Мужчина лишь один раз кинул мрачный взгляд через плечо и поднялся на широкий порог. Дверь распахнулась прежде, чем он взялся за ручку, в проёме появилась Лариса, хозяйка дома. Красивая, в бежевом платье, облегающем стройное тело, она подозрительно всмотрелась в меня и прищурилась.
— А почему без Сержа? Ты опять не в настроении? — супруг резко мотнул головой, но женщина предпочла не заметить его жеста и скривилась. — Ты ужасно выглядишь. Как ты так можешь? Ведь…
Стоило ли удивляться, что сын был таким же снобом. Сегодня меня особенно раздражали придирки. Закусив губу, я уставилась себе под ноги, надеясь, что моё настроение не так заметно.
— Лариса, — Саталов ухватил меня за локоть и буквально потащил за собой в гостиную, — твой сын облажался, и в ближайшее время я не хочу видеть его в доме.
— Что? Миша, что ты несёшь?!
— Закрой рот! — рявкнул он, и, оказавшись без поддержки его ладони, я попятилась. — Всё вышло из-под контроля. У нас на носу официальная церемония, гости, оформление документов, а щенок решил трахнуть девчонку с другом на пару с сортире грёбанного клуба!
— Не понимаю, — Лариса поджала идеально накрашенные губы и дёрнула мастерски "выбившийся" локон из безупречной причёски. — А что ты там делала, Таня?
— Это имеет значение? — ответила я севшим голосом.
— Ты не пытаешься соответствовать Сержу, — слишком спокойно сказала Лариса, и я поняла, что она всё знает.
— Он рассказал вам, — прижав ладонь ко рту, я тяжело опустилась на диван.
— Это так? — требовательно отозвался Михаил.
— Не устраивай драмы, — отмахнулась женщина и отошла к окну. — Мальчик немного перепил с друзьями. Наша Танюша явилась в клуб, разодетая, как шлюха, и полезла на Сержа с пьяными претензиями.
— Ты считаешь, что это оправдывает его поступок?
— Я считаю, что не стоит раздувать эту историю, — с неожиданной твёрдостью заявила женщина и бросила на меня испепеляющий взгляд. — И стоит отвести девочку в её комнату.
— Что? — я поднялась, ухватившись за ремень сумки.
— Сколько дней ты не пила лекарство?
— Какая разница? Я решу этот вопрос с доктором…
— Серж говорил, что два дня. Сегодня уже третий, — словно не замечая моей зарождающейся паники, она загибала наманикюренные пальцы. — Дать ей три капсулы и запереть в комнате.
Меня обхватили со спины крепкие руки, и я взвизгнула, поняв, что это водитель Саталовых. Здоровяк сорвал с моего плеча сумку и кинул женщине. Она вывернула содержимое на пол и, присев, презрительно морщилась, выуживая баночку с лекарством. Швырнув её мужу, Лариса изящно поднялась на ноги и отряхнула ладони.
— Что вы делаете?! — извиваясь, уже кричала я. — Отпустите!
— Не сопротивляйся, детка, — Саталов-старший оказался напротив. Он надавил на мой подбородок и вложил в рот капсулы. Зажав нос и губы широкой ладонью, он дождался, когда я проглотила их. — Ты не поймёшь сейчас…
Лариса влила в меня стакан воды, заставляя проглотить всю.
— Гады… — просипела я, повиснув в чужих руках. Водитель обхватил меня за плечи поволок вглубь дома. — За что? — жалко всхлипывала я и не могла помешать хмурому мужику, затолкать меня в комнату рядом с кухней и закрыть дверь. На ключ.
Глава 25
Спустя некоторое время я поняла, что капсулы были желудочные. Сознание оставалось удивительно прозрачным. Кроме злости во мне ничего не осталось. Даже страх ушёл куда-то на задворки сознания. Осмотрев предоставленную мне комнату, я осознала, что выбраться наружу не получится. Окно было забрано металлической сеткой, декорированной в виде ветвей дерева. Удивительно красивая решётка на моей индивидуальной камере с крохотной душевой и туалетом. Помимо кровати, тумбочки и небольшого углового шкафа здесь не было ничего. Ко всему прочему, даже будь здесь набор ножей, разложенный на подоконнике, я вряд ли посмела им воспользоваться. Или… Сжав ладони так, что ногти впились в кожу, я заставила себя мыслить рационально. Зачем я нужна Саталову? Единственная разумная причина — деньги. Скорее всего на именном счёте чуть больше, чем я предполагала. Полгода я оставалась в пределах видимости. Была крепко повязана работой, программой реабилитации, рецептурными лекарствами и Сержем. Бедолаге приходилось несладко. Он выполнял обязательства по удовлетворению своей убогой невесты. Пусть и не слишком преуспевал в этом.
От обиды я закусила ребро ладони и взвыла. Как же это мерзко! Хотелось долго и тщательно смывать с себя прикосновения ублюдка. Вспомнились вечера, которые мы проводили вместе. Серж всегда казался терпеливым, сносил моё угнетённое состояние, забирал меня с работы и заботливо отвозил домой. У меня не было шансов. Ни одного. Что я могла противопоставить заботе? Слишком одинокая, чтобы понять истину — я никому не нужна. Только то, чем я, похоже, обладаю.
Стемнело. Мимо комнаты никто не ходил. Значит, в доме нет посторонних, и никто не заметит моего пленения.
За дверью послышались шаги. Быстро забравшись в кровать, я притворилась спящей, надеясь, что покрасневшее лицо примут за побочное действие капсул. Дверь распахнулась и меня затопило светом, падающим снаружи.
— Таня? — хозяин дома тихо позвал меня и, не получив ответа, прикрыл дверь, войдя в комнату. — Детка, ты спишь?
Он сел на край кровати и осторожно взял мою ладонь в свою. Едва контролируя дыхание, я пыталась казаться безучастной.
— Прости, детка. Всё слишком далеко зашло. Мне бы хотелось, чтобы всё было иначе, — мужчина поднёс пальцы к своему лицу и коротко коснулся их губами. — Ты же не спишь. Твой пульс не врёт.
— Зачем всё это? — перестав притворяться, я выдернула руку из его хватки и отодвинулась на кровати. — Что вы сделаете со мной?
— Когда твой папа ушёл, он оставил нашу компанию в бедственном положение. Проблемы можно решить финансами…
— …отставленными моим отцом, — продолжила я. Мужчина смутился. В скудном свет уличного фонаря я видела, как он нахмурился, став старше и страшнее.
— Ты не знаешь всего, детка, — в его голосе было столько муки. Неподдельной.
— Перестань меня так называть, — прошипела я сквозь зубы. — Ты мне не отец.
— Я мог им быть, — с неожиданной злостью заявил Михаил. — Когда твой отец встретил Диану, она была моей девушкой, — я передернула плечами. — Я потерял её в тот самый день. Знаю, они любили друг друга, — в его голосе сквозила грусть. — Когда она умерла… Видит Бог, я впервые узнал, что такое слёзы.
Я никогда не слышала эту часть истории своих родителей, но решила не думать об этом.
— Какая разница? При чём здесь я и… Что будет со мной? — ужасная догадка пронзила меня, словно иглой. — Ты… убьёшь меня?
— Это было бы слишком просто, — мрачно пробормотал мужчина, запустив пятерню в волосы.
