— Это реакция на аллерген. Через день-другой пройдёт, — пытаясь выиграть время сообщила я.
Надеюсь слепую меня побояться отправлять неведомому хозяину. Вокруг запястья защёлкнулся наручник, другой обруч пристегнули к батарее, что мне удалось определить на ощупь. То что изверг мой желудок было убрано и когда я снова осталась одна вытянулась на матрасе и закрыла глаза. Как подсказал мне Мир я вспомнила его склоняющегося надо мною. Сначала это была просто картинка, но спустя пару минут мне стало нечем дышать от накатившей волны страха. Это была не моя эмоция. Она сменилась надеждой и такой откровенной радостью, что на глазах выступили слёзы.
— Север, умница! Где ты? Кто это сделал? Покажи мне!
— Не кричи, милый, — запричитала я, ошалев от испытываемой им нежности, — Меня украли с улицы. Лиц я не видела. Сейчас где-то…не пойму. Меня накачали и я не могу ничего видеть ни глазами ни по-другому. Мир, мне страшно. Они хотят меня отправить к кому-то кто заплатил за меня, в другой мир. Доктор всё знает. Я сказала, что останусь слепой пару дней, но в действительности отойду раньше.
— Покажи того кто следил за тобой, хорошая моя.
Я напряглась и воспроизвела в памяти его лицо и фигуру.
— Понял. Мы найдём тебя. Ты… — он хотел что-то добавить, но сдержался, боясь что я не пойму.
— Мир…ты мне нужен.
— Знаю…
— Ничего ты не знаешь…
Слабость заставила меня прервать контакт и провалится в тревожный сон.
Мне не удавалось больше связаться с Миром. На мои запястья нацепили странные браслеты и узкий ошейник после этого я перестала ощущать всё, даже собственное тело казалось чужим. Глаза постепенно стали различать силуэты, но я чувствовала себя инвалидом и почти не реагировала на происходящее. Ко мне приходили двое. Один пытался задеть, оскорбить, пользуясь моей беззащитностью, но а другой заступался и старался угодить. Игра в добряка и злодея меня не особо впечатлила, но я делала вид, что принимаю всё за чистую монету. Меня держали в крохотной ванной без окна где на кафельном полу бросили матрас, но по крайней мере у меня была вода и доступ к туалету, из приносимой еды я ела только фрукты, а остальное смывала в унитаз, боясь что в неё подкладывают снотворное. После приёма пищи я притворялась сонной и это воспринималось как должное.
Меня пристегнули к трубе на длинную цепь, но дверь всё равно закрывали плотно. На третий день ко мне зашёл тот, кто казался добряком и присев на корточки принялся разглядывать. Интуитивно я отползла, прижавшись к стальной ванной и тут же пожалела об этом. Мерзавец выволок меня из угла за волосы, приложив головой о стену. Он распластал меня на полу, чуть было не оторвав руку, натянувшую цепь и несколько раз с оттягом ударил по лицу. Задыхаясь от боли я даже не пыталась сопротивляться: банально не было сил. Поняв, что я сдалась, мужик деловито принялся расстёгивать свои штаны. Прижав предплечье ко рту, я в исступлении взялась вгрызаться в собственную плоть, помня как близко к поверхности кожи расположены вены и надеясь, что смогу их порвать немного выступающими острыми клыками. Крик раздавшийся надо мной принадлежал второму. Он заскочил в комнатку и, схватив мучителя за шкирку, выволок прочь. Вернувшись, он, чертыхаясь, обернул вокруг моего рта полотенце, завязав на затылке и взялся обрабатывать рану на руке. Я слышала шипение перекиси, практически не ощущая боли.
— Что ты ему сказала? Чем вывела? Он нормальный мужик, — гневно вопрошал он.
— Этого вполне достаточно, — лицо отекло и мне с трудом удалось произнести несколько слов.
Мужчина ненадолго вышел и вернулся со льдом и тюбиком крема.
— Через пару часов смажешь кожу, — хмуро проинструктировал он прикладывая к лицу пакет со льдом, — Можешь не бояться, он тебя больше не тронет.
Он ушёл, а я, лежа на матрасе, тупо смотрела перед собой и понимала, что моё время истекло. Мне уже удавалось разглядеть предметы, хотя всё ещё выглядело мутным. Когда в очередной раз зашёл надсмотрщик я сидела прислонившись к стене и настороженно повела глазами в его сторону.
— Кто здесь? — уже не симулируя страх сжалась я.
— Всё хорошо, дорогая. Сейчас я помогу тебе искупаться и одеться. Сегодня ты отправляешься домой.
— Не надо мне помогать, — испуганно запротестовала я, — Я смогу сама.
— Так надо, — терпеливо увещевал он, отстёгивая стёртую до крови руку от батареи.
— Нет! Не трогай меня!
— Больно надо, — проворчал он недовольно, но отстал и положив на крышку унитаза стопку одежды вышел.
Я забралась в ванну и на ощупь открыла кран. Холодные тугие струи ударили по коже, смывая пот и грязь. Полотенце мне дать не догадались и пришлось вытираться своей же футболкой. Развернув предложенные вещи я фыркнула. С размером явно не угадали и я утонула в балахоне, который предполагаемо должен был быть туникой. Штаны одевать я не стала, а подпоясалась своим ремнём. Понятно, что смотрелась я огородным пугалом, но мне это было безразлично. Единственное, что меня радовало, так это то, что наконец стала чистой. Разобрав волосы пальцами я села на край ванны и принялась теребить обручи на запястьях. Иногда мне казалось, что они пульсируют.
На меня накатилось отчаяние и страх, которые я тщательно загоняла внутрь, стараясь не поддаваться панике. Сегодня меня отправят покупателю и Мир за мной не придёт. Он предупреждал меня, что такое возможно, но то, что это происходит на самом казалось кошмаром наяву. Ужасно ещё и то, что Мирослав теперь наверняка считает себя виноватым и мучается. От этой мысли меня прорвало и закрыв лицо ладонями я разрыдалась. Дверь скрипнула и кто-то, ухватив меня под локоть, потащил за собой. Послушно выйдя из ванной я попыталась оглядеться, но от обилия света и мельтешения перед глазами стало дурно и пришлось зажмуриться.
— Что ты с ней сделал? — истошно завопил незнакомый голос, — Чего она ревёт?
— Да, не знаю я. Слышь, ты чего? — меня встряхнули словно куклу и внезапно мою щёку обожгла хлёсткая пощёчина.
Вскрикнув я обхватила голову руками и упала на колени.
— Ты идиот? Чего ты её лупишь?
— Ну, чтобы истерику остановить.
— Остановил?
— Мрази! — рявкнула я, отползая назад и упираясь во что-то спиной, — Справились? Лучше добейте меня, уроды. Если останусь целой вам не жить!
— Не до нас тебе будет, хозяина ублажать станешь, сучка!
— Да я так расстараюсь, чтобы он мне в благодарность ваши головы на блюде подарит! — желчно заявила я, надеясь, что меня действительно прибьют.
— Заткнись, дура, — на мой рот опять накинули тряпку остро пахнущую лекарством и я поплыла.
Вывернув руку крепкая ладонь сжала кожу над локтевым сгибом и острой болью игла разорвала кожу. По вене покатилась тошнотворная волна слабости, заставившая меня обречённо захрипеть, прощаясь с реальностью.
