— Брат, не тяни кота за яйца, говори, что нашел! Я телефон где-то посеял, — мое терпение лопалось, а Андрюха будто специально наслаждался моей нервозностью, оттягивая время. Вампир хренов!
— Ты стоишь, Егор? Сядь!
— Андрей! — рявкнул я в трубку.
— О, горячий парень, да понял я, понял! В общем, есть зацепка! К тому, что твоя Инга исчезла, приложил руку Кравченко! Знакомая фамилия?
— Кравченко? Марина? — я не верю тому, что слышу.
— Нет, ее отец!
— Дмитрий Николаевич? А он-то каким боком тут? Он же умер пять лет назад!
Такого я не ожидал. Уж что-что, но это казалось охрененным бредом. С чего бы это Кравченко прятать от меня Ингу? И откуда он мог знать мою любимую? Ну, были у меня недолгие отношения с его дочерью, так это когда было-то! Мы выяснили, что Марина не беременна была, и разошлись. Не без скандала, конечно, но я больше и не вспоминал о ней, да и она не появлялась в моей жизни. Знаю, что она вскоре вышла замуж за немца и теперь живет в Германии. Отец ее умер несколько лет назад, я был на его похоронах. Мы с Мариной в тот день почти и не разговаривали. Я только выразил ей сочувствие и уехал. Все!
Андрей тем временем продолжал:
— Я вышел на человечка одного. Он раньше в охране у Кравченко работал. Так вот он рассказал, что Дмитрий Николаевич помог одной даме спрятаться от нехороших людей. Я так понимаю, от Бэра и его дружков. По описанию эта дама похожа на твою девушку. Он сменил ей и ее сестре документы, увез куда-то, потом помогал как-то, подробностей не знаю. Только этот бывший работничек не знает ни новых имен девчонок, ни адреса. Кравченко от всех это держал в тайне. Но подчистил он все знатно, надо признать, раз столько лет мы рыли, рыли, а ничего найти не смогли.
— Охренеть! И что теперь делать? — я в шоке, даже голова закружилась.
— Будем искать в этом направлении, сейчас хотя бы какие-то зацепки есть.
— А Бэр? Ты узнал, где он?
— А Бэр в Москве. Адрес уточняем.
— Как уточнишь — звони немедленно!
— Понял, работаем!
Андрей отбил звонок, а я чуть не раздавил мобилу в руках, хорошо Мишка успел забрать свой агрегат.
— Идем в зал, — хлопнул меня Миха по плечу. — Кулаками помашем, мозги в кучу соберем и решим, что делать дальше.
— Да, идем, — на автомате ответил я.
33. Вера
Оглядываюсь назад, в прошлое.
Хотела бы я никогда не встретить любимого мужчину? Нет, ведь тогда бы я не знала настоящей любви, и у меня не было бы Дениски и Ксюши.
Хотела бы я тогда остаться и не бежать от предательства? Да, наверное, надо было не рубить сгоряча, а подождать и выслушать ЕГО оправдания.
Должна ли была я прибегать к помощи постороннего человека, чтобы спасти свою жизнь, жизнь моей сестры, а потом и моих детей в обмен на личное счастье, на жизнь? Думаю да, ведь благодаря этой помощи близкие мне люди живы, хоть и живут под чужими именами, чужими жизнями…
Что у меня есть сейчас? У меня есть дети, а это уже целый мир! Огромный, чудесный! Такой родной и восхитительный, хоть и без одной детали пазла — отца детей и моего любимого мужчины. Но я сама так решила, сама построила такой мир! И я выживу, чего бы это мне не стоило!
Сколько раз в минуты отчаяния ловила себя на мысли, что больше нет сил и желания жить. Тупик, в который, кажется, я упиралась всем своим существованием, разбивался, растворялся благодаря тем ниточкам, что вытаскивали меня из омута отчаяния, безысходности. И эти ниточки — мои дети. Первая слабенькая ниточка появилась, когда я узнала о беременности. Затем, с рождением Дениски она становилась крепче по мере того, как он подрастал, даря мне свою любовь, радость, надежду. Вторая — Ксюшка, маленькое крохотное беззащитное существо, а превратившая мои ниточки в стальной канат.
Сынок мой растет настоящим мужчиной и очень похож на своего отца и внешне, и характером. Такой же упорный и всегда знает, чего хочет. Моя гордость, моя опора и смысл жизни! Также как и Ксюшка. Девочка у меня чудесная, спокойная, и в ней я тоже вижу любимые черты. Как же дети похожи на своего отца и друг на друга! Жаль только, что он не знает о них. И никогда не узнает! Потому что я обещала! Я дала слово, что никогда не появлюсь в жизни отца моих детей, как бы тяжело мне не было, как бы ни страдала я без мужской любви и заботы, как бы ни умирала каждую ночь от тоски по нему!
Я знаю, что Дениска давно хотел научиться драться. Это желание у него появилось, когда я рассказала ему о возможной опасности от нехороших дяденек, пыталась объяснить, почему нам нужно прятаться и часто переезжать. Почему ежедневно мне приходится надевать ужасный парик, менять цвет глаз на зеленый с помощью специальных линз и почти всегда носить темные очки. Я так устала ежедневно маскироваться! И при этом я не знаю, кончится это когда-нибудь или до конца жизни нам нужно будет прятаться.
Дмитрий Николаевич перестал выходить со мной на связь уже очень давно, задолго до появления Ксюшки, а его телефон, указанный на визитке, не отвечал. Несколько лет я живу в неведении своего будущего, но в жутком страхе перед Бэром и его командой, условно называемые мною бандитами. Хотя почему условно? Они и есть бандиты.
Дениска, несмотря на свой малый возраст, как будто понял наше положение, и мне показалось, что он сразу повзрослел. Как будто взял на себя роль защитника и главы семьи.
Чуть больше года мы живем у Павла.
До этого мы жили почти два года у одной милой бабушки, пока не появилась Ксюшка, и пока нашу хозяйку не начал раздражать крик грудного ребенка. После этого нам пришлось съехать.
В тот момент на столбе у остановки увидела от руки написанное объявление, что сдается комната, недорого. Когда я с пыхтящим свертком в одной руке и семилетним Дениской в другой, появилась на пороге у хозяина квартиры, то он, хмуро оглядев нас троих, тяжело вздохнул, махнул рукой и сказал:
— Черт с вами, живите.
Павлу чуть больше пятидесяти лет. Когда-то он был видным и сильным духом мужчиной, но неудачи в личной жизни и в работе подкосили когда-то симпатичного человека, он начал выпивать и втянулся. Перебивался случайными заработками и все пропивал. Когда совсем туго стало с подработками, дружки посоветовали ему сдать одну комнату в его скромной двушке. Так появились в его квартире мы и заняли втроем одну комнату побольше. Павел помог перевезти вещи и обустроиться.
Я вкратце рассказала ему свою историю, не называя имен. Он внимательно выслушал и сказал, что денег за жилье с меня брать не будет. Достаточно того, что я буду готовить поесть, прибираться и стирать. Так мы стали почти семьей, где Павел заменил мне отца, а детям стал практически дедушкой. Пить он, конечно, не бросил, но нас не обижал, а в те дни, когда не пил, даже помогал мне с детьми: гулял с коляской во дворе или играл в машинки с Дениской.
