— Ты такая нежная, — не смог отказать себе в удовольствии и обнял свою пару. — Такая теплая. Мне было одиноко без тебя.
— Фат, — позвала Соня почти жалобно, и я с сожалением отпустил ее. — А если я… Ну, если я… хочу… если мне надо…
— Что?
— Спасти тебя.
— Что? — повторил я, не смея поверить в то, что услышал.
— Если я не хочу спать. И ждать не хочу…
— Ты серьезно? — желание подмять ее под собой стало почти болезненным. Ведь не могла же Соня не понимать, что, прижимаясь ко мне, трется о самую чувствительную часть моего тела.
— Я уже взрослая, — добавила она с вызовом.
— Ты хочешь стать моей полностью? — волк во мне выл от восторга, а раксаш… не возражал сделать тоже самое.
— Нет, я хочу, чтобы ты стал моим. Весь. И… — она подняла лицо, взглянув мне в глаза, — чтобы никто не мог оспорить мое право на тебя.
— Никто и… — сам себе дал мысленный подзатыльник.
— Знаю, у высших не принято говорить о таком, — Соната облизнулась, от чего я содрогнулся, представив как ее язык скользит по моей коже. Но она сказала то, что выбило воздух из моих легких. — Но я люблю тебя.
— Соня…
— Ты мне ничего не должен говорить в ответ. Ты мне совсем не должен…
Я заткнул ее поцелуем — самым горячим на моей памяти. Вжал Соню в себя, сгреб ее волосы на затылке, закинул ногу на ее бедро, притянув еще теснее. Никогда мне так не хотелось стать к кому-то еще ближе. Она отвечала порывисто, жадно, царапала мои плечи коготками и совершенно неподражаемо мурчала. И будто мало было доказательств ее доверия, как шелковистая кисточка хвостика скользнула по моей ноге.
— Родная моя, — прорычал, обхватив ее лицо ладонями и не сводя глаз с серебряных радужек. — Каждый день буду доказывать, что стою тебя. Что заслужил счастье быть рядом. Что лю…
- Ты не должен, — выдохнула она.
— Знаю, — я наконец понял, что такое счастье. — Не должен, но люблю тебя. Лапонька, я всегда тебя любил. Как я мог устоять?
Она очерчивала мое лицо пальцами, словно запоминая, будто ничего нет в жизни важнее меня. Странное почти забытое чувство цельности заполнило мою сущность.
— Еще у меня крылья красивые, — она улыбалась мне.
— Очень. И кажется, я без ума от твоего хвоста.
Она засмеялась, все вокруг заискрилось от бликов удивительных глаз. Но это и стало совсем неважным, когда сводная сестра потерлась носом о мои губы.
— Может и правда, нам нужно поспать…
— Так нельзя, — волк заскулил, поражаясь коварности сфинкса, а раксаш в очередной раз восхитился.
— Тогда давай уже проверим, чем ты меня можешь напугать… любимый.
Глава 90
Мы целовались так долго, что, не заметив, как так вышло, я оказалась поверх Фатона. Касаться его казалось естественным. Даже когда я села на его живот, ощутив ягодицами кое-что жесткое.
— Детка, — проурчал раксаш и заставил меня выпрямиться. — Такая красивая.
Он благоговейно обвел ладонями мою грудь, заставив бесстыдно выгнуться. Казалось, он плавил меня удовольствием. Тем, о которой я мечтала столько ночей подряд. Каждая секунда стоила ожидания, метаний в мятых простынях и слез. Мужчина подо мной был сосредоточен. Так мог только раксаш. Вот только меня не мог обмануть его острый взгляд.
— Любимый, — простонала я и увидела, как глаза Фата блеснули янтарем. — Оба мои.
В следующую секунду я оказалась лежащей на спине. Полукровка склонился надо мной, предвкушающей и жадной, и повел носом по беззащитной шее. Хищник не угрожал мне. Но все же на мгновенье я перестала дышать. Вместе со страхом по мне прокатилось нечто темное и горячее. Я лишь знакомилась со страстью, но интуитивно понимала правила. Мне стоило подчиниться.
Фатон осторожно прикусывал мою кожу, отвлекая талантливыми пальцами, скользящими по бедрам, вынуждая открыться.
— Доверься мне, — шепнул волк и дождался моего ответа.
— Сейчас, — я хотела закрыть глаза, но не смогла себя заставить разорвать зрительный контакт. Несмотря на то, что мой мужчина был сильным, ему нужна была поддержка и мое одобрение.
Больно почти не было. Только я все равно вскрикнула и дернулась, пытаясь вырваться из уютного плена горячих объятий. И застыла, поняв, что не смогу этого сделать, даже если б меня не держали.
— Милая, — уговаривал меня Настоящий, вытирая слезы с щек шероховатыми подушечками пальцев, — прости, родная. Не плачь…
— Сделай, чтобы опять было хорошо.
Он не ответил. А подчинился. Не торопил и не спешил, сдерживал потребность утвердить свое право, а двигался медленно, чтобы разбудить мое наслаждение и поймать нужный темп. Тот при котором, спустя некоторое время я беспомощно царапала крепкие плечи, подавалась навстречу своему мужчине и умоляла… О, я узнала, что могу просить жалобно и настойчиво не останавливаться, не отпускать и дать мне все, что у него есть.
Наверно я все делала правильно, раз Фат жадно ловил мои стоны и бормотал что-то одобрительное и восхитительно пошлое. И даже когда меня выгнуло удовольствием, удерживал меня в руках и продолжал двигаться. Голос сорвался. Фат приподнял меня и за спиной развернулись крылья. Что могло сделать меня счастливее? Мой мужчина, освободившийся удовольствием вместе со мной. Он стиснул меня, прижав к себе и разместил голову в изгибе плеча и шеи. Знаю, он наслаждался видом моих перьев, и я обняла нас двоих, закрыв от всего мира.
— В следующий раз будет лучше, — пробормотал полукровка счастливо.
— Разве такое возможно?
Видимо, я сказала что-то очень приятное, раз раксаш вспыхнул гордостью. А я зачем-то все испортила, укусив его за горло. Вместо того, чтобы оттолкнуть, мужчина надавил мне на затылок, заставив вогнать зубы глубже. Я задохнулась его восторгом и ни с чем не сравнимой радости.
— Лапонька, — простонал Фат, когда я закрыла метку.
— Прости.
Не все мужчины соглашались иметь подобное «украшение», а уж такой как Фат и подавно.
— Пусть все видят, — разогнал мои сомнения мужчина. Мой. — Пусть знают, что я твой.
— Точно, — с торжеством подтвердила я.
— А ты собственница. Такая скромница снаружи… и такая горячая в постели.
Рычание волка убаюкивало. А может я просто устала. Мне даже не хватало сил, чтобы извиниться за царапины на его коже. Хотя раскаш вроде их и не замечал.
— Мне нравятся твои коготки, котенок, — Фатон окончательно развеял мои сомнения. — Можешь не убирать перышки?
— Наверно могу, — сфинкс жмурился от свалившегося на него счастья. — Я правда тебе нравлюсь такой?
— Никогда не сомневайся, — он потерся щекой о крыло. Уверена, что он сделал это по наитию просто потому, что ему было приятно.
