– Вам, должно быть, одной скучно.
– Эх, милая, – мягко проговорила женщина, – мы с моим мужем вместе пятьдесят лет прожили. Чего уж тут скучать. Тем более что он время от времени с гор спускается, навещает меня. Вот на днях свежий мёд принёс.
– А как же пчёлки без него? – встревожилась Мирослава.
– Так он же не один там, помощник у него есть.
– А в горах, наверное, страшно? – спросила Мирослава. – Там, должно быть, и волки водятся.
– Ах, милая, – улыбнулась женщина, – волков-то бояться нечего. Тем более, их тут не так и много. Да и сыты они летом. Бояться надо людей.
Мирослава подумала, что она ещё чего-нибудь скажет, но Ксения Эдуардовна вместо этого спросила:
– А вы к кому-то приходили? Наших-то жильцов я всех знаю.
– Приходила, – призналась Мирослава.
– И к кому же?
– К Кларе Шляхтиной.
– Вы её подружка или по работе?
– Я её фанатка! – выдохнула Мирослава.
– Вы её кто?! – изумилась женщина.
– Фанатка, – повторила Мирослава уже не так горячо и опустила глаза.
– Девушка! Да в своём ли вы уме? – озадаченно спросила Ксения Эдуардовна. – Какая же Клара актриса?
– Я видела два спектакля с её участием, – проговорила Мирослава. – Она так играла!
– Роли второго плана, «кушать подано», – усмехнулась женщина.
– Но всё равно, – Мирослава упрямо закусила губу, придав себе вид капризной девицы.
Женщина покачала головой и спросила, усмехнувшись:
– Ну и что же, не застали вы вашу звезду дома?
Мирослава печально вздохнула.
– Да, Кларка вроде на гастролях, – припомнила соседка, – но вот что я вам скажу…
– Что?
– Не ходите вы больше сюда!
– Почему?
– Вы уже не ребёнок, – проговорила укоризненно Ксения Эдуардовна, – вам надо замуж выходить да детей рожать, а не бегать за всякими однодневными звездульками.
– Да… – в раздумье протянула Мирослава.
– Вон и судьба вам на то же указывает, – женщина кивнула на ногу Мирославы.
– А муж у Клары красивый! – неожиданно сказала Мирослава.
– И на чужих мужей негоже заглядываться!
– Так я не заглядываюсь, – сделала вид, что обиделась Мирослава, – я просто констатирую.
– Но если только констатируешь, – неожиданно перешла на «ты» Ксения Эдуардовна.
Мирослава внимательно посмотрела на женщину и подумала, стараясь не улыбнуться: «Видно, роль дурёхи мне удалась, раз Ксения Эдуардовна перестала меня всерьёз воспринимать».
А хозяйка квартиры меж тем продолжила:
– Фёдор и впрямь хороший мужик. Ему бы жениться на девушке хозяйственной, домашней, а он на Кларку со всего разбега налетел, нос разбил в лепёшку и в загс скорее.
– Как это налетел? – спросила Мирослава.
– Ехал на мотоцикле, а тут Кларка на красный свет метнулась. Парень затормозил и влетел в дерево.
– Он разбился?! – охнула Мирослава.
– Не так чтобы очень, но в больнице месяц провалялся. И, видать, мозги-то у него набекрень съехали.
– Почему вы так думаете?
– Иначе он не женился бы на Кларе.
– А Клара пострадала?
– А чего ей сделается? – удивилась Ксения Эдуардовна.
– Её не задело?
– Ни единой царапины!
– И она к Фёдору в больницу ходила?
– Щас! – фыркнула женщина.
– Но тогда как же…
– Этот дурень сам после больницы её нашёл и стал за ней ухаживать. Мать Кларина и сказала: «Выходи, где ты ещё такого найдёшь?»
– И Клара вышла?
– Вышла, на Федькину беду. Уж больше десяти лет он с ней мучается.
– Они живут вдвоём?
Ксения Эдуардовна внимательно посмотрела на Мирославу.
– Я имела в виду, у них дети есть?
– Детей нет! – отрезала хозяйка дома. – Но живут они не вдвоём, вернее, летом вдвоем, а зимой с ними живёт Кларина мать. Вот уж кто женщина во всех отношениях достойная. Ума не приложу, как у Софьи Михайловны такая фифа, как Кларка, выросла.
– А мать Клару, наверное, всё равно любит…
– Ещё как любит! – подтвердила предположение детектива Ксения Эдуардовна.
– Спасибо вам, – Мирослава легко спорхнула с кушетки, – нога моя не болит, наверное, лёд помог или мёд. А может, и то и другое вместе.
– А я ещё одну болезнь знаю, – проговорила Ксения Эдуардовна.
– Какую?
– Воспаление хитрости называется…
Мирослава хихикнула, не выходя из образа, чмокнула изумлённую хозяйку квартиры в щёку и сказала:
– Спасибочки вам, Ксения Эдуардовна, – и устремилась в прихожую.
Проводив её, Ксения Эдуардовна ещё долго качала головой:
– Что за девица такая? Неужто она к Фёдору клинья подбивает? Но зачем ему такая? У него уже есть одна дурная, а от этой толку не больше будет.
Если бы Мирослава могла прочитать мысли Ксении Эдуардовны, то посмеялась бы от души.
Пока же она наверняка была уверена только в одном: Софья Михайловна Пушкарская сильно любит свою не вполне благополучную дочь и готова ради неё на всё. Вставал вопрос: и на убийство тоже?
Глава 19
Без особой надежды вернувшись в гостиницу, Мирослава показала одну из фотографий Клары Шляхтиной портье и спросила:
– Может быть, вы знаете эту женщину?
И тот сразу воскликнул:
– Как не знать?! Это же сиделка саксофониста Аркадия Бессонова!
– Вы уверены?
– У меня стопроцентное зрение и прекрасная память на лица!
– Ага… – проговорила Мирослава, – а больше вы её нигде не видели?
– По-моему, нет, – задумался портье и попросил: – Можно ещё раз взглянуть на фотографию?
– Да, пожалуйста.
Мужчина вгляделся в фото и уверенно заявил:
– Нет, больше нигде ее не видел.
– А в театре? – осторожно спросила Мирослава, понимая, что на сцену Клара выходит загримированной, но всё же…
– Вы извините, – смущённо проговорил портье, – но я в театре лет пять не был. Работа, семья.
– Понимаю.
– А она что, завзятая театралка? – портье кивнул на фотографию Шляхтиной.
– Очень даже может быть, – улыбнулась Мирослава.
