— Если будешь и дальше тянуть время, — раздраженно ответил человек в русской военной форме, — то ты обеспечишь им бесплатную поездку в Сибирь. Они ждут сигнала — зеленой и белой ракеты, которые нужно выстрелить одну за другой. Поторопитесь, черт побери!
Фабер пришел в замешательство. Он видел Штайнера всего несколько раз. Если этот парень окажется двойником настоящего Штайнера, то заранее оговоренный сигнал приведет к тому, что на позиции немецких войск хлынут целые орды красноармейцев. Остальные солдаты испытывали такое же беспокойство. Они воевали в составе роты всего несколько недель, и когда Фабер спросил их, узнает ли кто-нибудь из них обер-ефрейтора Штайнера, то ему никто не ответил.
Их нерешительность была обоснованной, но в то же время и пагубной, это было понятно Штайнеру. Однако апатия, которую он сейчас испытывал, удерживала его от каких-либо действий. После того как он очутился в траншее на позициях 3-й роты и узнал ее солдат, бешеный всплеск энергии, позволившей ему преодолеть стометровую полосу ничейной земли и взбежать вверх по склону к позициям немецких войск, превратил его в некое подобие фонтана, в котором неожиданно иссякла вода. Ответная реакция не заставила себя ждать — Штайнер почувствовал, что у него слипаются глаза и он медленно погружается в сон. Однако там, в ночи, остается его взвод, который ждет спасения. Он собрал последние остатки сил и объяснил, почему они переоделись во вражескую форму, затем снял со спины скатку и показал свою собственную форму.
— Не будьте ослами, — произнес он с неожиданно вернувшейся к нему энергией. — Если бы здесь был Мейер или еще кто-нибудь из моей роты, то они сказали бы вам, кто я такой. Но сейчас у нас просто нет времени, чтобы ждать, когда они придут. Если бы я был русским…
Неожиданно он осекся. Солдаты не заметили, что, когда он произнес последние слова, Фабер отвернулся и несколько секунд возился со своей ракетницей. Его движения были быстрыми, и, прежде чем кто-то успел остановить его, он выпустил сначала зеленую, а следом за ней и белую ракету.
— Ты с ума сошел? — сердито воскликнул один из солдат. Остальные тревожно посмотрели на Фабера. Тот по-прежнему стоял за своим пулеметом и наблюдал за тем, как ракеты полетели к земле и вскоре погасли.
— Расходитесь по своим постам! — сказал он, обращаясь к солдатам. — Если придется стрелять, то первый выстрел предоставьте мне.
— Тебе нужно было подождать, пока я схожу за фельдфебелем! — запротестовал один из солдат.
— Если этот парень говорит правду, то у нас нет времени, — покачал головой Фабер.
— А если он врет?
Фабер посмотрел на Штайнера и сказал:
— Тогда он первым получит порцию свинца в живот. — Он повернулся к Штайнеру: — Уходи отсюда.
— Куда? — удивился перебежчик.
Фабер указал на бруствер траншеи:
— Садись вон туда. Прямо перед моим пулеметом, в трех шагах от ствола. Когда подойдут твои товарищи, скажешь им входить в траншею по одному и без оружия.
— А если я этого не сделаю? — усмехнулся Штайнер.
— Тогда я начну стрелять, когда появится твой первый товарищ.
Штайнер молча вылез из траншеи и сел в указанном месте. Остальные солдаты 3-й роты вернулись на свои позиции. Штайнер почувствовал, что сидеть на сырой земле чертовски холодно. Устремив взгляд в темноту, он почувствовал, что его охватывает гнев. Однако его раздражение вскоре куда-то испарилось. Ему понравилось благоразумие Фабера, и он усмехнулся, вспомнив, что впервые безропотно подчинился приказу рядового. Парень прав, сказал себе взводный, он хорошо знает свое дело. Только бы у него не сдали нервы в последнюю секунду. Не хотелось бы получить в спину пулеметную очередь, даже если стрелять будет этот прекрасный солдат. Штайнер повернул голову и увидел приземистую фигуру возле пулемета.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Потом скажу, а ты пока помолчи.
Штайнер удивленно поднял брови, затем покачал головой и усмехнулся.
— Да тебе цены нет, — прошептал он. — Ты — настоящая находка.
До рассвета оставался примерно час. Над горами, траншеями, стрелковыми ячейками и всеми складками местности все еще висела ночь. Однако на востоке лик ночи уже понемногу начал желтеть, как кожа умирающего. Над все еще невидимой линией горизонта в небе открылась узкая полоска, через которую сочился желтоватый свет. Штайнер подтянул ноги к туловищу и стал смотреть прямо перед собой. Его взвод может появиться в любую секунду. Внезапно он испытал чувство радостного предвкушения. Теперь уже почти нет никаких оснований для беспокойства. Его крик вполне мог вызвать подозрения у русских. Не следовало исключать и той вероятности, что они могли в свете ракет видеть, как он с поднятыми руками бросился к немецким позициям. Однако абсолютная тишина на той стороне линии фронта явно свидетельствовала о том, что все в порядке. Несколько раз ему казалось, будто он слышит звяканье оружия, однако эти звуки могли доноситься и из немецких окопов. Штайнер снова и снова поглядывал на циферблат своих часов. Казалось невероятным, что прошло лишь четыре минуты с тех пор, как в небо взлетела зеленая ракета. Его беспокойство теперь нарастало с каждой секундой.
Он уже собрался повернуться и что-то сказать, когда солдат за пулеметом что-то прошипел, явно приказывая замолчать. Штайнер удивился острому слуху пулеметчика, потому что сам не сразу услышал какой-то шум впереди. Сначала это было что-то вроде приглушенных шагов, затем он разобрал шумное дыхание и еле различимое постукивание. Темнота впереди него неожиданно ожила. Шум резко прекратился, когда за его спиной взлетела ракета, залившая окружающее пространство белым режущим светом. На склоне, на полпути до немецких позиций, примерно в двадцати метрах от окопов Штайнер увидел свой взвод. Он сразу узнал Крюгера и Шнуррбарта, которые, вытянув шеи, пытались разглядеть местоположение траншей. За спиной взводного прозвучал голос пулеметчика, напомнившего, что нужно сказать. Штайнер поднял руку и приказал своим солдатам бросить оружие и по одному подходить к траншее. Как только погасла ракета, появился Шнуррбарт.
— Что случилось? — задыхаясь, спросил он. — Почему ты здесь сидишь? В чем дело?
Прежде чем Штайнер успел ответить, заговорил Фабер. Услышав голос Шнуррбарта, он отнял руки от гашетки пулемета.
— Ты только не обижайся, — извиняющимся тоном произнес он, — нам нужно было удостовериться, что ты говоришь правду.
Штайнер медленно поднялся с земли и потер занемевшую спину.
— Для этого есть один простой способ, дружище, — ответил он. — Можно было позвонить по телефону во Фрейбург и спросить про меня. Это мой родной город.
Один за другим к Штайнеру начали подходить солдаты его взвода. Всем хотелось пожать ему руку. Из соседних окопов к ним подошли часовые 3-й роты, и вскоре по всей передовой, как лесной пожар, разлетелась весть о благополучном возвращении взвода.
— Сейчас полбутылки шнапса было бы в самый раз, — мечтательно произнес Крюгер. Товарищи из его взвода засмеялись и принялись толкать друг друга локтями.
