Виктор позвонил. Я решил, что ему уже успели сообщить обо мне и Алине. Приготовился выслушать угрозы. Но оказалось, что звонил он по другой причине. У меня сердце остановилось.
Лисичке грозила настоящая опасность. Её старший брат уверял, что её могут убить. Убить. Это слово парализовало. Я сел прямо на пол и слушал. О том, что Булатные за решёткой, о путёвке, которую Вик сумел купить для сестры в Лондон. Он был уверен, что там она окажется вне опасности. Считал, что туда недоброжелатели не доберутся. В его словах был смысл.
– Сделай всё, чтобы она улетела. Заставь, пригрози. Она мне звонила и отказалась от практики. Сама так мечтала о ней. Уж не знаю, что на неё нашло, – произнёс он с отчаянием.
А я знал. И не стал говорить о причинах, решив, что для этого нужно выбрать другое время.
– Она улетит,- произнёс я помертвевшими губами.
– Я не смирюсь, если она пострадает,- Виктор понизил голос.- Она ведь тебе нравится, верно?
– Да.
– Значит, – он сглотнул,- толкни её посильнее. Я знаю, Линку. Она горячая. Сорвётся и улетит. Потом мы всё исправим. Вместе всё объясним. Пообещай мне, Дань, что сделаешь это для моей сестры. Спасешь нашу Лисичку.
И как я мог отказать. Я дал обещание. И позвонил водителю Алины. Пришлось просить его ехать ко мне дольше и маякнуть, когда он высадит девушку. А я готовился стать уродом.
***
Она шла ко мне по дорожке. Солнечная. Яркая. В смешных кроссовках и милом платье.
Отойдя от окна, оказался в спальне и прикрыл за собой дверь. На кровати лежала незнакомая девка. Она вынула жевательную резинку изо рта и сунула её себе за ухо.
– Денис, правильно?
– Данила.
– Почти одно и то же,- она пожала плечами и хлопнула по матрасу ладонью.- Шоу начинается?
***
Никогда я не думал, что может быть так больно. Что душу может выворачивать наизнанку от вида женских слёз. Хотелось ухватить Алину за плечи, притиснуть к себе и признаться во всём. Объяснить. Вот только я был уверен, что тогда она точно не улетит. А если и впрямь погибнет? Прощу ли себя?
Наговорил резкостей. Надавил на все болевые точки. Свои. Её. Наши. Понимал, что она никогда не простит, даже если узнает правду. Но решил – получу загранпаспорт, прилечу к ней и заставлю себя услышать. Буду просить прощения на коленях, ходить следом и не позволю ей меня игнорировать. Она ведь согласилась быть со мной. Моей. Это чего-то ведь значит?
Она словно стала меньше. Втянула голову в плечи и пошла босая по дороге прочь от дома. Душа корчилась. Сердце загнанно трепыхалось в груди.
Мне было нужно увидеть её глаза. И когда она повернулась, меня окатило пониманием, что я сломал в ней что-то. Очень важное.
Зелёные глаза подернулись дымкой. Лицо заострилось. Она повзрослела за пару минут. Нет. Я ошибся. Идиот.
Алина ударила меня. Наверно ей должно было стать от этого легче. Вот только не стало. И мне тоже.
Она выпрямила спину, тряхнула волосами и ушла из моей жизни.
А я стоял на дорожке и смотрел. Мне нельзя было ничего исправлять. Я был уверен, что спас её. И убил себя.
***
Я звонил ей. Много раз. И ещё. И ещё. А потом снова.
Она сбрасывала вызовы и не читала сообщения. Зная Алину, я в этом мог быть уверенным.
В один из дней позвонил Виктор и орал на меня, как сумасшедший. Он требовал ответить, что было у нас с его сестрой.
– Я её люблю,- ответил охрипшим от простуды и сигарет голосом.
– Ты с ней спал? С моей маленькой.
– Это случилось после совершеннолетия,- не стал скрывать правду.
– Сволочь! Ты должен был сказать мне.
– Не должен.
– Ты заставил её уехать, после того, как переспал с ней? На второй день? Ты хоть осознаёшь, что натворил, придурок?
Звучало это в его исполнении ещё хуже, чем было в реальности.
– Нам ведь нужно было, чтобы она уехала. Я ей всё объясню.
– Даже близко к ней не подойдешь!- зарычал Вик.- Костьми лягу, но не подпущу тебя к ней.
Мы ругались. Я пытался донести, что Алина для меня не просто увлечение. Но так и остался неуслышанным.
***
Сообщение о взрыве кампусе колледжа в Лондоне парализовало. Это был её колледж. Там могла быть она. Телефон оказался недоступен.
Нет. Не так. Счастье оказалось недоступным.
***
Игорь позвонил.
Моей девушки больше нет.
Я ведь так и не сказал, что люблю её.
Она не знала.
Всё что я дал ей – боль и слёзы.
***
Это не могло быть правдой. Я услышал её голос. Он стал немного глубже, холоднее и твёрже. Но я узнал. Ведь она снилась мне ночами столько лет. Как под гипнозом шагал следом за Алиной по улице и не мог поверить, что не сошел с ума.
Она вошла в кафе, села за столик, отложила телефон и вздохнула. Красивая, уставшая, отчего-то грустная и живая. Мне хотелось подойти и схватить её за руку. Едва не сделал это, но вовремя заметил громилу, сидящего за соседним столиком. Телохранителя я узнал сразу: цепкий взгляд, снисходительное выражение лица, кобура под пиджаком – всё при нём.
А меж тем, Лисица не замечая никого что-то чертила в блокноте. Она часто так делала в юности. Некоторые вещи не меняются.
Весь день ходил за ней, стараясь не попадаться на глаза охраннику.
Алина изменилась. Сменила кроссовки на элегантные туфли, джинсы на стильный костюм с узкой юбкой, слегка прикрывающей колени, фруктовый парфюм на тягучий роскошный аромат, за которым хотелось тянуться.
Теперь у меня появилась ещё одна причина жить.
***
Она грустила. Возможно, это не замечали другие, но не я. Слишком хорошо помнил, как она умела улыбаться.
А ещё она чего-то боялась. Кого-то. Часто вздрагивала, когда звонил телефон, и выдыхала с облегчением, когда понимала, что это не "он".
Несколько раз говорила с ним. Без сомнения, это был мужчина. Алина напрягалась, нервно накручивала на палец волосы и говорила чужим голосом. Так же, как в тот день, когда мы расстались.
***
На её запястье темнела татуировка крохотной ящерицы. И если это не знак.
Я словно утопающий цеплялся за любой повод вернуть себе девушку. Хотя, она никогда и не была моей. Или была.
В ту ночь я забрался в её квартиру с намерением поговорить. А нашёл её спящую, тёплую, живую. Лёг рядом, желая всего лишь обнять.
Не смог. Знаю, я сволочь. И никогда не смогу стать лучше. Но она отзывалась на каждое движение и стонала моё имя.
