И только когда он отошел от меня, поняла, что на меня одел белье мужчина. Не снял, что было бы логично. Похолодевшими пальцами вернула на место штаны и застегнула ширинку. И только после этого посмотрела на своего лекаря. Он стоял ко мне спиной, прямой как палка.
- Спасибо, - пришлось сказать мне, чтобы сообщить, что на меня уже можно смотреть. Но он не стал.
- Побудем здесь немного. Ты не против?
- Конечно.
- Решила для разнообразия не спорить?
- Просто знаю, что в ближайшее время буду бегать в туалет.
- Знаешь, - протянул он задумчиво.
Я все же решилась на небольшую откровенность, учитывая, что ничего криминального в ней нет.
- Да, у меня были сотрясения. Точнее, было, - поправилась я, но видимо Вери уже сделал выводы. – И диуретики мне кололи.
- Ты попала в аварию?
- Со мной случилась катастрофа, - не стала уточнять, - и я не хочу об этом говорить.
- Софи знала?
- Нет.
- Но…
- Что из фразы «не хочу говорить об этом» не ясно? – я поправила футболку на плече.
- Мне не нравится твоя скрытность.
- А мне не нравится цена на бензин, но от этого ничего не изменится, верно?
- Ты стала колючкой, - примиряюще проворчал Вери и наконец взглянул на меня. – Тебе не стоило пропадать так надолго.
- Ты ведь и сам уезжал служить по контракту, - напомнила с грустной улыбкой.
- Но это ты сбежала, сменила телефон и не отвечала на письма.
- У меня были причины.
- Про которые ты тоже не захочешь говорить, - брат понял правильно.
- Я выросла.
- А на трусиках написано, что ты горячая девчонка.
- Вери! – никогда мне не было так неловко.
- А спереди есть рисунок? – не унимался он.
Подушку я бросила зря. Промазала.
– Ну, может инструкция, как не обжечься? – ухмылялся мужчина.
- Ты невыносим.
- Или там карман для пластыря? Для крема от ожогов?
- Извращенец.
- Откуда такие выводы? – брат выглядел оскорбленным, что не ввело меня в заблуждение. – Это не я ношу трусики с…
- Я подарю тебе несколько. Будешь самым сексуальным из всех своих приятелей.
- Приму только если они будут на тебе…
Его голос вдруг охрип, а глаза стали темными. В один момент мой сводный брат показался мне незнакомцем. Видимо, страх отразился на моем лице, раз Вери скривился и попятился.
- Лишнее сболтнул, - пробормотал он и запустил пальцы в волосы на затылке.
Эта привычка осталась с ним еще со школьных времен. Брат часто лохматил свою гриву, когда был раздосадован. А я всегда боролась с желанием привести ее в порядок, пригладив.
- Прости, что расстраиваю тебя, - зачем-то сказала я.
- Глупости, - отмахнулся Вери и направился к выходу.
Он остановился на пороге и оглянулся. Видимо, хотел что-то сказать, вот только передумал и вышел прочь. А я осталась на диване в чужом доме, все еще ощущая на своей коже прикосновения сводного брата. Этот гад трогал мою попу. Как жить-то теперь?
Глава 10
Домой мы вернулись, когда уже стемнело. Вери был молчалив и хмур, а я не решалась начать разговор. Ведь тогда бы пришлось отвечать на вопросы. А этого мне не хотелось. Больше всего я не хотела видеть в его взгляде разочарования. Или еще хуже – жалости. Вери считал меня сильной. Он часто хвалил во мне эту черту и сознаваться в ее отсутствии было бы равносильно самоубийству. Мне вдруг стало жизненно необходимо, чтобы брат в меня верил.
- Ты как себя чувствуешь? – спросил он негромко.
Я поняла, что машина давно стоит на подъездной дорожке, а мы оба сидим в салоне.
- Просто задумалась.
- Спрашивать о чем именно мне не стоит?
- Хватит играть в детектива, - с этими словами я вышла на воздух и зашагала к крыльцу.
- Поставь чайник, я скоро подойду, - кинул мужчина мне вдогонку.
Пришлось подчиняться. В конце концов, я не просто живу в его доме, но и являюсь номинальной хранительницей очага. Бабушка всегда говорила: «Война войной, а обед по расписанию». Эта простая истина о том, что все дрязги лучше утрясать за столом. И решения принимать не на пустой желудок.
Тут я вспомнила, что из еды в доме осталось только варенье, упаковка макарон и пара банок маслин. Мне бы вполне хватило на ужин. Но кормить этим Вери казалось кощунством.
Брат не заставил себя ждать и явился, когда я выгрузила все нехитрые запасы на стол. Он занес несколько бумажных пакетов, доверху наполненных продуктами, и поставил рядом с моими.
- Зачем? – сконфуженно переспросила я.
- Нам же нужно что-то есть.
- Нам?
- Ты ведь не считаешь меня бессердечным выродком, который бросит тебя одну с сотрясением?
- Я ведь не инвалид, - возразила я с пылом.
- А я не хочу тратиться на похороны, - обрезал он грубовато. – Хватит дурить и помоги разложить все куда нужно.
Пришлось подчиняться. От вида некоторых коробок я заулыбалась.
- Серьезно? – я показала брату на рисунок мармеладных мишек. – Это еда?
- Я попросил моих коллег привезти запасы. Но заявляю авторитетно - мармелад самый полезный десерт.
- И макароны не полнят, - продолжила я укладывая в ящик спагетти. Много спагетти. – Я не жалуюсь, - быстро пояснила. – Просто не ожидала такой заботы. Думала, ты ограничишься пиццей.
- А так можно было? – хитро прищурился мужчина.
- Конечно.
- Я просто понадеялся, что ты не разучилась готовить…
Мне показалось, что Вери немного смутился и пришлось оглянуться, чтобы убедиться в этом.
- Вот в чем причина того, что ты остался, - я наконец позволила себе слабость и растрепала его волосы, как хотела весь день.
- Я скучал, - буркнул Вери и тут же глухо добавил, - скучал по домашней еде. Надоели полуфабрикаты и фастфуд. Времени готовить у меня нет.
- Или тебе лень, - предположила я.
- Иногда я устаю, - не стал спорить брат. – Сейчас привезут пиццу. Но завтра ты побалуешь меня лазаньей. Хорошо?
Вышло так трогательно, что я не смогла выдавить ни слова, а только кивнула.
- Если тебе не станет хуже…
- Со мной все будет хорошо, - пообещала я сдавленно. – Пойду, переоденусь.
Испортить пятнами от еды одежду, которой и без того мало я нее могла. Потому облачилась в трикотажный домашний костюм, который облегал меня слишком тесно. Задумалась, как на это посмотрит мой брат. Вдруг он решит, что я специально его провоцирую.
