Не в силах оставаться на месте, я открыла окно и, пройдясь по козырьку, спрыгнула на землю. Добежав до лодочного сарая, я скинула с себя одежду и, оставшись в спортивном топе и шортиках, спустилась к реке. Вода казалась чистой, но, разувшись и опустив туда стопу, я поняла, почему никто не стремился тут купаться. Плавать я любила и холод не был для меня преградой, а потому с наслаждением погрузилась в воду и, выбрав удобный ритм движений, переплыла реку.
Выбравшись на безлюдный берег, легла в густую траву, жмурясь от солнца и удовольствия. Надо мной щебетали птицы, и старая ива колыхалась ветвями на ветру. Запах смятых мною цветов клевера наполнил лёгкие. Громко чихнув, я открыла глаза и тонко взвизгнула, увидев напротив сидящего человека. Хотя человеком его можно было назвать с большой натяжкой. На большом гранитном камне сидел молодой мужчина высокий и гибкий, светлокожий, с пепельными волосами и почти прозрачными голубыми глазами на привлекательном лице. Он легко соскочил с валуна и, явно забавляясь моим испугом, шутливо поклонился.
— Прошу прощения, что напугал. Не думал, что кто-то заберётся в воду и уж тем более приплывёт сюда.
— Я не хотела никому мешать и могу сейчас же покинуть вас, — осторожно поднялась я на ноги.
— Не стоит, — продолжая улыбаться, он подхватил с земли полотенце и бросил мне, — Можете воспользоваться.
— Как вам будет угодно, — я промокнула кожу и завязала ткань на груди.
— Я надеялся, что вы поблагодарите меня.
— За что? Вы же сами предложили мне полотенце. Я не просила и вполне могу обойтись без него.
— Хитрая, — протянул он, смакуя это слово, и протянул мне ладонь, — Могу я предложить вам отобедать со мной?
— Если вам будет угодно, — остро ощущая опасность, я продолжала играть.
Не взявшись за предложенную руку, прошла через траву и оказалась за деревом на небольшой поляне. На покрывале был хлеб, кольцо домашней колбасы, сыр, запечённый картофель и вода.
— Отличная трапеза. Вы действительно желаете этим поделиться со мной?
— Да, — признал он.
— Но мне нечем угостить вас, — развела я руками.
— Так уж и быть, обойдусь без оплаты, — великодушно согласился он, пряча довольную усмешку.
— Нет, пожалуй, я не хочу остаться в долгу и расплачусь с вами.
— Чем же? — лукаво улыбнулся он.
— Я вам спою.
Не дав ему опомниться, я затянула высоким голосом песню об обиженной лордом женщине убитой грозой. Мужчина уселся на покрывало, умиленно прикрыв глаза, и позволил мне спеть и поклониться словно в консерватории.
— Теперь тебе должен я, — он протянул мне бутерброд, и я сделала вид, что раздумываю.
— Возможно, я не хочу есть, — он растянул губы в подобии улыбки, — Может я возьму с вас долг другим способом.
Он уже не притворялся улыбающимся, а недобро оскалился клыками ничуть не уступающими ракшасам. Лицо его сделалось угловатым, пальцы заострились и вытянулись, дополняясь лишней фалангой. Грива волос оказалась перьями и они топорщились в разные стороны.
— Чего ты хочешь, мерзавка! — проскрежетал он.
— Скажи мне своё имя, — я похолодела, поняв о чём попросила, но не смела забрать слова обратно.
— Моё имя… — он опустился на колени, как будто постарев на сотню лет, и обхватил себя костлявыми руками, — Задумчивость…
Я подошла к нему и села на пятки рядом. Мне стало мучительно больно и непривычно страшно. Это были его эмоции.
— Как я могу называть тебя?
— Как пожелаешь, — мёртвым голосом отчеканил он.
— Как тебя зовут окружающие?
— Шут.
— Ты собирался убить меня?
— Да.
— Почему? — искренне недоумевала я.
— Сначала я должен был забрать тебя к заказчику, но когда тебя нашли раксаши, план поменялся, и мне было приказано убить тебя.
— Что же ты не убил?
— Твою кровь нельзя уничтожать без ритуала, а иначе я стал бы проклят. Говорилось, что ритуал опасен для двоих. Я думал, это легенда, но оказалось…
— Что ты знаешь обо мне? Кто я?
— Северина Холодова.
— Кто я на самом деле? — настаивала я, страшась узнать правду.
— Сестра ракшаса из клана бесстрашных.
Я зло сплюнула и поднялась на ноги, качаясь с носка на пятки.
— Задумчивость, ответь мне прямо кто я.
Я оглянулась на Шута и закричала от ужаса. Он раздвинул когтями кожу и мышцы на груди и ломая ребра тянулся вовнутрь. Я шагнула к нему и с мучительным стоном он отшвырнул меня прочь.
— Мой первый хозяин это предвидел, — пораженно прохрипел он, разрывая пульсирующее сердце.
Волна, удушливая и мощная, подбросила меня над землёй, до предела выгнула все суставы. Я выла от боли и шока, не в силах поглотить преподнесённое, но у меня не было выбора. Рядом не было никого, кто прикрыл бы меня щитом или смог впитать излишки. И я несколько раз теряла сознание и вновь приходила в себя, чтобы извиваться на измятой в кашицу траве. Солнце клонилось к закату, когда я окончательно пришла в себя. В нескольких метрах от меня лежало распластанное тело моего несостоявшегося убийцы. Его белое, обескровленное лицо было обращено к небу.
Оглядев себя, я обнаружила исчезнувшие царапины от когтей Кама и отросшие до поясницы волосы. На внутренней стороне предплечья прямо над браслетом как клеймо красовался рисунок четырёхлистного клевера. Не веря глазам, я потёрла изображение, но оно не стиралось, словно было татуировкой. Поднявшись на колени, я завалилась набок, обнаружив, что тело затекло. Для начала села и растёрла лодыжки. Постепенно начав ощущать ноги, встала и, качаясь, побрела к берегу. Дойдя до воды, я без сил опустилась на влажную глину и разрыдалась. Наверно испачканная зеленью и землёй, со спутанными волосами, я смотрелась жутко, но когда с того берега отплыла моторная лодка я даже не попыталась привести себя в порядок. Просто сидела и шмыгала забитым от слёз носом.
— Север, — заорал Мир, и я подняла руку в знак того, что слышу.
Через минуту на берег спрыгнуло несколько человек. Странно, что я до сих пор так их называю. Ведь людей здесь нет. Меня завернули в плед и что-то спрашивали, но я не могла разобрать слов, и, лишь слабо мотнув головой, попросила:
— Там Шут. Мёртвый. Заберите тело.
Согретая в уютных руках Мира, я уткнулась ему в шею и проныла:
— Мне так плохо, побудь со мной.
— Не бойся, Север, я не оставлю тебя, — он нежно прикоснулся губами ко лбу, что-то шепнул и меня сморило усталостью.
Сквозь сомкнутые веки я различала мельтешащие тени, и гул голосов не позволял полноценно заснуть. Среди них были встревоженные возгласы моих ракшасов.
