Вчера около пяти часов вечера Таришвили пошел к другу, проживающему в доме у склона горы. Ворота взяли под наблюдение. О том, что Таришвили покинул домовладение, узнали, лишь когда его мобильник начал двигаться.
— Он местный, Станислав, — оправдывая наружку, говорил Коростыл ев, — каждую щелку тут знает. Сандро вышел на тропинку, идущую по тылам поселка…
— А местных ребят в группе не было?! — перебивая, разъярился Гущин. — О той тропе никто не знал?!
— Знали, — кивнул Анатолий Николаевич. — Но ты же понимаешь — всего не предусмотреть. Таришвили вышел от друга и двинулся в эту сторону. — Коростылев тоскливо поглядел на укрытое полотнищем тело. — Пока ребята прикидывали, как и где его лучше перехватить и повести, его телефон исчез из сети.
— Во сколько это было?
— Около семи.
— Черт, — выругался Стас. Генриетту убили примерно через час, и получается — Сандро все успевал. Поселок небольшой, Таришвили мог оторваться от наблюдения, выследить и как-то заманить в чащобу богемную доверчивую музу. Убить.
Подполковник продолжил вопросом:
— Когда ты видел Дулину в последний раз?
— Примерно в шесть, у пляжа. Она стояла и смотрела на нас с Мыльниковой.
— Ты видел, куда и с кем она потом ушла?
— Нет. Когда она в последний раз звонила Янине?
— В начале девятого.
Сердце Станислава рухнуло вниз.
— Черт, — снова выругался он и, до боли прикусив губу, невнятно прошептал: — Фермер начал повторяться: с Мыльниковой он тоже связывался практически в момент смерти Зотовой. Или сразу после. — Майор потерянно поглядел на подполковника: — Что происходит, Толя? Зачем ему моя жена? Зачем он ей звонил… или заставил Дулину позвонить?!
Коростылев схватил себя за мочку уха, оттянул ее и горестно предположил:
— Может, он уводит нас от Сочи?
— Хочешь сказать, перемещается в Москву? — Стас сжал кулаки, он почти задохнулся от ужаса. От черного первобытного страха за свою женщину!
Гущин отвернулся от рвущего душу сочувственного подполковника. Коростылев находился возле трупа несчастной музы уже давно и обо всем успел подумать. Успел свести воедино многие нити и зацепки. Наверняка уже предположил и самый жуткий поворот событий: Фермер заставил Генриетту позвонить Янине и назначить ей встречу, вылетел в Москву… Времени у него на все хватало. Дорогие билеты бизнес-класса почти всегда в наличии, убийца мог назначить свидание от имени покойницы на сегодняшнее раннее утро…
И Янина пошла бы! Если б Генриетта пообещала ей привезти какие-то свидетельства измены мужа или под давлением убийцы сочинила нечто вовсе фантастическое, Янина пришла б на встречу обязательно. Тем более что днем она звонила Гущину, а тот опять наврал про Сыктывкар.
— Господи, ну почему я это сделал?! — простонал майор. — Зачем Фермеру моя жена?!
— Стас, подожди. — Коростылев накрыл ладонью сведенное ужасом плечо друга. — Не паникуй раньше времени. Мыльникова у нас тоже пропадала, а потом нашлась. Совпадения бывают всякие…
Стас резко повернулся к подполковнику, прищурился и понял: Коростылев и сам не слишком верит тому, что говорит. У него на лице четко отражалась эмоция, которой он просил не поддаваться Гущина, — мучительное осознание кошмара.
Но времени на погружение на дно кошмара у майора не было. Если Фермер начал охоту на Янину, то помочь ей может только трудолюбие и трезвомыслие супруга. До вылета есть три часа, один час нужно положить на дорогу до аэропорта — местные ребята доставят под мигалкой, а после запихнут на борт, даже если самолет будет уже на рулежке! — остаются полных два часа. Надо успокоиться и думать. Надо постараться понять, в чем смысл происходящего.
Станислав, расправляя сузившееся горло, с трудом сглотнул. И прохрипел:
— Зачем ему Янина? В чем суть?
— Шантаж? — принялся набрасывать Коростылев. — Убийцы его типа способны затеять сложную игру со следствием.
— Но выгода какая? Разбить группу, заставить меня вылететь в Москву… Зачем ему играть со мной?!
— Месть? — В беседе двух профессионалов это страшное слово лежало на поверхности, и кто-то должен был отважиться его произнести.
Гущин погонял желваки на скулах. Но не кивнул — шея словно окаменела. Из разговоров в номере Марины убийца мог понять, что на его след вышел конкретно Гущин. И если Фермер сделал майора юстиции ответственным за свой провал, то мог отплатить ему самой крупной монетой — лишить любимой женщины.
— Давай пока не будем предполагать плохого, — негромко попросил шеф. — Сейчас в Москве Янину ищут… На работе, у родителей, обзванивают подруг. Представляются клиентами, разыскивающими хорошего реставратора.
— Спасибо. Давай с того, на чем остановились. Телефон Дулиной отключился в восемь вечера, последний звонок был моей жене. Таришвили исчез из сети около семи и в этом же районе. Вы установили, кому Сандро звонил последнему, кто ему звонил?
Коростыл ев поморщился.
— Таришвили необычайно популярный тип — куча девушек, приятели… В интересующее нас время — с шести, когда Дулина еще была на пляже, до отключения его телефона в семь вечера — Сандро звонили пять раз, в том числе есть неавторизованный звонок. Надеюсь, скоро мы установим все контакты.
— Кроме неавторизованного… Он в сети?
— Стас, — скуксился подполковник, — не проси от нас невозможного. Ребята все понимают, жилы рвут.
— Что говорят эксперты? Дулину убили здесь? — Гущин отвернулся и, сощурив горячие сухие глаза, оглядел укромную поляну.
— Похоже что нет. За тем выступом скалы есть глубокий грот, собака кинологов привела туда.
Стас недоуменно развернулся к подполковнику.
— Фермер с пристрастием беседовал с жертвой в пещере, а потом перенес ее на поляну?
— Получается так. На теле есть следы волочения, в пещере капли крови.
— Он хотел, чтобы Дулину быстрее обнаружили?.. В чем смысл? И кто, кстати, нашел тело?
— Местный. Водит сюда коз на выпас.
— Интересно. — Отбрасывая страшные мысли, Стас заставлял себя сосредоточиться на деле. — Пытал, убил и вытащил поближе к хоженым местам. Зачем?
Простой ответ: чтобы нашли быстрее. На первый взгляд здесь отсутствовала обычная человеческая логика: преступник уходил в бега, но почему-то потрудился — помог следствию. Но если вспомнить страшное предположение — Фермер мстит майору за отличную работу, то становится совсем жутко. В выкладывании трупа на поляну просматривается демонстрация: «Думаете, вы меня поймали? Съели? Нет, господа… Со мной — обломитесь! Я обойду на виражах!»
— Он хотел резать по-живому? — медленно заговорил майор. — Хотел, чтоб я узнал о… страшном… еще в «Элладе»… и успел поговорить на микрофон? — Станислав поглядел на подполковника широко распахнутыми, беспомощными глазами. — Властолюбцу-гедонисту важно насладиться чужой болью и беспомощностью…
