уж приходится выпивать, то всегда пьет только за Родину. Он смотрел на Дашу, увидел, что она все еще расстроена, и постарался ее успокоить:
– Я уверен, что все закончилось. Если Карнаухов продолжит копать под тебя, то это для него плохо закончится. А он – человек осторожный и не захочет рисковать карьерой.
