В опасной близости к шахтам залегали пласты урана. Что естественно, из-за взрыва баков от столкновения с кораблем, потерявшим управление, огонь мгновенно перекинулся в штольню. Возгорание произошло через насосное оборудование, качающее по трубопроводу сжиженный метан. Затем прогремел глубинный взрыв, и пламя добралось до нагнетателей давления. Газовые скопления вспыхнули. А ввиду своих больших объемов и концентрации из-за гигантского теплового выброса еще и активировали, по сути, высокообогащенное урановое топливо естественного происхождения.
Далее цепная ядерная реакция набрала обороты, постепенно превратив весь континент в мир после апокалипсиса. И ведь никто не был готов к такому развитию событий. Ни один ученый на орбитальной космической станции ЮАМ-1298. А подоспевшие спецы, ядерщики десять часов спустя лишь развели руками.
Что удивительно, во всей этой истории никто не пострадал. Я и сам не поверил, тщательно перепроверяя списки рабочих. Вдруг подлог. Но нет. В ходе расследования прояснились детали: планета ЮАМ-1298 была непригодной для жизни. По многим причинам, и не только из-за кислорода. Но и из-за плотности воздуха, в том числе наличия в нем паров аммиака, с которым у наших ученых отдельная любовь.
По сути, этот газ очень удобен для синтеза, окисления кислородом, восстановления, благодаря способности атома азота легко отдавать электроны. И именно аммиак заставил всех рабочих, ученых и геологов ютиться на орбите, жить на космической станции, а не на поверхности.
К чести организаторов подпольных гонок, они, если и выбрали неудачное место, однако позаботились о времени проведения своих мероприятий, выбрав единственный нерабочий день в декаду.
Отсюда отсутствие жертв. А аварийно-капсульная система кайсера вовремя катапультировала Лейю на достаточное расстояние, где её и подобрали организаторы, проводя общую эвакуацию зрителей и участников.
Конечно, обошлось без жертв, если не считать пострадавшими вынужденно уволенных сотрудников одной крупной добывающей компании, в одночасье потерявших работу. Но лучше уж так, чем скупые безэмоциональные письма родным и близким. Тем более я сделал все, чтобы сгладить последствия. Принес публичные извинения, выплатил пособия из собственного кармана и нарастил мощности производства в соседних системах, разослав приглашения на новые рабочие места.
Однако осадок остался у всех. И СМИ долго перемывали кости моей дочери, которая в конце концов не выдержала и вызвала меня на откровенный разговор. Да, я её ни к чему не принуждал, лишь запретил всю её подпольную активность под страхом тюремного заключения. Зря, наверное, может быть, перегнул. Хотя и видел, что Лейа мучается от угрызений совести, ходит белая как мел. Чудом не отправил её на Дейтению мозги прочистить к Грану и его убойной жене Кайше, взявшейся за спартанское воспитание Мика и Норна.
— Ты меня слышишь там, Зон? — голос гранд-генерала в переговорнике отвлек от нелегких дум, а заодно созерцания разрушенного гениального плана не кем иным, как собственной дочерью. — Лола твоя, между прочим, выкупила слайз у контрабандистов и махнула на старую военную базу, которую ушлые ребята оборудовали под поле для рашша.
На несколько секунд я даже онемел, услышав из первых уст про то место, куда прибыла Лола. А после негодуя выдал:
— Нет, безусловно, если бы она заявилась на Чусс к прожорливым уршпакам, со зверским аппетитом пожирающим наши отходы, я бы обрадовался чуточку больше, чем сейчас, но… Какого айа она там делает?!
Гран лишь как-то совсем по-мальчишески хмыкнул. А после подтрунил:
— И кого она мне напоминает?
— Намекаешь на то, что в юности я носил шорты и топики с колготками? Да соблазнял всех подряд своим видом? — я вполне серьезно возразил ему со вздохом. А после не стал слушать раскатистый смех друга, переключился на управленческий канал своей личной опер-группы.
— Дор-кло. Зайди ко мне. Остальные, снимайтесь с пляжей и перемещайтесь на поле для рашша. Попутно проработать план экстренной эвакуации всего населения острова.
В переговорнике послышалось разноголосое: «Есть».
И только один подчиненный, Церро о'Мош, коренной фахтианец, еле-еле согласившийся сотрудничать, задал уточняющий вопрос:
— А как быть с липовыми заложниками?
— Отпустить и заплатить. Всю базу уничтожить и замести следы. А хотя… Отставить. Оставить базу и заложников. Ждите. Перейти в режим импровизации.
Отключился от канала, прежде чем услышать еще сотни две вопросов. Уж этот любит уточнять и вызывать мигрень своими переспрашиваниями.
Следом отправил сообщение начальнице отряда агентов на круизном триндлайнере, Диеше: «Стрейка разбудить и отправить в подставной лагерь контрабандистов к Церро. Координаты он передаст. А еще проследить за Норном, который должен двинуться за вами».
— Вызывали? — с этими словами в каюту вошел верный помощник по техническому оснащению Дор-кло из секретного спец, подразделения моей охраны, он же тот самый гений- изобретатель Юхор-лоф.
Помнится, переживая за безопасность дочери, в прошлый раз пришлось создать ему целую легенду, представив как подпольного гения, контрабандиста, и полностью провести по галактической базе новую личность. На случай, если Лейа решит проверить. Да еще и спровадить её к нему, не вызвав подозрений, а для этого «обработать» половину её нового окружения, чтобы надоумить поделиться информацией. Теперь все это могло сыграть мне на РУКУ-
Поднял взгляд на вошедшего нейротика, напичканного имплантами под самую завязку. Этот вообще любил технический прогресс и часто сам на себе экспериментировал. Так пару раз даже лишался биомеханических имплантов: рук, ног и много чего еще. Чем немало напоминал мне увлеченных Орза и Реймиса. Жаль, друзья детства по-прежнему мотаются по Млечному пути.
Однако вернемся к нашей упрямице. Сфокусировал взгляд на лице Дор-кло, покрытом искусственной бледно-бежевой кожей и безобразными татуировками до самых ушей.
— Да, — запоздало ответил, вновь засмотревшись на тэту в виде паутины на правой щеке. — Мне нужна вся информация по организаторам подпольного рашша, остров Храр. Моих навыков не хватает. Ранее в Вирт-сетях третьего Парадайза я не смог найти ничего подходящего.
За что люблю этого Цефис как подчиненного, не задав ни единого лишнего вопроса, он ушел в себя, даже не присев в кресло. Просто раз — и застыл на месте, запрокинув голову к потолку моей каюты. Его рыжие средней длины волосы взметнулись и упали на спину. А голубые глаза с серыми зрачками, казалось, остекленели.
Я невольно вспомнил операцию по внедрению его легенды в подпольные круги, для которых он себя и «разукрасил». А потом вжился, да так и оставил этот несуразный внешний вид.
Ну а меня до сих пор мучил лишь один каверзный вопрос: Почему из всех заготовленных для дочери примочек она выбрала лишь невзрачный браслетик?
Да уж. Никогда не понимал её вкусы. Хотя и проспорил жене в тот раз о вкусах дочери. В итоге пришлось брать отпуск и мотаться с Юнис по светским благотворительным раутам и музеям. А заодно напрячь Зельта своей работой. В общем, ничего нового.
