— Егор, эта женщина… я задерживал ее как мог, а она все равно ушла, сказала, что дочка ждет…
— Что? Какая женщина? — я настолько выпал из реальной жизни, что не понял, о ком говорит тренер.
Но ответа я не услышал, потому что мой взгляд выхватил из толпы пешеходов, переходивших улицу на зеленый свет перед нашей машиной, женскую фигуру. Девушка держала на руках ребенка, кажется, это была девочка, но на малышку я не обращал внимания. Они шли мимо моей машины, вместе со всеми, но я видел только ее, и время останавливало свой ход, как в замедленной съемке. Как завороженный, я смотрел на крашеную блондинку с длинными волосами, которые струящимися локонами падали на ее плечи и спину. Прямая челка ниже бровей плюс большие солнцезащитные очки скрывали часть лица девушки. Я видел только ее профиль, но, мысленно примерив ей черные волосы со стрижкой каре, у меня екнуло и похолодело в сердце. Тысячи раз я так делал — «примерял» на более или менее похожих по комплекции девушек образ моей Инги, и тысячи раз ошибался. И вот опять. Я попытался отвести взгляд в сторону, но не получилось. Не смог. Искал снова и снова доказательства похожести и, кажется, находил.
Девушка что-то говорила ребенку и при этом улыбалась, а ее улыбка с красивыми ровными зубками была похожу на ту, любимую. Она ростом была как Инга. Ее походка… я вспомнил походку Инги, когда она шла по набережной и…
Не помня себя, выскакиваю из машины, не слыша удивленного возгласа своего водителя.
— Инга!
Я крикнул так громко, что людской поток на мгновение замер вместе с этой девушкой. Все смотрели на меня с удивлением, а я смотрел только на нее. Она тоже оглянулась (вздрогнула или мне показалось?), чуть придержала шаг, но затем ускорила движение, отвернувшись от меня и крепче прижав к груди девочку, будто хотела спрятать ее, укрыть своим телом.
Я рванул к ней, не слыша и не видя ничего и никого больше вокруг. Подбежал, схватил за локоть, развернул к себе лицом.
— Инга! Это же ты! Инга! — все заранее заготовленные к встрече слова улетучились из памяти.
Я только хочу подтверждения своих догадок. Хочу снять с нее эти огромные темные очки и посмотреть в глаза. Я не сомневаюсь, что они карие. Что они — ее. Мне не нужно подтверждения, я уже готов схватить девушку в охапку и унести в машину вместе с малышкой, но…
— Нет! Вы ошиблись!
Ледяной водой окатил меня ответ девушки. Ее голос другой, хотя и неестественный. Я стою перед ней как истукан, все еще держа крепко за локоть, и боюсь отпустить, боюсь потерять ту хлипкую ниточку надежды, что на несколько секунд поселилась в душе. Я не дышал. Так мне казалось. А на самом деле грудь громко вздымалась от волнения.
— Извините, мне нужно идти, — девушка попыталась выдернуть руку из моего цепкого захвата.
Я чувствую, что девушка напугана, ее бьет дрожь. Она тряхнула головой, и локоны сильнее закрыли ее лицо. Я хотел бы их убрать и даже протягиваю руку к ее лицу, но не смею дотронуться. Она же пытается отвернуться, освободиться, спрятать от меня свое лицо и ребенка, а я не могу разжать пальцы. На безымянном пальце правой руки, что крепко обнимает малышку за спинку, блеснуло, резанув будто лезвием, обручальное колечко. Замужем.
Белокурая девочка не желает быть спрятанной за мамину фигуру и с любопытством разворачивает свое светленькое личико с большими серо-голубыми глазенками на меня, беззаботно улыбаясь пухленькими губками и показывая несколько жемчужных зубиков. Мельком отметил про себя, что цвет глаз у девочки такой же, как у меня, и реснички длинные-длинные. Красивая малышка. В другой раз я бы ответил малютке улыбкой, ласковыми словами, но не сейчас, не в этих обстоятельствах.
— Инга! Это же я, Егор, ты меня не помнишь? — с надеждой в душе и вдруг осипшим голосом спросил я.
— Отпустите! Я вас не знаю! Я не Инга! — девушка переходит на крик, и краем глаза я вижу, как люди останавливаются вокруг. Я усилием воли разжал пальцы, и девушка тут же отдернула руку и отошла от меня в сторону на пару шагов.
— Девушка! Он пристает к вам? Помощь нужна? — несколько парней оттеснили нас друг от друга, защищая девушку.
Я поднял руки вверх.
- Все в порядке, я обознался, парни. Правда!
— Извините! — крикнул я вслед девушке, практически бегом удаляющейся от меня.
— Игорь Алексеевич!
— А? Что? — я отлепил взгляд от удаляющейся фигуры, через мгновение растворившейся среди людей.
Макс подбежал ко мне, увидев заварушку, в которую я попал. Наверное, он получил указание от Михаила следить за мной, а может, и нет, но мне сейчас плевать на все и на всех.
У меня в душе развернулась такая пустота! Прямо пропасть. Черная, опасная, утягивающая вниз. На ватных ногах я развернулся в противоположную сторону от убежавшей от меня девушки и пошел куда-то, ничего больше не соображая, не слыша, как меня зовет Макс. Он попытался взять меня за плечи и направить, вероятно, в сторону автомобиля, но я вывернулся и послал его к черту, запретив идти за мной.
Мне нужно выпить. Срочно. Много. До потери памяти. Как было раньше. Или сдохнуть. Чтобы не мучиться больше.
31. Михаил
— Бля… и куда он пошел? Где это?
Макс позвонил, рассказал об инциденте по дороге в тренажерку, и я сразу понял, что с Егором снова случилась беда. Не в первый раз мне приходится вытаскивать его из задницы. И все из-за той пигалицы, от которой друг тронулся умом еще девять лет назад.
Первые несколько лет после расставания Егора с Ингой я не понимал, как какая-то мелкая девчонка, пусть и смазливая, может свести с ума адекватного взрослого человека. Приворожила она его, что ли? Не понимал друга и не хотел понимать, пока сам не влюбился.
Я, убежденный холостяк, ни разу не обделенный женским вниманием, влюбился как мальчишка. Все мои предубеждения о том, что надо пожить года два с девушкой, чтобы понять — люблю ли я ее, нужна ли она, смогу ли прожить с ней долгие годы супружеской жизни, воспитывать наших с ней детей — все забыл, как только взглянул на очаровательную девушку, такую искреннюю, настоящую, родную. Увидел ее и пропал навсегда, потому что понял — моя! Поженились с Юлечкой через три месяца после знакомства, и я ни разу еще не пожалел об этом. Наоборот, с каждым днем люблю сильнее и сильнее. Даже не думал, что так бывает и, тем более, случится со мной.
Юлька оказалась настоящим сокровищем, и только встретив ее, я понял Егора. Но глядя на страдания друга, держался за свою девочку крепко, цепко. Даже в командировки всегда брал ее с собой, пока детей не было. Теперь, если приходится уезжать, семья остается под наблюдением охраны. Юлька сначала сердилась на такой тотальный контроль, но потом поняла, смирилась, привыкла. А я навсегда утонул в озере восхитительных голубых глаз любимой женщины, чудесной искренней улыбке, отзывавшейся на каждое мое слово, прикосновение, желание…
