Так что… Фермер кто-то из постояльцев «Эллады». И ключ у него — есть. Проникнуть в апартамент на третьем этаже можно только через коридор. В номере есть крохотный балкончик, но взобраться на него по гладкой стене дома способен только Человек-паук.
Не то что на большой балкон единственного люкса, где поселился Гущин. Эта просторная лоджия проходила по стене до крыши небольшой беседки в садике, на нее легко вскарабкаться по решетчатым стенкам, потом перебраться на балкон…
«Все чепуха, все чепуха», — оборвал размышления майор. Даже если кто-то умудрился пробраться в соседний люкс на третьем этаже, то дела это не меняет: ворота «Эллады» под наблюдением, и универсальный ключ в любом случае понадобится. Стас вернулся к тому, с чего и начал: человек, сломавший шею лебедю, живет в отеле.
На подлокотнике кресла негромко тренькнул телефон, майору поступило сообщение от сочинцев. Стас активировал смартфон и прочел послание, включавшее в себя наспех собранную информацию о сироте Таришвили.
И справка эта получилась выразительной и емкой. Сандро не раз задерживали за дебоши, однажды попытались посадить, поймав с парой коробков марихуаны. Но сирота сумел отмазаться (чего греха таить, возможно, что недешево). Женат племянник Покатутасов никогда не был, вел антиобщественный образ жизни. Был завзятым покеристом, причем удачливым, ни разу не попавшимся на шулерстве.
Последнее известие майора дико огорчило. Когда-то у Гущина уже был подследственный — один из лучших московских игроков в покер. И вот с тем гражданином совершенно не работали приемы чтения по лицам: его лицо хранило бесстрастность при любом повороте событий или неожиданном вопросе. Только врожденная терпеливость и хладнокровие позволили Гущину довести дело до логического завершения и передать его в суд. Оперативника, работавшего тогда со Стасом, покерист, помнится, довел до совершеннейшего бешенства. Капитан Сергеев любителя картишек не прибил лишь потому, что тот был чьим-то зятем.
Сейчас Гущин столкнулся не с зятем, а с племянником, но уже чувствовал печенкой, хлебнуть ему придется — Сандро за рубль двадцать не возьмешь.
А разрабатывать Таришвили нужно крепко: смазливый брюнет, вольная богатая птица, живет по нужному адресу. Его опохмелить, припудрить и одеть в отглаженные брюки — ну просто вылитый Илья! С любителями погулять и выпить майор всегда легко работал, набил руку на московских гуляках и здесь надеялся не оплошать. Но вот хороший игрок в покер… Неожиданность из разряда отвратительных. У Стаса даже скулы кисло заныли, так как вспомнилась столичная копия Сандро.
Майор досадливо поморщился, собрался поменять положение — нога слегка затекла, но замер. За дверью шелестели чьи-то тихие шаги. Стас не успел понять их направление, ковровая дорожка, постеленная в коридоре, заглушала звуки. Но вроде бы человек за дверью шел не от лестницы, а к ней.
Пистолет лежал у Стаса на бедре. Майор взял его в руки, накрывая ладонью ствол, передернул затвор, но железный щелчок, показалось, клацнул на всю спящую «Элладу»!
Шаги не замерли. Кто-то дошел до лестницы и начал спускаться вниз. Чуть позже до Гущина донесся едва слышный звук — по рельсам поехала и раскрылась огромная стеклянная дверь холла.
Кто вышел из отеля?!
Гущин суматошно прикинул: на этом этаже, кроме него и Марины, живут только Чулимовы — семейная пара с близнецами.
Стас быстро встал с кресла. Окно номера Марины выходило на противоположную от крыльца сторону, и увидеть отсюда, кто показался на улице, невозможно. От сидящего в соседнем отеле капитана Медведева крыльцо закрывали деревья.
«Виталий Дмитриевич вышел на улицу? — задал себе вопрос майор. Пройти по коридору третьего этажа мог только он. — Но что ему понадобилось ночью во дворе? Может быть, он хочет обойти отель и посмотреть, горит ли свет в окне Марины, уснула ли она?!» Прижимаясь к стене, дом можно обогнуть с тыльной стороны, и засевший в стеклянном отеле капитан ничего не увидит.
Гущин набрал вызов номера Медведева, и Саша ответил моментально:
— Да, слушаю.
— Ты видишь какое-то движение во дворе? Мимо нашей двери кто-то прошел и спустился вниз! Открыл наружную дверь.
— Я никого не вижу!
Майор пошел к порогу:
— Саш, я иду в свой номер. Гляну из окна во двор. На мне микрофон, но я и мобильник не отключаю — слушай.
Гущин положил телефон в нагрудный карман рубашки. Вспомнил все, что знает о действиях групп захвата, и, нажимая коленом на дверное полотно так, чтобы предотвратить внезапное появление в номере убийцы, осторожно повернул ключ в замке. Левой рукой. Правая сжимала пистолет.
Замок открылся практически беззвучно. Гущин, чувствуя, как по спине стекают капли пота, потянул дверь на себя.
Никто в дверной проем не ломанулся. Стас перестал фиксировать полотно коленом, оставляя пистолет за косяком, быстро высунулся в едва освещенный коридор…
Пусто. Никого.
Майор в два шага перескочил до своей двери и тут слегка замешкался. Ключ от номера он заранее не приготовил, и тот, существенно утяжеленный проклятой «бомбочкой», застрял в кармане джинсов. Ругаясь и потея, Гущин выудил «бомбу» и ключ, едва попал им в скважину трясущейся рукой… следователю постоянно чудилось, что из-за поворота коридора к лестнице за ним кто-то наблюдает! А еще приходилось думать и о том, что он оставил спящую Мыльникову одну в незапертом номере: «Вдруг меня выманили, и я, как полный идиот, попался?!»
Но возвращаться и запирать замок было уже глупо. Гущин надеялся быстренько глянуть в окно и вернуться. За двадцать секунд ничего с Мариной не случится!
Проникнув в свой номер, Стас добежал до застекленной двери на балкон, уже без всякой осторожности, на нервах, резко откинул занавеску… И только тогда взял себя в руки. Положил пистолет на подоконник и, лениво потягиваясь, вышел на лоджию. Установив локти на ограждении, позевывая, перегнулся через перила.
Шум открывшейся двери привлек внимание застывшего внизу человека: свет нескольких фонариков осветил испуганно вскинутое лицо Виктора Архиповича. Голова папаши близнецов легонько вжалась в плечи, Чулимов бросил вороватый взгляд на окно своего номера и разогнал ладонью сигаретный дым. Потом смущенно кивнул соседу, изобразил разведенными в стороны руками нечто вроде «а я тут плюшками балуюсь» и скрылся за углом беседки.
Стас мысленно ругнулся. Вид Архиповича и его пантомима нарисовали Гущину картину: Галина Федоровна бестрепетно сражается со всяческими пороками в семье, но муж таки оставил себе нечто в качестве протеста и личной зоны неповиновения. Дождавшись, пока благоверный богомол уснет, пошел протестовать: упрятался за беседкой и вредно закурил.
Тьфу на тебя, вяло подумал Гущин. Но мстительная мысль заложить свободомыслящего шалуна перед супругой даже мельком не возникла. Солидарно пожелав Архиповичу не попасться, майор простил ему ночной переполох и взбаламученные нервы. Вернулся из лоджии в гостиную, дал Медведеву отбой тревоги и бодро прошагал до кресла в номере Марины.
