Вернувшись в гостиницу, Волгина попыталась разобраться в нагромождении обрушившихся на неё версий.
Вопрос первый: могла ли быть Пушкарская знакома с Екатериной Терентьевной? Ответ – очень может быть. Ведь, прилетая в Волчеморск, Самсонова жила у Тарасовой. И уж точно виделась с соседкой Капитолины Ивановны. Может быть, даже женщины не раз пили вместе кофе на кухне Тарасовой или Пушкарских.
Вопрос второй: могла ли Екатерина Терентьевна чем-нибудь обидеть Софью Михайловну? Ответ, судя по скандалу с Владимиром Дориным, напрашивается сам собой – могла. Но чтобы до такой степени, что пожилая женщина решается лететь в чужой город только для того, чтобы убить обидчицу, сомнительно. Трудно даже представить то, чем могла бы до такой степени насолить Пушкарской Самсонова.
И вопрос третий: открыла бы дверь Екатерина Терентьевна Софье Михайловне? Ответ: если бы не догадывалась о её намерении поквитаться с ней, то, конечно же, открыла бы.
«Значит, преступление было спланированным», – думала Мирослава и сама себе задавала вопрос: – «Но почему в таком случае она не взяла оружие с собой, а убила хозяйским молотком? Или сначала убийство не входило в планы Пушкарской? Женщины могли снова сцепиться, и Екатерина Терентьевна подлила масла в огонь. Пушкарская в гневе схватилась за то, что подвернулось под руку».
Мирослава налила полный стакан минеральной воды и выпила её. Сбросила туфли и забралась с ногами в кресло. Она повертела в руках пустой стакан, поставила его на журнальный столик и сказала сама себе: «Версия никуда не годится. Если бы женщины поругались, то Самсонова ни за что не повернулась бы к Пушкарской спиной. Это однозначно».
Посидев ещё несколько минут неподвижно, Мирослава спросила сама себя: «И что же делать?»
Ответ пришёл немедленно: пришла пора познакомиться со старшей соседкой тётки Аркадия Бессонова Софьей Михайловной Пушкарской.
Сделать это лучше всего днём, когда её дочь и зять на работе. И самое главное – не попасться при этом на глаза Тарасовой.
Это трудно, но всё-таки достижимо, если постараться. Вот только без машины теперь никак не обойтись.
Глава 18
Выйдя из своего номера, Мирослава недолго думая спустилась с лестницы и подошла к портье.
Сегодня дежурил Сергей Маврин, чему она искренне порадовалась. Виталий Усов, хоть она и вытрясла из него информацию, был ей несимпатичен.
Сергей охотно откликнулся на её просьбу подсказать ей недорогое и удобное местечко, желательно не слишком далеко от гостиницы, где можно без проблем взять машину напрокат.
Портье назвал ей адрес и даже не поленился позвонить в сервис и порекомендовать её как ответственного и надёжного человека.
– Спасибо вам большое, Сергей, – искренне поблагодарила Мирослава, прежде чем покинуть «Чайку».
Пройдя всего около десяти минут пешком, она отыскала нужное место, где ей и оформили машину напрокат без всяких проволочек.
Она выбрала серую «девятку», чтобы не особо бросаться в глаза.
Но в первый день дежурства возле дома Тарасовой прошёл впустую. Капитолина Ивановна сидела дома как приклеенная.
На второй день тоже не было никакого движения, Мирослава уже начала беспокоиться, что продукты Тарасовой кто-то доставляет на дом. Но вот в двенадцать часов дня, к её облегчению, Капитолина Ивановна вышла из дома с маленькой тележкой на колёсиках.
«Видно, собралась на рынок, – подумала Мирослава, – если бы в магазин за хлебом и молоком, то навряд ли взяла бы с собой тележку».
Она подождала, пока женщина подальше отойдёт от дома. А то у пожилых людей по-всякому бывает, вдруг вспомнит, что что-то забыла, и вернётся домой.
Но спустя десять минут стало ясно, что Тарасова вернётся, только сделав покупки.
Волгина выбралась из машины и, чтобы не привлекать к себе внимания, степенным шагом направилась к подъезду, поднялась на четвёртый этаж и нажала на звонок двери, где жила Пушкарская с семьёй.
Мирослава думала, что вот сейчас она задаст Софье Михайловне прямой вопрос, и та объяснит ей, зачем летала в ночь перед убийством в город, где жила Екатерина Терентьевна Самсонова, и отчего так быстро вернулась.
Объяснение наверняка окажется очень простым. И ей, Мирославе, придётся искать нового кандидата на роль убийцы Самсоновой.
Но дверь ей никто не открывал.
Мирослава позвонила второй раз, третий, с тем же результатом.
«Может, она тоже ушла в магазин? – предположила Мирослава. – Хотя с утра из подъезда вышла только одна пожилая женщина, и это была Тарасова».
Волгина подумала и позвонила в квартиру на этой же площадке. Снова ни звука в ответ.
Звонок в четвёртую квартиру дал тот же результат. И лишь в одной из квартир третьего этажа ей открыли дверь.
Открывшим был долговязый подросток лет четырнадцати-пятнадцати.
– Вам чего, тётенька? – спросил он ломающимся голосом.
– Здравствуйте, я ищу Пушкарскую Софью Михайловну.
– Так они на четвёртом этаже живут! – пробасил мальчик.
– Я знаю, но там никто не открывает.
– Кто же вам откроет, если их нет! – голос подростка сорвался на высокую ноту. Кажется, это называется «дать петуха».
Парень покраснел, но Мирослава сделала вид, что ничего не заметила.
– А где же они все? – спросила Волгина.
– Как где? – удивился подросток, – Фёдор на работе. Стервозина его, ой! – запнулся он, и, снова покраснев, пояснил: – Бабушка так Клару называет, Фёдорову жену.
– И за что же она её так немилостиво?
– Да, – отмахнулся подросток, – Клара вообще-то очень даже ничего, не вредная. Только бабушка говорит, что у неё ни кожи ни рожи, а в артистки она через постель пролезла.
– Что же, она такая некрасивая?
– Почему некрасивая? Симпатичная и фигурка у неё, как часики.
– Какие часики?
– Песочные! – удивился её непонятливости подросток. – Просто Кларе не хватает таланта. Но роли второго плана ей удаются. Я ходил с мамой и братом на спектакли с её участием, – гордо заявил он.
– Понятно. Клара в театре?
– Нет, – парень почесал в затылке, – Федя вроде говорил, что она на гастролях в Мочаловске. Это тут недалеко, – он сделал неопределённый жест рукой, точно указывая ей направление неведомого Мочаловска.
– Ага. А где же сама Софья Михайловна?
– Так на даче она!
– На даче?
– Да, она, как говорит опять же моя бабушка, чтобы не мешать молодым, уезжает на дачу в апреле, а приезжает ближе к декабрю. Хотя я думаю, – добавил подросток, – что ничем она им мешать не может. Софья Михайловна громкую музыку не включает, чечётку не выбивает, перфоратором стены не долбит. Так что, скорее всего, она сама от них сбегает!
