Коростылев под взглядом и словами Стаса аж замычал. Как бык, которого ведут на бойню, как старый увалень медведь, которому лапу защемило капканом. Он сильно-сильно стиснул запястье Гущина, тряхнул его:
— Стас, давай не загоняться. Марина же нашлась. Янина тоже объявится…
Стас вырвал руку из пальцев друга. Ему было тяжело дышать, его тошнило так, что казалось, только наклонись и рот открой — все внутренности вывалятся на траву.
— Я его убью.
Майор сказал почти спокойно, и подполковник не стал произносить дежурных слов вроде «успокойся» и «одумайся», поскольку знал, что Стас ему ответит. Друг его спросит: «А если бы это была твоя жена? Если бы убийца начал охотиться на твоих дочек?!» Крыть будет нечем, подполковник застрелил бы урода.
А Гущин неожиданно встряхнулся. Передернул плечами, жестко помассировал виски.
— Так, — сказал в пространство. — Что-то я расклеился.
Коростылев кивнул: заупокойную петь рано, но для всякого насмотревшихся сыщиков подобное поведение простительно. Майор заговорил по-деловому:
— С другом, от которого Сандро направился сюда, уже поговорили?
— Люди ждут команду, — кивнул Коросты — лев. — Под ногтями Дулиной обнаружены частицы эпителия, но на экспертизу нужно время. — Подполковник поморщился. — Сам понимаешь, на Таришвили у нас ничего нет. Для обыска дома его приятеля вообще нет оснований. Участковый, правда, пообещал надавить на этого Качалина, вроде как тот позволит провести осмотр добровольно… Но вот в чем дело, Стас. Дом Качалина попадает в трехсотметровую зону действия принимающего устройства от микрофона в номере Мыльниковой. И если мы найдем приемник там… операцию можно считать свернутой.
— Еще надеешься, что Таришвили объявится в поселке? — мрачно усомнился Гущин.
— Такого исключать нельзя. Но прежде чем давать команду, я хотел поговорить с тобой.
— Он не появится. У Сандро не выдержали нервы, он ушел в бега.
— Значит, рассекречиваем операцию? Начинаем опрашивать Покатутасов и друзей Таришвили… В принципе, Стас, я с тобой согласен: медлить уже бессмысленно, Фермер знает, что его ищут конкретно здесь…
— Спасибо. — Майор прекрасно понимал, что подполковник сделал ему одолжение: у Гущина появился личный мотив, и ему сложно беспристрастно оценивать текущие мероприятия. Но начальник повернул так, что вроде бы без Стаса не обойтись. Он несколько дней находится в эпицентре событий, держит руку на нерве и знаком с подозреваемым. — Вопрос хочу задать.
Как Фермер на Генриетту вышел? Как понял, что мы с ней знакомы, раз даже я ее не узнал?
— Она крутилась возле «Эллады». Когда вы с Мыльниковой вечером пошли на пляж, следила за вами. Я ж говорил — наружка ее срисовала. О ней навели справки в отеле, где она проживала, там ее отрекомендовали… прости, дословно — старой ненормальной курицей. С фантазиями.
Гущин громко, раздосадованно цыкнул зубом. Кто ж знал, что за ненормальной музой стоит приглядеть?! На Генриетту только глянь: навзрыд беззлобное существо с оранжевыми волосами. Такую только пожалеть.
— Не понимаю, зачем он ее убил, — пробормотал майор. — Сидел бы спокойно, слушал наши разговоры… У него что — припекло?
— Нервы. Бешенство искало выход, и подвернулась Дулина. Подарок в виде знакомства с твоей женой оказался неожиданностью.
Гущин нажал на кнопку телефона, осветил часовое табло. Время текло недопустимо медленно и вязко! Как жидкая манная каша с ложки.
Подполковник глубоко вздохнул. Погонял по высокому лбу морщины…
— Ну что, я даю участковому команду? Пускай идет к Качалину и договаривается о произведении осмотра?
— Да. Но только вот… если принимающее устройство не найдут, микрофон Фермера в номере Марины, думаю, лучше не снимать. Если Сандро хорошо знаком с техникой, он мог через компьютер наладить трансляцию на другое устройство. Пусть продолжает нас слушать, появятся какие-то идеи — мы продолжим игру.
— Я и сам так думал, — сказал Коростылев и отошел к мужчине в форме полицейского майора. Коротко отдал команду и, когда тот принялся разговаривать по телефону, вернулся к Станиславу.
Гущин стоял спиной к морю и разглядывал поднимающиеся скалы. Ветер разогнал тучи, начинало припекать.
— Николаевич, а ты знаешь, что здесь вообще за место? Почему сюда асфальтированная дорожка ведет?
— Наверху есть заброшенная смотровая площадка. Я узнавал у местных: здесь в день не больше десяти человек проходит. По вечерам — пустыня, дорожка не освещается, в темноте можно ноги переломать.
— И как же он сюда Дулину заманил?
— А пес его знает. Наврал чего-то. — Коростылев раздраженно помассировал затылок. — Много ли старой фантазерке надо? Насочинял, увел… Тогда еще довольно светло было.
— Странно, что он ее телефон здесь оставил. Если б Генриетту нашли не утром, а еще вечером, Янину успели бы предупредить, что телефоном мог воспользоваться убийца.
— Стас, — подполковник горестно глядел на друга, — Сандро местный. Он знает, что здесь никто не ходит, знал и про мужика с козами.
Гущин просипел сквозь сомкнутые зубы:
— Если он такой умный, если все рассчитал… то зачем из Сочи сдернул?! На убийство у нас под носом у него хватило ума и выдержки, а посидеть спокойно… нервы кончились?! — Стас злобно сузил глаза: — Где логика, Толя? Что за цирк он здесь устроил?!
Майора затрясло. Гущин в самом деле не мог понять, как здесь объединилось несоединимое. Вначале — хладнокровие и выдержка, у Фермера хватило духу умыкнуть жертву на окраину поселка, где работает большая группа лучших профессионалов. Потом — нереальный уход в бега. Говоривший о том, что у убийцы сдали нервы.
Но если это так, то почему он стал звонить Янине? Продолжил действовать и вроде бы как навязал игру?
Факт — Фермер вынес тело Генриетты на поляну, — говорил: он не сомневался, что способен не только контролировать ситуацию, но еще и издеваться над сыщиками. То есть хладнокровия Сандро не потерял.
Тогда почему человек без нервов в бега подался? Он же непробиваемо устойчивый!
— Может быть, что-то пошло не так? — Коростыл ев поскреб в затылке. — Вначале Фермер хотел только поговорить с Дулиной. Увел ее в уединенное место, а она вдруг начала…
— Сопротивляться и царапаться?! — перебил майор. — Красивому молодому мужику, который ее ласково в кустики повел?! — Стас захлебнулся воздухом и резко оборвал нервные выкрики. Заговорил тише: — Не понимаю. Под ногтями жертвы остались частицы эпителия убийцы, теперь у нас есть его ДНК, но он почему-то оставил тело на виду, хотя мог куда-то спрятать. — Гущин оглядел полянку. — Сюда на машине можно подъехать?
— Да. Неподалеку от пещеры есть подъездная дорожка.
— Тогда почему он попросту не перевез отсюда тело и не утопил его? Моря, — Гущин сделал широкий жест, показывающий на бухту, — навалом! Топи не хочу.
