– Вы мне во сне снились! И еще про вас рассказывают всякие истории. Вы бежали от войны в Югославии.
– Ну, если так говорят, пусть так и будет. – Он по-прежнему протягивал мне руку.
– Астрид Барос. – Я торопливо сжала его руку, но рука была такой горячей, что за эту секунду я словно успела согреться и немного успокоилась. Я села.
– В моем сне борода у вас была белая и вы меня похитили, потому что потеряли дочь и решили, что теперь я буду вам вместо дочери, – сказала я.
Улыбка на лице мужчины исчезла, он выпустил мою ладонь, отошел в сторону и уселся на корточки возле маленькой раскладной лестницы. Я испугалась, что сказала глупость и что теперь он разозлится и свяжет меня. В конце концов, откуда мне знать, что он – не из шайки похитителей? Ведь как ни крути, а это он держит меня в темной пещере.
Помолчав, он прокашлялся.
– Дочь, говоришь? – Голос его звучал как-то сдавленно.
– Да это же просто сон. А снам верить нельзя, – сказала я. Когда он говорил басом, мне нравилось намного больше.
– Ты права, – согласился он, – снам верить не стоит. Дочери у меня никогда не было. У меня был сын. Я потерял его восемнадцать лет назад. Когда Сугхру погиб, ему было примерно столько же, сколько тебе сейчас.
– Как-как вы сказали?
– Сугхру – я так называл его.
– А полное имя у него какое было?
– Произнести его тебе будет трудно.
– И его убили во время войны, да? – спросила я.
Мило Милодрагович сглотнул.
– Нет, – ответил он, – мой сын умер от воспаления легких, но, если бы не война, его могли спасти. Тогда я решил уехать из страны, которая когда-то называлась Югославией. Сейчас она рассыпалась на тысячу кусочков.
– Мой папа родился в Чехословакии. Она тоже потом развалилась, но куска получилось только два, – сказала я.
И тогда Мило Милодрагович сделал нечто совершенно неожиданное. Он откинул назад голову и расхохотался. Смеялся он так долго, что сперва я даже испугалась, но потом его хохот заразил и меня. Я смеялась, пока не забыла, почему смеюсь. Смеялась, пока на глаза не навернулись слезы. Смеялась, пока Мило Милодрагович не замахал руками, потому что больше смеяться был не в силах.
– Астрид Барос, ты мне нравишься, – сказал он.
35
Мило Милодрагович налил мне в чашку крепкого чаю, протянул бумажную тарелку с куском мяса – и лишь тогда я поняла, что ужасно проголодалась. Заглотив, почти не жуя, практически весь кусок, я отхлебнула чаю.
– Вот вкуснятина! Это курица, да? – спросила я.
– Барсук, – ответил Мило, и я, вдруг поняв, что больше не смогу съесть ни кусочка, поставила тарелку на пол.
– Эти мужчина и женщина – твои мама с папой? – спросил он.
Я кивнула и посмотрела наверх. Ветки, из которых была сделана крыша, лежали плотно, но кое-где внутрь все же просачивался свет.
– Сейчас что, день? – удивилась я.
Он кивнул.
– Я видел, как ты сюда приплыла, – сказал он.
Я промолчала.
– Почему вы приплыли на разных лодках и зачем ты вытолкала родительскую лодку обратно в море?
Я даже выдумывать ничего не стала. И правду приукрашивать тоже. И не старалась казаться лучше, чем я есть. Я просто рассказывала, и от этого мне сделалось так хорошо, как давно не было. И я уж точно чувствовала себя лучше, чем весь предыдущий день.
Мило Милодрагович долго сидел и смотрел на меня. Лицо его посерьезнело. А потом он кивнул, словно я сказала что-то очень умное, и произнес несколько слов на непонятном мне языке.
– Что-что? – переспросила я.
– Цель оправдывает средства, – пояснил он.
Я покачала головой.
– Все равно не понимаю, о чем вы говорите, – сказала я.
– Ты умеешь сражаться за то, во что веришь, – ответил он, и я решила больше не спрашивать – все равно непонятно.
– Так вы все время за нами следили? – спросила я.
– Почти, – сказал он, – Астрид Барос, я должен тебе кое-что рассказать…
Сердце у меня подпрыгнуло, а руки опустились. Папа. Похитители сделали с ним что-то. Или с мамой?
– Это я спрятал твою лодку, – сказал он.
– Что-о? – Я не поверила своим ушам.
– Я хочу жить тут в одиночку и всегда стараюсь отпугнуть туристов, вздумавших здесь заночевать.
– Но какой смысл меня пугать, если у меня все равно нет возможности отсюда выбраться? – удивилась я.
Ответил Мило Милодрагович не сразу, а лицо у него вдруг сделалось похожим на дедушкино, когда тот притворяется, будто не забыл о каком-нибудь бабушкином поручении.
– Не всегда события развиваются так, как придумал старый Мило. Знаешь, ведь каждый из нас хочет действовать самостоятельно, – сказал он, и в утешение я чуть было не похлопала его по руке, но тут же вспомнила, что мы застряли на острове по его вине.
– Я спрятал лодку и решил устроить так, чтобы ты обнаружила ее совсем в другом месте. Я бы на твоем месте испугался, – продолжал он.
– Не верю я, что это вы спрятали лодку. Мы с мамой обошли весь остров, но лодки не нашли, – засомневалась я.
– Я неплохо научился прятать вещи, да и сам прячусь хорошо. Ведь не знай ты об этой пещере, ты вряд ли ее нашла бы? – спросил он.
Я кивнула.
– Вот и с лодкой твоей то же самое. Когда я только приплыл сюда, то вырыл для моего каяка что-то вроде грота на пляже. А со временем я расширил его, так что теперь там можно много чего спрятать.
– Правда? – спросила я.
– Да. Но сегодня я собирался привязать лодку там, где вы бы точно на нее наткнулись. Я думал, вы испугаетесь и больше никогда не явитесь на этот остров. А потом приплыли те, другие. И я понял, что твой отец немного покалечился. Но это я выяснил только сегодня утром.
Я растерялась и не сразу нашлась, что сказать. Меня разрывали радость и злость.
– То, что лодка с острова никуда не делась, – это хорошо. Но маму с папой я не брошу. Мама видела лицо одного из бандитов, так что ее теперь вряд ли отпустят – ведь она запросто может его опознать. А если папу срочно не отвезти с больницу, с ногой у него случится что-нибудь ужасное. Например, начнется заражение крови.
Я изо всех сил старалась говорить медленно.
– Астрид, человек способен выдержать намного больше, чем ты думаешь. И с ногой у твоего папы пока ничего страшного не случилось. И ему, и твоей маме угрожает не заражение крови. А десять миллионов, – сказал Мило Милодрагович.
– Десять миллионов? – переспросила я.
– Такой выкуп похитители потребовали за Юлленшёльда. Я подслушал их разговор.
