Несколько часов назад следователь думал, что практически изъял Панкратова из списка подозреваемых, но в связи с открывшимися обстоятельствами вновь его туда вернул: помимо сведений о Святозаровой пришло сообщение, касающееся непосредственно Сергея, — о последнем, полуторагодовом отрезке его жизни ничего не удалось установить. Полтора года назад он имел временную московскую прописку, но после увольнения из ресторана «Лидия» пропал. Исчез из всех информационных баз. Где он живет, что делает… У Сергея даже банковской карты не было, он везде расплачивался наличными!
Как и Илья, кстати. Зотова сказала подругам, что у любовника нет ни одной банковской карты в портмоне. Только наличность.
Стас выключил компьютер. Сходил в спальню за подушкой и пледом, устроился на диване, поближе к двери. Из спальни Гущин ничего б не слышал, а сегодня ночью он снова собирался бодрствовать. Вчера убийца не пришел, возможно, потому, что был не подготовлен к возвращению Марины. «Сегодня он объявится, — ворочаясь на чересчур мягком диване, говорил себе майор. — Обязательно объявится!»
* * *
Но ночь опять прошла спокойно. Под утро следователь задремал и проснулся уже засветло от гудка автомобильного клаксона, раздавшегося из переулка. Потом лежал, разглядывая потолок, а в голове его зудела одна-единственная мысль: «Не понимаю, не понимаю, я ни черта не понимаю!»
Стас резко сел, потер лицо руками. «Почему Фермер не пришел? Мы… я в чем-то ошибся? Илья заметил, что Марину „ведут“? Или мы с ней как-то прокололись? А может, все изначально было ошибочным и Фермера нет в Сочи?»
Но нет. Илья взял из квартиры Зотовой только телефон, который ему, казалось бы, ни к чему. Этот мобильник и сообщение для Мыльниковой — держать номер до прилета Зотовой — четко привязывают Фермера к Сочи. В тот момент Ирина была уже либо мертва, либо избита так, что думать о поездке на курорт ей было незачем.
Фермер отправился в Сочи за браслетом! Который путешествует с ним от убийства к убийству. И номер он обыскивал. Стас верил наметанному глазу бывшей горничной Венеры Аристарховны. Фермер мог подумать, что Марина использовала лебедя в качестве тайника для украшения, поковырялся в «перьях», а после не сумел исправить птичку. И с кроватью напроказничал. Тут тоже можно довериться слову опытной в уборке номеров Венере.
Но почему он не пришел сегодня? В чем дело?! Почему он медлит?! Где ошибка?
Стас набрал на телефоне вызов Кузнецовых. Когда Лавр отозвался, произнес:
— У вас сегодня тихо было?
— Как в пустыне.
— Лавр, вы не могли бы сегодня до завтрака осторожненько проверить номер Мыльниковой на чужую прослушку?
— Есть вероятность, что Марину слушают? — после паузы поинтересовался Лаврентий.
— Да. — Майор ответил коротко, не углубляясь в размышления. Гущин не мог понять, почему убийца до сих пор не объявился, а поскольку тот уже побывал в номере, то вполне мог оставить там «сюрприз».
— Сделаем. Если найдем — снимать?
— Нет. Если Марину слушали, то делать это уже ни к чему. А отпечатков пальцев на микрофоне он наверняка не оставил. Обыскивал номер в перчатках.
— Не трогать, значит… Хотите затеять контригру?
— А что нам останется? Вы, главное, установите, есть ли жучок.
— Так точно. Инга прямо сейчас проверит номер Марины.
Через двадцать минут, потрясенный подтверждением своей догадки, Гущин докладывал подполковнику Коростылеву о провале операции.
— Я все завалил, Николаевич, — каялся майор. — Я не предусмотрел, что Фермеру было необходимо узнать о появлении Марины в «Элладе», о том, собирается она срочно уехать или остается. Он побывал в номере, и я должен был его проверить!.. А теперь Фермер точно знает, что мы на него вышли, он слышал все наши с Мариной разговоры…
— Спокойно, Стас, — перебил казнящегося подчиненного подполковник. — Ты сделал главное — установил, что Фермер обитает в Сочи.
— А если он сорвется?!
— Не глупи, — проворчал Коростыл ев. — Он знает, что ты очертил круг подозреваемых, и если он в него попал, то ни за что не сорвется. Будет сидеть как мышь! У нас на него ничего нет, а как только он отправится в бега, сомнений в том, кто он таков, уже не будет.
— Что мы предпримем?
— Ничего нового. Будем продолжать операцию, попытаемся заставить Фермера совершить ошибку. Идеи есть?
— Нет. Я, признаться, несколько в шоке. Психологи уже просматривали запись карточной игры?
— Пока ее просмотрела только одна женщина, которую мы попросили поработать ночью. Полный отчет она представит позже, но в общих чертах, своими словами она сказала так: «Я бы своей дочери запретила встречаться с каждым из этой троицы».
— Впечатляет, — буркнул Гущин. — И чем же они ей так не глянулись?
— Вкратце все трое — хищники. Она еще каких-то терминов набросала, но ты их потом сам прочитаешь и разберешься. Марина как отреагировала на прослушку?
— Мы еще не виделись. Я не рискнул к ней заходить, пусть немного опомнится. Не то голос может задрожать и выдать, Фермер же нас слушает.
— Это правильно.
— Мы сейчас позавтракаем и пойдем на пляж. Марина там немного успокоится, проветрится…
Майор и подполковник набросали план мероприятий, Коростылев, дабы приободрить подчиненного и друга, в итоге подсластил:
— Ты молоток, Петрович. И как ты догадался, что номер Мыльниковой на прослушке… ума не приложу.
— Логически все вытекло, — вздохнул майор. — Само собой. Иначе каменный цветок не выходил.
— Ох и ценю я тебя, Стас, за скромность… Все у тебя само собой.
К завтраку Марина вышла последней — приодетой и причесанной. Стас внимательно посмотрел на девушку и сразу успокоился: следов особенной тревоги или испуга он не заметил. Старший лейтенант отлично вела роль и продолжала ее в выбранном стиле беспечной курортницы. Фермер не должен был заметить, что хоть как-то поведение «наживки» изменилось.
Но Мыльникова, едва села за стол рядом с майором, сняла с лица безмятежную улыбку. На террасе кроме них уже никого не было, Марина, стиснув зубы, просипела:
— Не уеду отсюда, пока не выловлю этого гада. Клянусь! За Зотову он мне заплатит.
— Хорошо, что предупредила, теперь буду приглядывать за пистолетом, — попробовал вернуть курортную шутливость Гущин.
Не получилось. Мыльникова пригвоздила леденящим взглядом и, наклонившись над столом, шепнула:
— А я его без пистолета… пилочкой для маникюра, в глаз.
Решительно.
На террасу из кухни вышла Венера Аристарховна, и старший лейтенант вновь превратилась в кокетливую штучку. Попросила хозяйку принести ей обезжиренного молока, защебетала о погоде…
