— Тебя зовут Северина, но имя у тебя другое и не вздумай его никому говорить, когда узнаешь.
— А как узнаю? И почему никому нельзя говорить?
Он продолжал улыбаться и как-то по-домашнему растрепал мне волосы.
— Ты такая…
— Убери от неё руки, — спокойно произнёс голос за спиной и я вздрогнула, разворачиваясь и утыкаясь носом в грудь Мира, — Я сам ей всё расскажу.
— Кто бы сомневался, — проворчал Нор, уходя, — Не бойся его, девочка.
— Почему он думает, что я должна тебя бояться? — мне не ответили.
Я прошла в гостиную и села за убранный стол. Мама, походя поцеловала отца и шлёпнула его по руке попытавшейся забраться ей в декольте. Я тяжело вздохнула. Мир не сводил с меня напряжённого взгляда, от которого мне стало неуютно.
— Ты пойдёшь с нами, — вкрадчиво произнёс он, располагаясь напротив, — Необходимо ввести тебя в наш мир: объяснить правила, выявить, кто несёт ответственность за твоё появление здесь, определиться с твоим родом.
— Это обязательно? — я с убитым видом обводила пальцами царапины на столешнице.
Вообще-то я уже смирилась с необходимостью изменить свою жизнь. Не вечно же мне прятаться ото всех и отрицать свою природу. К тому же, к собственному смущению, мне невероятно нравилось находиться рядом с теми, кто видит во мне свою.
— Я могу собрать вещи?
— Если хочешь, — он с облегчением откинулся на спинку стула, — Если чего-то будет недоставать я смогу…
— Зачем это тебе? Вы же не планировали меня опекать.
— Ты признаешь меня своим ментором? — излишне безразлично спросил он.
Я прислушалась, вдруг осознав, что не ощущаю его эмоций. Иногда так делали родители — сознательно отгораживались, чтобы я не могла их прочесть, и это было знакомо, но зачем это сейчас?
— Ответь, — жёстко потребовал он.
— Это обязательно? — снова спросила я, ощущая беспокойство.
— Я не внушаю тебе доверия?
— Мне привычнее доверять своим инстинктам, — по коже бежали мурашки, — Я не хочу быть чьей-то подопечной. В конце концов, я уже совершеннолетняя!
— По нашим законам — нет.
— Но это не мешало мне жить до сих пор и, пожалуй, не помешает дальше.
— Ты отказываешься? — горечь просочилась из-под ментальных щитов.
— Это означает, что я не смогу пойти с вами?
— Я не смогу тебя защитить, — ушёл он от ответа.
— От кого?
— Поверь мне, девочка, — Мир позволил мне ощутить своё беспокойство, — В нашем мире тебе многое может грозить. Я ракшас, мой род занимает… достойное положение в обществе. Это значит, что со мной не каждый решит связываться и тебя не посмеют задеть.
— А какие обязательства налагаются на меня?
— Я выступаю твоим опекуном и ты должна будешь спрашивать моих советов и выполнять мои прямые указания.
— Кто такие ракшасы?
— Ты даже не представляешь как приятно, для разнообразия, не видеть страха в собеседнике, — мужчина доброжелательно усмехнулся, показывая кончики клыков, — Мы воины, каста смелых и нас опасаются не зря. Ты потом узнаешь.
— Вы не кажетесь страшными, — искренне удивилась я.
— Это особенно меня умиляет. Когда мы являем свою сущность, то вызываем этим у каждого смертного ужас, но ты… — он сделал многозначительную паузу, — Мне показалось, что я тебе понравился.
— Ну… — я сцепила руки перед собой и вздрогнула от лёгкого прикосновения пальцев к чувствительной коже запястья, — Вы, когда не крадётесь и не хотите убивать, очень даже приятные.
Он закашлялся, пряча смех, и я поняла, что это не частое явление. Рядом прошлась мама с сумкой. Я тоскливо смотрела на неё, стараясь не допустить слёз, но предательская влага застыла в глазах.
— Куда они?
— Марго выяснила, что их пригласили в Индию, но они не поехали из-за тебя. Теперь они считают, что ты обычная девушка, отдыхаешь на море, и спокойно займутся своими делами, — раксаш подцепил пальцем слезу катящуюся по щеке, — Отчего плачешь?
— Мне страшно. Я никогда не оставалась без них надолго.
— Северина, я тебя не обижу. Никто из нас… — он, придвинув стул ближе, неловко взял мою холодную ладонь в свою, — Вот не ожидал встретить здесь такую…
— Глупую?
— Ты вызываешь во мне потребность о тебе заботиться.
— Я согласна признать тебя ментором, — внезапно выпалила я и испуганно добавила, — Только не обижай меня, ладно?
— Ты не пожалеешь! — меня окутало его торжеством.
Неожиданно Мир подхватил меня на руки и прижал к себе. Я зажмурилась, млея от его и собственного удовольствия. Хлопнула входная дверь, и послышался скрежет ключа. Остро осознав, что в доме мы остались одни я ощутимо вздрогнула и закусила губу, предотвращая изменение.
— Мне нужно собираться, — слабо отозвалась я, желая подольше ощущать его ладони на своём теле.
Он втянул воздух в лёгкие и безошибочно направился на мансарду. Я попыталась соскользнуть с его рук, но моя попытка осталась проигнорирована. Только оказавшись наверху, мужчина спустил меня на пол. Мир, забавно нахмурив лоб, рассматривал обстановку и завис перед фотографиями с раскопок, прицепленные на наклонной поверхности. Я встала рядом и отклеила одну, где я в забавной шляпе, по уши в песке, с носом, обгоревшим на солнце, искренне улыбающаяся в объектив камеры и попыталась её убрать в тумбочку. Он перехватил мою руку, забрав снимок, и с серьёзным видом его исследовал.
— Собирайся, — бросил он через плечо, двигаясь дальше.
Махнув рукой на его присутствие, я вытащила из-под кровати рюкзак. Мы с семьёй так часто жили на раскопках, что я привыкла к частым сборам и отсутствию уединения. Мир пару раз заглянул мне через плечо и одобрительно заметил:
— Умница, ничего лишнего.
Я усмехнулась, пряча во внутренний отдел неприметный свёрток. В нём хранилось самая ценная вещица, которая была на мне ещё до моего удочерения: кулон на длинной цепочке. Серебряный, украшенный вензелями, окружающими нечто, напоминающее распахнутый глаз со зрачком в виде звезды. Он был величиной со спичечный коробок, овальный, двояковыпуклый, но как я не старалась, не открывался. Вероятно, просто был полым внутри. Родители когда-то спрятали его, но при переезде он почему-то оказался в коробке с моими рисунками, да так и осел в моей комнате. Я его не носила, но всё время возила с собой и часто проверяла, не потеряла ли его.
Вскоре я закрыла замок рюкзака, в очередной раз удивляясь, как мало мне нужно в жизни вещей и тоскливо окинула взглядом комнату, борясь со страхом и желанием никуда не уходить. Оказалось, ракшас наблюдал за мною и, взяв из моих рук поклажу, неуклюже приобнял за плечо, словно никогда так не делал.
