— В другой раз, — настаивал он.
— Другого может и не быть, — невесело усмехнулась я, отворачиваясь.
— Почему с тобой так сложно? Ведь я не причиняю тебе боль!
— Ты хочешь так думать.
— Поверь, если бы это было так, поцарапанным пальцем бы ты не отделалась! — запальчиво вскрикнул он.
— Ты считаешь, что только тело должно бояться?
— Что ты знаешь о боли, ребёнок? — он усмехнулся и грубовато дёрнул меня за руку.
Внезапно пространство сузилось до яркой точки и я стала оседать на песок. Отец подхватил меня, но его присутствие было каким-то нереальным. Зато дыба к которой меня привязали была слишком настоящей. Я едва доставала пальцами ног до пола. Кровь пропитала рубашку и вязкими каплями стекала вниз. Прямо передо мной на постаменте лежал растерзанный окровавленный…кто-то…
— Рина, вернись. Очнись, детка, — голос тревожил и тянул к себе.
Люди в балахонах обрезали верёвки и сорвавшись с перекладины на колени я завыла от боли. Ползти было так сложно, но тот кто умирал не мог ждать. Он умирал.
— Подожди…
Распахнув глаза я закричала. Повелитель держал меня крепко, но его изменённое лицо в нескольких сантиметрах от моего лучше любых слов показало мне, что он видел всё вместе со мной.
— Детка… — потрясённо шептал он, гладя меня по волосам, — Я не знал…я бы не позволил… не допустил…никогда.
— Тебя никогда не было рядом и ты делаешь похожее сам, — просипела я, отталкиваясь от него и пытаясь подняться.
— Рина…
— Ничего не изменилось. Я всё ещё непокорна, а ты уверен, что прав. Не обманывайся, я это читаю в твоей душе, — шатаясь я пошла мимо конвоя и застывших высших, — Когда я найду способ уйти, то никто не посмеет сделать меня своей вещью.
— Рина…
— Ненавижу!
— Дочь!
— Не смей меня так называть! — выплюнула я со злобой, — Мой отец — человек, воспитавший меня. Моя семья — та, что не отвернулась от меня когда я убила и которая верила в меня, позволяла мне жить. Высшие забрали их, стёрли меня из их памяти, обезличили. Вы не оставили мне ничего, кроме ошейника, который не позволяет мне быть свободной и твоей воли, на которую мне плевать. Никогда я не стану твоей собственностью или этих, которых даже не помню. Я скорее сдохну, чем стану принадлежать тому, кто не знает, что такое тепло, забота, любовь. Это не для вас, знаю, но тогда и вы не для меня. Высшие, — презрительно сплюнув я задрала подбородок, — вы никогда не дотянетесь до человеческого уровня.
Моя тело наполнялась сиянием, которому не удавалось вырваться наружу и оно разрывало меня изнутри миллионами расплавленных игл. Стараясь не кривиться от боли я достигла дорожки и прошла до портала. Высшие расступались, буравя пристальными взглядами. Я держала спину прямо, ни на секунду не показав как хочу свернуться клубком в темноте и выть долго, надрывно. Мне уже было плевать, что это не только мои эмоции, они были слишком яркими и родными. Они грызли, рвали, скалились, царапали. У самой рамки перехода ноги подломилась, я рухнула наземь где меня и покинуло сознание.
Глава 34
Я сидела на плетёном из ротанга диванчике на открытой веранде. Подвешенные к карнизу нити с нанизанными на них хрустальными бусинами колыхалась от морского бриза тихонько позванивая. В высоте бледно голубого неба пронзительно вскрикивали чайки. Полоса сливочного песка скрывалась под набегающими волнами.
Для того, чтобы добраться до воды мне было достаточно пройти несколько метров. Но я этого не делала, хотя от желания поджимались пальцы на ногах. Я не решалась пошевелиться, чтобы не разрушить такую прекрасную иллюзию. То, что окружающее не было реальностью я была уверена, ведь за пару часов проведённых здесь солнце не сдвинулось с места и забавное облачко в виде рыбки проплывало надо мной в восьмой раз.
— Тебе здесь нравиться? — тихий голос послышался из-за спины и я, вздрогнув, обернулась.
В дверном проёме стояла скрытая в тени крупная фигура.
— Кто ты? — прищурившись я пыталась его рассмотреть.
— Ты меня не узнаёшь, милая?
— Как бы… я вроде как частично память потеряла.
— Тогда понятно, — грустно протянул он, — А я всё жду и уже решил, что ты просто не хочешь меня видеть.
Он шагнул на свет и отчего-то у меня заслезились глаза. Мужчина бережно обхватил меня за дрогнувшие плечи, садясь рядом.
— Как же я скучал по тебе, — он зарылся носом в мои волосы, — Как ты, родная? Где ты? Кто…рядом?
Я попыталась взглянуть на него, но он, продолжая меня обнимать, не позволял поднять голову. Когда мне всё же удалось запрокинуть лицо мужчина сдавленно простонал и впечатался в меня глубоким поцелуем. Его смутно знакомые губы исследовали мои с чувственным голодом и я замерла от смеси удивления и наслаждения. Он подхватил меня, устраивая на своих коленях. Горячие ладони скользили по спине, заставляя прижаться к нему плотнее. Осознав что позволяю незнакомцу такие вольности я упёрлась ладонями в твёрдую грудь. С трудом разорвав поцелуй он прижался щекой к моему виску и глухо пробормотал:
— Прости, ласточка, не мог сдержаться. Ты такая…
— Я тебя не помню, — смущённо призналась я, — Мы с тобой…ну…
— Я тебя люблю, — почему-то очень тихо сказал он.
— Мы вместе? — замирая я вцепилась в его плечо.
— Только в моих мечтах, — он сжал меня сильнее и шепнул прямо в ухо, — Ты моё спасение.
— Ты… Ты был в комнате, на столе, в крови? — зачастила я, — Скажи? Ты?
— Да, милая.
— Ты ушёл со мной в мой мир?
— Да.
— Где мы?
— Мне хотелось быть рядом с тобой в таком вот месте. Как-то вышло.
— Я искала тебя. Где ты?
— Не знаю, — обречённо признался он, — Может я умер.
— Что?!
— Всё словно во сне. Вокруг никого, только странные тени. Я здесь совсем один, — он содрогнулся, — Мне так хотелось, чтобы ты была со мной, но это неправильно. Тебе нужно уходить, девочка.
— Ты не умер. Правда, я знаю. Я найду тебя, — взяв его лицо в ладони я наконец смогла его рассмотреть, — Ты…красивый. Из какого ты клана?
— Рина, — он печально опустил загадочно блеснувшие глаза, — Я человек.
— Если мы смогли встретиться здесь… — задумчиво пробормотала я и резко обернулась, услышав подозрительный шорох, — Мало времени…
Приподняв его подбородок я невольно залюбовалась линией широкой челюсти и скользнула по ней пальцем. Приблизившись к нему вплотную, ощутив тёплое дыхание кожей я поцеловала его в уголок губ.
— Как тебя зовут?
— Кай, — завораживая карим взглядом он толкнул меня на спинку дивана, — Назови меня по имени.
