"Ты посмотри на человека. Он готов её защищать от нас".
"Не будем причинять ему вред. Она может расстроиться".
Перевернувшись на бок, я посмотрела в сторону говорящих и попыталась сжаться под лапами Малыша. На поляне находилось ещё несколько взрослых, просто громадных особей его вида. Он озадаченно уставился на меня.
"Не нужно бояться".
Вскрикнув, зажала рот руками. Я слышала молодого пса в своей голове. Посмотрев на стаю, поймала их мысленный смех. Погладив оттопыренное лохматое ухо, я пораженно призналась себе, что либо схожу с ума, либо…
— Я не знала, прости, — обняв за шею Малыша, приподнялась, — Я убила троих из вас, не зная… Они напали и я…
"Мы знаем и не виним".
Оглянувшись на Кая, я виновато улыбнулась, поясняя:
— Я их понимаю. Они говорят здесь, — я прижала палец к виску и хохотнула, поняв, как это выглядит.
"Зачем ты оправдываешься перед рабом?" — искренне удивившись, всклокоченный самец подошёл ко мне и обнюхал протянутую руку.
"Он мне не раб", — мысленно объяснила я, но поняла, что меня не слышат.
Повторив, я встала на ноги и подошла к напарнику, положив голову ему на плечо.
— Он мой побратим.
Кай вздрогнул и мягко поцеловал меня в висок.
— К сожалению, — произнёс он одними губами.
— Почему? — спросила я также.
— Потому, что мечтаю о большем.
Малыш подошёл и толкнул меня лбом в живот.
"Он хочет с тобой спариться. Я чую".
Покраснев, я щёлкнула его по носу, заметив кровь. Позади, там, где я лежала, виднелась туша оленя.
"Мы едва успели. Ты чуть не умерла", — новый пёс мазнул по мне хвостом.
— Как вы поняли, что мне это поможет? — я, наконец, поняла, что все раны исчезли.
"Мы знаем способ убивать каждого из высших и также как излечивается твой вид".
— Вы знаете кто я? — с надеждой посмотрев на довольные морды я затаила дыхание.
"Конечно!" — ответили мне как само собой разумеющееся.
— И кто же?
"Наша хозяйка", — одновременно сказали все.
— Что? — Кай озабоченно обнял меня за плечи, заглядывая в растерянные глаза, — Что они ответили?
"Ты почуяла нашего брата. Спасла щенка ценой своей крови. Ты слышишь нас. Мы больше не одни", — думали они, перебивая друг друга.
— Они…вроде как мои, — я потрепала Малыша по голове, говоря больше для себя, — Но псы вне закона. Их истребляют. Как я могу помешать…
"Заяви о своём праве", — самец, покрытый шрамами, подошёл и потёрся о бедро.
— Праве невинной?
"Даже так?" — Малыш подпрыгнул на месте.
"Праве владения. Ни один высший не оспорит его после того, как мы тебя признали".
— А как признают остальные?
"Мы уже знаем. Все мы вместе и каждый в отдельности", — гордо заявил кто-то.
Автоматически поглаживая подставляемые под ладони спины, я растерянно посмотрела на Кая. Он ободряюще сжал мне локоть.
— Не бойся, всё будет…
Договорить ему не дал молодой пёс, припавший к земле с рычанием. Я вышла вперёд, загородив напарника.
— Малыш! — окрикнула я резко, — Чего ты?
"Он претендует на тебя, — прорычал он, недовольно, — Человечина не должна касаться тебя".
Подростка оттеснили от меня взрослые псы и приглушённо отчитывали у края прогалины. Оставшийся рядом со мной шрамированный пёс, наклонив морду и задумчиво рассматривая Кая, попросил:
"Скажи туману не трогать нас, нам нужно добраться до стаи…"
— Как тебя зовут?
"Ты можешь назвать меня, до этого я безымянный", — с предвкушением зверь переступил с лапы на лапу.
— Рекс, — он довольно фыркнул, — Туман меня не трогает, но я не могу им управлять.
"Конечно можешь. Он сделан хозяевами, но долго был потерян, как и мы. Ты накормила его кровью, значит теперь он тоже твой."
Недоверчиво посмотрев на колыхающееся марево между деревьев я подступилась к нему и протянула руку. Дымка отшатнулась и затем мягко, заискивающе поползла обратно.
— Иди ко мне, — шепнула я ласково и задохнулась от тоски исходящей от окутавшего меня тумана.
Липкая субстанция сочилась сквозь одежду и грелась о мою кожу, вытягивая из тела тепло и наполняя меня взамен болью, отчаянием и обидой. Упав на колени я обхватила голову и взвыла.
Она так долго была одна, так долго искала, ждала, что кто-то поймёт и заберёт себе, чтобы уже никогда не быть одинокой. Её боялись и проклинали, а ведь она просто искала своих хозяев, пыталась найти упоминания о них в мыслях и воспоминаниях других. Столько дней и ночей в одиночестве…годы… Она никак не могла забыть: каково это- быть необходимой: забирать силу и делиться ею о своими. Ведь её создали нуждающуюся в постоянном общении, слишком зависимую от ласки и поощрений. А потом куда-то ушли, бросили, забыли…
— Маленькая… деточка… — бормотала я исступлённо, выгибаясь в смятой траве, — Не бойся, моя… Моя…
Она гладила меня по волосам, обняв и укачивая в своих уютных объятиях, пока я не затихла. Беспокойный голос проник в голову.
"Друг, друг, друг, друг! Как я могу помочь? Что мне делать? Аа?"
— Малыш, — я поманила его рукой, — Иди к нам.
Щенок подполз ко мне на брюхе, жалобно поскуливая, ткнулся мне в изгиб шеи и я обняла его.
— Это друг, — пояснила я, пальцами перебирая тугие струи дымки и поняла, как её звали.
Ирония, что её называли мертвенный смог, когда создатели нарекли её Спасительницей. Я улыбнулась, лаская её своими воспоминаниями и мечтами и свернувшись котёнком Спас грелась на моём теле, прямо под рёбрами.
— Ты дома, маленькая, — умилённо прислушавшись к умиротворённому сопению я погладила новый рисунок проявившийся на коже.
Серебряный тонкий завиток лёг под левой ключицей, словно иней на оконном стекле, дыша прохладой. "Вместе?" — шепнула Спас. "Конечно!"
— Рина! Ты как?
— В порядке, — поднявшись, я отряхнула траву с одежды и, немного покачиваясь, подошла к Каю, — Сколько времени прошло?
— Больше часа. Что произошло? Почему ты не предупредила, что затянешь эту дрянь в себя? — высказывал Кай, пытаясь не показывать нервозность.
— Она со мной, — укоризненно покачала я головой, — Всё сложнее, чем ты думаешь. Она- потерявшийся ребёнок.
— Чей?
— Мой, — довольно улыбнулась я, глядя в ошарашенное лицо друга, — Потом всё расскажу. Надо двигаться дальше, за нами летящие…
