Я с ужасом смотрела в его бледно-серые, почти прозрачные зрачки, окруженные красной сеткой капилляров, пронизывающих пожелтевшие белки. Редкие короткие ресницы выцвели, жесткие на вид брови топорщились, а лицо испещрили мелкие морщины. Вокруг носа, расползаясь по щекам, выступали красные паутины кровеносных сосудов. Пухлые губы он постоянно облизывал, при этом растягивая в презрительной гримасе.
— Ты, тварь, еще и размножаешься! — прошипел мерзкий тип мне в лицо. — А я же тебя предупреждал, друзей своих к тебе посылал, чтобы весточки от меня получала, скучала, о других мужиках не думала! В гости тебя ждал, свидания репетировал, а ты тут ноги перед другими раздвигала! Шлюха! — капельки слюней брызнули мне в лицо.
Безумные глаза сверкали яростью, цепкие руки делали мне больнее и больнее, а я думала только о своих детях, мысленно умоляя их никогда не узнать о том кошмаре, что происходит со мной.
Я чувствовала, как бешено, практически из последних сил, бьется мое сердце. Я была бы рада, если бы оно остановилось в этот момент, но нельзя! Я должна вытерпеть, пережить, выжить. Ради детей. Да, ради моих Дениски и Ксюшеньки! Как жила я ради них последние девять лет, так и этот день должна пережить!
— Будешь отрабатывать за каждый год, каждый день и час, что я провел на зоне, — прошипел Бэр мне в лицо, противным тухлым дыханием обжигая мою кожу. — А начнем мы прямо сейчас!
С этими словами он убрал руку с моего горла, я закашлялась, а он надавил ладонью на плечо, заставляя меня под ее тяжестью опуститься на колени. Перед моим лицом оказалась торчащая бугром ширинка джинсовых штанов.
— Покладистая девочка! Приготовься доставить мне удовольствие!
Я с ужасом увидела, как он расстегивает ширинку и спускает штаны.
— Пожалуйста, не надо! Зачем тебе все это? Отпусти меня, прошу! — затравленным зверем снизу вверх смотрела я на полуголое чудовище, нависающее надо мной, пытаясь вызвать хоть толику жалости. Но все зря.
38. Вера
Чем ближе к моему лицу приближался подрагивающий от возбуждения член Бэра с огромными вздутыми венами, тем больше внутри меня бушевали спазмы, скручивая живот. На вмиг потерявших чувствительность ногах я пыталась отползти от него подальше, но уже скоро уперлась в стену.
Приблизились татуированный и сутулый и встали по обеим сторонам от Бэра, мигая хищными глазами и противно облизываясь, наблюдая за происходящим и очевидно ожидая команду, когда можно будет присоединиться. Они о чем-то говорили между собой, но я ничего не понимала. Их голоса были только приглушенным фоном. К этой временной глухоте мне хотелось еще и ослепнуть.
В животе бушевал ураган из спазмов, и я уже не могла его контролировать и не хотела. Тошнота поднялась откуда-то снизу к самому горлу, сжимая его в ледяные тиски. Я резко согнулась пополам, прямо к ботинкам мерзавца, и закашлялась от рвотного рефлекса. Но рыгать было нечем, потому что после бессонной ночи аппетита не было, и желудок был пустым. Это спасло меня от мерзкого действия, к которому принуждал обезумевший тип, но надолго ли?
Воздух затрясся от отборного мата, которым разразился Бэр.
В то же мгновение на мою голову обрушился удар такой силы, что перед глазами на мгновение вспыхнула яркая молния, пронзившая меня насквозь. Больно! Слишком больно! Я закрыла лицо руками, непроизвольно сворачиваясь в клубок, а затем почувствовала, что проваливаюсь в темноту, тело обмякло и повело в сторону, на пол. Полностью потерять сознание мне не дали удары, которые один за другим я чувствовала на руках и ногах. Я не знала, сколько по времени продолжалось избиение под непрекращающиеся маты, злым, вперемежку с ненавистью, рокотом, раздающимся надо мной.
А потом удары прекратились, но сквозь боль, туман и почти бессознательное состояние я слышала крики мужчин, маты, грохот ломающейся мебели, кажется, еще и треск сломанных костей, а потом еще и Ксюшка громко и испуганно закричала, но я не могла даже пошевелиться, чтобы добраться до нее.
Я то проваливалась в бездну, то выныривала из нее и тогда чувствовала, как кто-то осторожно тормошит меня за плечо, хлопает по щекам, призывая очнуться и зовя по имени. По моему настоящему имени! Потом сильные руки подняли меня с пола и прижали к крепкому мужскому телу. Я только смогла прошептать имя дочери, и бездна снова поглотила меня.
39. Михаил
— Сюда, вот их машины! — оживился Дениска, показывая пальчиком на две машины у подъезда — старенькую белую калдину и еще старее синюю шестерку.
Я еще не успел остановиться, как Егор на ходу выскочил из машины и помчался к указанному подъезду. Следом за ним выскочили Петрович и Артем.
Резко затормозив и заглушив машину, я обернулся на Дениску. Мальчишка испуганно хлопал огромными глазенками, наполненными слезами, губешки его дрожали, и мне было его жутко жаль, но на ободрение не было времени.
— Из машины ни шагу! Слышишь? — резко сказал я мальчику, чтобы у того даже мысли не возникло бежать за нами.
Дениска послушно кивнул, а я тоже поторопился за друзьями.
Пролеты мелькали один за другим перед глазами, пока мы не добежали до четвертого этажа, где находилась сорок шестая квартира. Перед ее дверью стоял какой-то хмырь, по виду бывший уголовник. При виде нас он только успел принять защитную стойку, но тут же полетел мимо нас вниз по лестнице от мощного удара Егора.
— Принимай отморозка! — крикнул я нашим парням, скоро поднимавшимся за нами.
Мы ввалились в квартиру, и от ярости переклинило не только Егора, но и меня, и Артема с Петровичем. В центре небольшого коридора перед лежащей на полу скрюченной девчонкой стояли три типа, а тот, что был в центре, бил по ней ногами куда попало. Я узнал в нем Бэра, видел как-то его фото в личном деле. Скорее всего, друг тоже его узнал.
— Сука! Не смей! Убью!
Егор с криком набросился на неожидавшего нас ублюдка и с ходу врезал ему в челюсть так, что тот отлетел в противоположный угол. Струйка крови побежала изо рта, а красные выпученные глаза непонимающе уставились на нас, но это только на мгновение, потому что тут же обезумевший от ярости Егор навалился на него всем телом и снова врезал ему по морде, потом еще и еще. Бил, как по груше в тренажерке, по дергающейся от мощных ударов голове, не давая тому опомниться.
Таким Егора я никогда не видел. Он вымещал на этой сволочи все зло, что копилось в нем несколько лет. Кричал и бил, не желая останавливаться ни на секунду, превращая морду даже не сопротивляющегося противника в кровавую кашу.
Между тем подельников Бэра уже выводили из квартиры наши ребята, но перед этим их тоже не раз и неслабо приложили Артем и Петрович. Утырки что-то мычали в ответ, пытались оправдаться, но их никто не слушал.
Я еще с порога увидел на кухне лежащего грудью на столе мужика, а на пол с его тела капала кровь. Убедившись, что в квартире больше нет бандитов, я прошел на кухню и потрогал венку на шее мужчины, почувствовал слабый толчок в сосуде. Павел, а это скорее всего был он, был жив, но без сознания.
