Оказавшись на асфальте, она потопала ногами и с презрением оглянулась на джип. В салоне над водительским креслом горел свет – из-за тонированных стекол казалось, что джип необитаем, – и водитель, перегнувшись через руль, неотрывно смотрел на Александру.
Струсив, она протиснулась мимо «Мерседеса» к крыльцу и была остановлена невесть откуда взявшимся громилой в распахнутой кожаной куртке. Он материализовался из мрака, куда не доставал свет горевшей на крыльце лампочки, и преградил ей дорогу.
– Девушка, вы куда? – тихо спросил он.
Александра ахнула, понимая, что ее жизни пришел конец, что, даже заори она, Филипп ничего не сможет сделать – громила был ровно вдвое выше его. У нее мгновенно взмокли ладони, в голове стало пусто, в ушах зазвенело. Она попятилась от крыльца, хотя понимала, что путь к спасению отрезан машинами, а в джипе сидит еще один бандит.
– Девушка! – Громила надвигался на нее, не делая, казалось, ни одного движения. Голос его звучал теперь более настойчиво.
Чувствуя себя затравленным зайцем, Александра увидела третьего – он возник у нее за спиной совсем рядом и молча стоял, не вынимая рук из карманов. Страх, огромный, осязаемый, вытеснил из нее все чувства, она превратилась в дрожащий сгусток черного ужаса.
– Что вам здесь надо, девушка? – продолжал спрашивать тот, что стоял перед ней. Он говорил негромко, но звук его голоса больно бил в уши.
– Я здесь живу, – выдавила она, разлепив наконец непослушные холодные губы. – Я домой иду… Вот мой дом, то есть коттедж, то есть я здесь не живу, а отдыхаю… А что?
Громилы выслушали ее невнятное бормотание совершенно невозмутимо, и, когда она замолчала, стало так тихо, что слышно было, как снег сечет крыши машин и откуда-то доносится музыка – наверное, в главном здании началась дискотека.
Рассмотрев ее, они, очевидно, решили дать ей пока пожить. Непонятно. Скорей бы уж убили, и дело с концом. Лишь бы избавиться от этого унизительного страха.
Потом один из них спросил, так же негромко:
– Вы здесь одна живете?
«Зачем они спрашивают? – пронеслось в голове у Александры. – Может, боятся, что кто-нибудь выйдет, если я пискну?»
– Нет, – несколько приободрившись – все же пока жива и здорова, – ответила Александра. – Я живу с мужем. А что? Вы… к нам?
Потрясающая глупость, но со страху ничего умнее не пришло в голову. Громилы переглянулись – едва заметно, но выразительно, и Александра вытерла о джинсы взмокшие ладони.
– Мужа как зовут? – с сомнением спросил громила-начальник.
Александра молчала, сознавая, однако, что Зои Космодемьянской из нее не выйдет, а раз так, все равно придется отвечать…
– Ну что, девушка? – поторопил громила.
– Мужа зовут Филипп Бовэ, – в отчаянии выпалила она. – Он французский гражданин, и если со мной что-нибудь случится, он позвонит послу и…
Громилы тихонько хмыкнули, и старший из них распахнул перед ней дверь ее собственного коттеджа.
– Заходите! – пригласил он.
На подгибающихся ногах Александра поднялась на скользкое крыльцо и покорно шагнула в тепло и свет. Громила протиснулся следом, и дверь закрылась.
Она ожидала найти в доме хаос и разрушение, но, как ни странно, все было в порядке. В гулкой тишине бодро щелкало отопление, горел свет, пахло кофе и одеколоном ее мужа. У закрытой двери в гостиную сидел в кресле еще один бандит, точная копия двух первых, а на соседнем кресле лежал автомат.
В течение секунд, показавшихся Александре часами, все молча смотрели друг на друга.
– Говорит, что живет здесь, – раздался из-за спины голос ее конвоира, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности.
В голове у нее шумело, желудок свело от боли.
Что же все-таки стряслось?!
– Вы что, только приехали? – мягко спросил автоматчик, и тут Александра не выдержала:
– Да я из бани пришла! Из бани, понимаете? Что вам здесь надо? Где Филипп? Что вы с ним сделали?! – Ее вопль, неожиданно прозвучавший в полной тишине, ошарашил громил. – Кто вы?! Как вы сюда попали?!
Она продолжала вопить – может, услышат соседи? – и громилы, как ни странно, заметно взволновались. Автоматчик даже пробормотал просительно:
– Тише, тише…
– Да что «тише, тише»! – продолжала бушевать Александра, у которой от страха отказали тормоза. – Что вам нужно? Где мой муж?!
– Я здесь.
Александра тихонько охнула и замолчала.
Филипп стоял в дверях гостиной и с интересом следил за действом.
Громилы подтянулись, и автоматчик сделал попытку объяснить происходящее:
– Говорит, она ваша жена…
– Так оно и есть, – весело подтвердил Филипп. – Прошу прощения, господа, что забыл предупредить. Проходи, Алекс. Что, в этой вашей бане опять нет воды?
– Опять нет, – пролепетала Александра, роняя рюкзак. – Ты жив, да?
– Да, я жив, – вежливо ответил Филипп и, шагнув к ней, помог расстегнуть куртку.
Александра сняла куртку, тараща глаза, как сова, внезапно разбуженная среди дня.
– Что такое? – с некоторым опозданием удивилась она.
– Проходи, – пригласил Филипп, пропуская ее в гостиную. Он кивнул громилам и закрыл двустворчатую дверь.
В кресле у овального стола сидел мужчина и переключал кнопки на телевизионном пульте. В телевизор он не смотрел, он смотрел на них, но программы зачем-то переключал.
Когда они вошли и Филипп закрыл дверь, мужчина поднялся навстречу.
– Здравствуйте! – с улыбкой сказал он. – Напугали вас мои ребятки?
Александра молча смотрела на него во все глаза.
В жизни он оказался намного симпатичней и моложе, чем на экране телевизора. И джинсы со свитером шли ему необыкновенно. У него были веселые темные глаза, а на макушке петушком торчали волосы.
Когда Александра уходила из лечебного корпуса, бабулька-дежурная как раз смотрела по телевизору девятичасовые «Новости». Показывали его пресс-конференцию в Париже, где он встречался с Шираком.
Он говорил неторопливо, значительно, смотрел тяжело, журналисты лезли к нему со всех сторон, а он был величественен и отстранен, как и полагается быть представителю великой державы. Не то что… сейчас.
Он протягивал ей руку, и, по-видимому, нужно было ее пожать, что Александра и сделала с некоторым замешательством.
– Павел, – представился он, как будто можно было не знать, как его зовут. Но, очевидно, он давал ей понять, что она может называть его просто по имени.
– Александра, – жалобно проскулила она. – Добрый вечер…
– Добрый, – он явно наслаждался, видя ее замешательство. Точь-в-точь как десятиклассник, которого на дискотеке пригласили сразу три девушки.
