Тело лежало возле самой осыпи. Из-под полотнища торчала сухонькая женская пятка — потрескавшаяся, небольшая, жалкая. Мужчина в перчатках — вероятно, криминальный медик, откинул покрывало, и Стас увидел ту самую святошу, что убивала его взглядом.
Сейчас выцветшие серые глаза в синих подводках стеклянно таращились в небо. По разинутым губам покойницы ползали две мухи. Длинная юбка безумной расцветки лежала на тощих вытянутых ногах, сиреневые шлепанцы с пластмассовыми подсолнухами стояли рядом. Шею покойницы перечеркивала темная странгуляци-онная борозда — бедняжку задушили.
— Ты ее знаешь? — спросил Коростылев.
— Видел, — сглотнув, ответил Стас. — Она вчера за нами таскалась… За мной и Мыльниковой.
— Наружка ее тоже засекла, но ребята убедились, что она живет в соседнем отеле, и успокоились. Вроде бы как… безобидная. Трехнутая малость. — Коростыл ев прищурился на Гущина. — Стас, имя Генриетта Львовна Дулина тебе о чем-то говорит?
— Как?.. Генриетта… — протянул майор и, застонав, закрыл глаза. Не внешность, редкое имя реанимировало память!
Прошлогодняя осень, открытие выставки знакомого художника Янины. Приодетый майор с фужером шампанского бродит перед полотнами под руку с супругой. Живописец Безбородько, к вящему удовольствию Стаса, не авангардист, а вполне понятный ему пейзажист. За которым везде таскается субтильная богемная дамочка в огромной шляпе, принявшей на себя ошеломительный букет искусственных цветов. Она семенит за кумиром, подносит ему очередной бокал шампанского…
— Генриетта Львовна дальняя родственница Безбородько, — тихонько объясняет Яна. — Мне кажется, она считает себя музой или, по меньшей мере, ангелом-хранителем.
Тогда, наблюдая за восторженной пожилой музой, Стас подумал, что, увидев ее на улице, вне галерейной декорации, безусловно, принял бы Генриетту Львовну за городскую сумасшедшую. Из-под необъятной шляпы выбивались волосы безумно-алой масти, с тощей шеи свисала пара килограммов каких-то амулетов, камушков, бубенчиков, почти на каждом пальце — перстень. Взгляд светится безумием триумфа.
Но в Сочи Гущин ее не узнал. Без амулетов и перстней, без огнедышащего колера волос. Вчера из-под вязаной панамки торчали жидкие волосики почти приличного оранжевого цвета.
— Я ее знаю. — Гущин горько покривился. — Она родственница знакомого художника Янины.
— Ах вот оно как, — с досадой крякнул шеф. — Вот, значит, откуда…
Коростылев замолк, и майор попросил уточнить:
— Что значит откуда?
— Стас, давай-ка отойдем. — Начальник с непривычной бережностью подцепил Гущина под локоть и повлек к краю поляны. — Тут, знаешь ли, какое дело… Ты только не переживай…
— Николаич! — нетерпеливо выпалил майор. — Считай, что подготовил. Что такое?
— Вместе с телом нашли телефон Дулиной. Проверили последние звонки… она вчера пять раз звонила твоей жене. Янине.
— Что?! — Гущин вырвал локоть, развернулся к подполковнику. Тот смущенно и болезненно кривил лицо. — Она вчера… пять раз…
Следователь принялся суматошно выдирать из брючного кармана телефон. В его голове составлялась запредельно нереальная конструкция: нелепая художественная муза, видевшая Стаса однажды мельком, оказалась в Сочи в одном поселке с ним. Вчера Генриетта засекла, как чужой муж лапает полуобнаженную девицу, и тут же позвонила, настучала Яне. А он — как круглый идиот! — потом ей врал про дождик в Сыктывкаре!
— Боже мой, мать твою!!! — ругался Гущин, набирая трясущими пальцами вызов. — Что ж она подумала-то?!
Мелодичный телефонный голос сообщил майору, что вызываемый абонент либо отключил телефон, либо находится вне зоны действия сети. Стас снова повторил набор, пока дожидался отклика Янины, услышал подполковника:
— Стас. Я ей уже звонил.
— Когда?!
— Два часа назад. Несколько раз. Телефон вне доступа.
Майор гулко застонал. Погасил желание швырнуть трубку в скалу. Поглядел на неловко мнущегося друга.
— Говори.
— Я позвонил Сухотину, попросил его зайти к вам домой.
Майор кивнул, Сухотин жил неподалеку.
— Стас… Янины дома нет. Она не ночевала. Кажется.
Почти не чувствуя языка и горла, майор сипло выдавил:
— Сухотин разговаривал с мамой?
— Да. Он попросил Маргариту Павловну пригласить Янину, твоя мама сходила в вашу спальню… Яны там не было. — Подполковник сочувственно смотрел на друга. — Может, проверишь телефон, вдруг там есть пропущенный вызов от Маргариты Павловны?
— Она не позвонит, — мертвенно выговорил Стас. — Мама вначале объяснится с Яной и спросит, где она была.
— Всегда знал, что Маргарита Павловна умная женщина, — вздохнул Коростылев. — Но сейчас не тот случай. Может, сам ей позвонишь?
— Нет. Это бесполезно. Если мама найдет Янину, она сама мне отзвонится. Она же думает, Сухотин приходил по моей просьбе.
— Пожалуй. Мы заказали для тебя билет на самолет. Вылет через три часа.
— Спасибо. — Стас беспомощно поглядел на подполковника: — Толя, ты что-нибудь понимаешь?
— Нет. Убийство Дулиной никуда не вписывается. Это белиберда какая-то. Бредятина. Чем помешала Фермеру тихая сдвинутая тетка?!
Голова Гущина гремела и кружилась, соображать нормально он не мог. С трудом удерживал ноги на месте — хотелось бежать в отель, хватать паспорт и мчаться в аэропорт! Лететь на розыски жены немедленно!
Но также Гущин понимал: все ниточки расследования сходятся на Сочи. Дулина погибла потому, что засветилась рядом с майором и старлеем, но вот в чем причина ее устранения… поди пойми.
Если только Фермер не попытался выжать из несчастной женщины какую-то информацию.
— Николаевич, на теле Дулиной есть следы пыток?
— Да. Незадолго до смерти ей сломали палец.
Гущин скрипнул зубами:
— Зачем?.. Зачем ломать палец женщине, которую тряхни за шкирку — и так все скажет?!
— Он урод, Стас. Простой обыкновенный выродок. Нам его не понять.
— А если этот урод сейчас подбирается к моей жене? — Едва двигая сведенными челюстями, майор исподлобья глядел на шефа. — Я прав, Толя, или тоже малость сдвинулся?.. Время смерти Дулиной?
— Вчера. В районе восьми вечера.
— Кто-то из фигурантов вылетел в Москву?
Посеревшее лицо Коростылева приобрело каменноугольную твердость.
— Сандро пропал.
— Не понял. Что значит — пропал? Вы его потеряли?!
Подполковник, проявляя терпение и выдержку, последовательно рассказал подчиненному, как все произошло.
Устраивать слежку в небольшом поселке довольно сложно, трех фигурантов преимущественно мониторили, вели через сигналы их мобильных телефонов. Отслеживали их расположение и далеко не отпускали, при необходимости проверяли, находится ли телефон вместе с владельцем.
