— Вот, вещи твои принес. И документы. Держи.
Влад протянул Рите папку. Не веря своим глазам, непослушными руками Рита приняла папку, открыла ее и восторженно вскрикнула от радости.
— Мои? Но как? Влад?
— Да ничего сложного, — Влад разделся и повел носом. — А чем это так вкусно пахнет?
— Куриный суп-лапша и мясной пирог, — засмущалась девушка, еще не придя в себя от потрясения.
— Ух ты! Здорово! Я как раз проголодался!
Влад в предвкушении вкусного обеда двинулся в сторону кухни, но наткнулся на Риту, не спускающую с него глаз. В этих бездонных сине-зеленых омутах он увидел и благодарность, и восхищение, и безграничную преданность. Рита не сдвинулась с места, все также держа документы в руках.
— Ты чего? — удивился Влад.
А Рита вдруг, выронив папку из рук, неловко опустилась на колени и обняла Влада за ноги, прижавшись к ним щекой. Он оторопел.
— Эй, прекрати! С ума сошла? Встань сейчас же, Рита!
— Спасибо! Спасибо вам! Вы такой… вы… — сбивчиво тараторила девушка, сжимая худенькими ручками голени мужчины. — Я все для вас сделаю! Все, что попросите!
— А ну встань! — потребовал Влад, но девушка вдруг заплакала, вздрагивая своими тощими плечиками.
Влад сам поднял Риту с колен, но девушка закрыла лицо руками и всхлипывала, сотрясаясь всем своим тщедушным тельцем. Влад прижал ее к себе, успокаивающе погладил по спине, ощущая кончиками пальцев выпуклые позвонки. Почувствовал, как его рубашка стала мокрой от Риткиных слез.
— Дуреха, ты чего удумала? Все же хорошо теперь будет: жилье у тебя есть, еда есть, на работу устроишься — заживешь! Радоваться надо, а ты ревешь, глупая, — ласково, как с ребенком, разговаривал Влад с плачущей девчонкой.
— Для меня еще никто никогда столько не делал, сколько вы вчера и сегодня. Спасибо вам! — уткнувшись в грудь мужчины, поделилась Рита, чувствуя себя как никогда защищенной рядом с этим человеком.
Влад отстранил от себя девушку, убрал ее руки с лица.
— Никогда больше так не делай, договорились? — строго проговорил, глядя девчонке в глаза.
Рита всхлипнула и кивнула.
Влад все еще стоял близко к девочке, разглядывал ее лицо. Сравнивал с той, что видел на фотографии. Вроде бы такая же, но все же сейчас другая. Долгие дни вынужденного скитания и выживания закалили девушку, но все равно она осталась слабой и уязвимой. Ее хотелось оберегать, как ребенка, дарить радость.
После слез ее глаза цвета морской волны стали как будто еще прозрачнее и глубже. Такой доверчивый и невинный взгляд Влад не видел никогда и ни у кого. Его Вероника была совсем другой — уверенной, сильной, самодостаточной. С ней Влад всегда был в тонусе, старался соответствовать ее статусу и требованиям.
Рядом с Ритой он почувствовал себя самим собой — обычным человеком, без понтов и выкидонов. Не надо притворяться, красиво говорить и думать о том, как выглядит со стороны. Возможно, это из-за того, что Рита сейчас зависима от Влада? Уязвима и беззащитна?
Влад с трудом вынырнул из омута Риткиных глаз и дотронулся рукой до ежика на ее голове, провел пальцами по чуть отросшим волосам.
— Я думал, они колючие, а они такие мягкие, — хотел добавить «Удивительно…», но в последний момент решил, что это лишнее. Кажется, он и так перегибает палку с этой девчонкой, впускает ее в личное пространство, а ведь оно занято! И, черт, надо как-то объяснить Веронике присутствие в его квартире Риты.
10. Откровение
Рита
Влад стер подушечками больших пальцев слезинки со щек Риты. Его пальцы были такими нежными и теплыми, что она чуть не потянулась за ними как котенок за лаской хозяина, но вовремя опомнилась — нельзя!
Она ему никто.
Она чужая.
Временная жиличка. Нищебродка. Все еще бомж. И она не дома!
Нельзя благодарность и преданность смешивать с надеждой на что-то большее.
Она не достойна.
Рита словно очнулась из краткого затмения. Взяла себя в руки, заперла эмоции на замок.
Она отодвинулась.
— Покормишь? — спросил Влад тихо, словно боялся что-то спугнуть, заглядывая в девчачьи глаза.
— Конечно, — Рита после выказанной слабости чувствовала себя неудобно и обрадовалась возможности прервать эту неловкую ситуацию.
Всю свою жизнь она боролась за место под солнцем. Сначала в детдоме среди таких же, как она, ненужных, обозленных на всех и друг друга, детей. Потом, после короткой и тоже не особо радостной супружеской жизни вдруг оказалась отвергнутой не только мужем, но и всем миром, и пришлось выживать на улице. Сейчас же совершенно посторонний человек дал ей дом, еду, обещал устроить на работу, и все это просто так, бескорыстно.
Она не подведет его. Она в лепешку расшибется, но будет выполнять все, что он от нее потребует, попросит. И даже больше — она постарается отблагодарить его за доброту, заботу, щедрость. Пока еще не знает как, но обязательно придумает!
Для Риты он стал спасителем, героем, хозяином, а она — его преданной собачонкой, готовой исполнять все его просьбы, желания, команды.
Рита быстро накрыла на стол, позвала Влада обедать.
Хотела уйти в свою комнату, но Влад не разрешил. Заставил есть вместе с ним — отъедаться.
— Вкусно готовишь, мне нравится, — снова похвалил Влад, доедая суп. — Кулинарные курсы заканчивала?
— В детдоме бегала на кухню, помогала. Там повариха тетя Света учила готовить, говорила, что мужчины должны быть сытыми и довольными, тогда и семейная жизнь будет радостной… — Рита горько усмехнулась. — Леша поесть любил, а меня, как оказалось, — нет. Не работает теория тети Светы…
Рита убрала суповые тарелки в раковину, налила чай в кружки.
— Не надо судить всех по бывшему мужу. Гнилой он человек и, как я понимаю, всегда таким был, просто ты не замечала, — высказал свое мнение Влад, порезав пирог на кусочки и разложив по тарелкам.
Наверное, он прав. Рита несколько лет была по уши влюблена в Алексея и не замечала реальных вещей. Вот и получила…
— Влад, почему вы помогаете бездомным? Почему помогаете мне? Зачем? — Рита не выдержала и задала вопрос, который ее мучил уже несколько дней.
Влад не торопился с ответом. Он сделал несколько глотков чая, при этом внимательно глядя на Риту. Она не выдержала взгляда, опустила голову, сосредоточенно разглядывая попавшие в кружку чаинки, кружащиеся на дне.
Наконец, Влад начал говорить. Медленно, тщательно подбирая слова. Теперь он смотрел не на девушку, а мимо, в окно…
Сквозь время…
— Еще в студенчестве я с ребятами из группы подрядился в волонтеры. Мы ходили по заброшенным домам, спускались в теплотрассы, выискивая лиц без определенного места жительства. Предлагали им поселиться в социальной гостинице, даже отвозили туда желающих, кормили несчастных и одевали, лечили. Я видел, как они радовались такой небольшой заботе об их никому не нужных душах, как вспыхивали в тусклых безжизненных глазах маячки надежды.
