Высокий стол с тумбой-основанием загородил майора, а Константин не собирался давать ему даже попытки уползти куда-то. Он мигом оказался рядом! Но не приблизился, не наклонился. Глядя на валяющегося в обмороке следователя, прикрикнул:
— Давай-ка прекращай придуриваться! Вставай.
Станислав не ответил и не пошевелился, он лежал на боку в позе эмбриона и тихо дышал в пол. Зарецкий со всего размаха, как по футбольному мячу, ударил ногой по голове майора.
— Кончай придуриваться, я сказал!
Мысок довольно мягкого летнего ботинка пришелся по скуле майора и перевернул его навзничь. Стас открыл затуманенные болью глаза и прошептал:
— Урод, недоумок… Неужели ты думаешь, что мы не нашли твой микрофон за шкафом… — Кровь из разбитой о зубы щеки запузырилась на губах сыщика, заставила закашляться. — Мы вычислили радиус приемника… приемник не нашли у Таришвили… ты все равно… — Стас говорил все тише, его глаза снова начали закатываться, — тебе не уйти, мы знаем…
— Что вы знаете?! — выкрикнул убийца, сделал шаг к майору и наклонился, чтобы лучше слышать.
— Мы знаем, что ты…
Правый кулак Гущина с зажатой пилкой взметнулся вверх! Изображая обморок, сыщик незаметно, пряча руку под столом, вытащил подарок Мыльниковой наружу и успел его пристроить между пальцев. А после выманил убийцу на себя и получил один-единственный шанс нанести удар! Вложил все силы!
Но Фермер все-таки успел немного отклониться. Пилка, нацеленная в глаз, пробила щеку и глубоко застряла в околоносовой пазухе. Константин взревел от боли, машинально схватился за лицо, из которого торчала пластмассовая ручка!.. Лежащий на полу майор нанес снизу повторный удар. По загораживающим лицо рукам, одна из которых сжимала пистолет!
Дуло ПМ врезалось по пилке и еще больше разворотило рану, но пистолета Константин не выпустил. Его глаза закрылись от непереносимой боли, Зарецкий вслепую, наугад два раза выстрелил по Гущину!
Но майор, разрабатывая план атаки, приготовился к такому повороту. Опасаясь, что Фермер, даже смертельно раненный пилкой в глаз, не выпустит ПМ, майор, нанося второй удар, одновременно врезал пятками по нижней тумбе стола и по гладкому плиточному полу отъехал от убийцы!
Одна из пуль все-таки достала его бедро. Но если б Гущин не ускользнул подальше, то на месте бедра был бы его живот. Так что нога — пустяки, главное, что не задета кость.
Стас быстро, по-пластунски, извиваясь, словно уж, заскользил к дальнему от убийцы краю стола. Гущин заранее наметил себе вторую цель: уползая от Зарецкого, он стремился к планшету, управляющему домом. Наблюдая за действиями Константина, майор запомнил некоторые значки на пульте, который Зарецкий положил на стол между ними, и вроде бы ничего сложного там нет. Гущин собирался заполучить дистанционное управление и разблокировать все двери особняка! А ежели получится, подать сигнал тревоги. Нечто подобное тревожной кнопке на планшете наверняка есть.
Зарецкий снова выстрелил. Но Стаса уже закрывала тумба длинного стола. Майор дотянулся до лежащего на столешнице планшета, стянул его к себе и тут же снова рухнул на пол! Напротив него, через стол, стоял Зарецкий с окровавленным лицом и торчащей из щеки пилкой. Почти ослепший от боли Фермер поводил поднятым повыше пистолетом, надеясь прицелиться по спрятавшемуся за столом майору.
Гущин быстро активировал планшет. По большому красному значку с изображением замка с замкнутой дужкой догадался, что нажатием на этот прямоугольник он откроет все защелки, и стремительно приложил палец к панели.
Значок сделался зеленым. Стас шумно выдохнул. Он сидел на полу, расставив ноги и прислонившись спиной к тумбе, в сумасшедшем темпе разглядывал другие прямоугольники на планшете.
Со стороны, где оставался Фермер, раздался вопль безумной боли. Зарецкий, как догадался сыщик, выдернул застрявшую в пазухе пилку.
Майор нажал на единственный зеленый значок с изображением лампы — подсветка навесных шкафов кухни выключилась, и «зимнее» обиталище Зарецких погрузилось во мрак. Единственным световым пятном остался планшет в руках майора. И именно к нему прилетела пуля, пробившая дистанционное управление навылет и оцарапавшая щиколотку Гущина, срикошетив от каменного пола.
Стас откатился в сторону и бросил в сторону кинозала бесполезный теперь планшет. Туда, на звук падения, ударил новый выстрел. «Шесть, — сказал себе майор. — Осталось два патрона. Надеюсь, что боеприпасов для ПМ в этом доме не держат». Но по большому счету достаточно и двух оставшихся. Если майор все сделал правильно и разблокировал дверь спальни, женщины сейчас начнут спускаться вниз. Стас, конечно, надеялся на старлея, у которой тоже все должно сложиться с арифметикой, но если девочки запаникуют, если Янина ринется к мужу…
«Выйти из дома мы все равно не сможем, — подумал Гущин. — Во дворе — собаки».
Сыщик откатился к холодильнику, закрылся им от пули и гаркнул:
— Не спускайтесь вниз!!! Он выстрелит!
Но Фермер не пальнул даже по Гущину. Зарецкий, видимо, берег последние патроны — Снег и Ветер все равно не выпустят чужаков за ворота. Встретят и порвут.
Стас услышал, как неподалеку зашуршали тихие шаги, но, куда направился убийца, понять не смог. Едва подошвы Фермера ступили на ковровое покрытие, ворс поглотил малейший звук.
Гущин, опираясь о холодильник, приподнялся. Выставил голову над столешницей. Он находился в самом темном углу «зимнего» этажа, откуда совсем недавно наблюдал за ним Зарецкий, но сейчас мрак действовал на стороне следователя и позволял хоть что-то различать. Несколько прямоугольных лунных пятен перечеркнули путь к лестнице в столовую-гостиную, но их можно обойти… если бы обе ноги Гущина не отзывались болью при каждом шаге! Стас понимал, что стал легкой мишенью, но он бы с радостью принял на себя оставшиеся пули, если бы знал, что спасет этим Янину и Марину.
Майор, превратившись в слух, направился к лестнице. В огромном доме было совершенно тихо, сердце Гущина стучало громче, чем шаркали его босые ноги. Стас брел вперед. Телефона у него не было — его еще в бильярдной забрал Виталий Дмитриевич, но мобильники есть у женщин. Если добраться до них, потом выйти на веранду и подать оттуда сигнал SOS морзянкой, свои придут на помощь. Спецназ с собаками управится.
У Фермера, правда, остаются два патрона, а человек, стоящий на освещенном луной балконе, будет как на ладони… Но если принять на себя две пули и дать возможность женщинам закрыться на веранде и посигналить…
Девчонок двое, говорил себе майор, а Фермер ранен. У Мыльниковой кий, если она треснет им по лицу Зарецкого, тот от болевого шока вообще в обморок свалится…
Стас почти не лукавил, выстраивая варианты. При подобных обстоятельствах у каждого нормального мужика наступает момент, когда собственная жизнь теряет значение. Сейчас следователь думал лишь о том, как спасти двух женщин, а чем за это платить… какая к дьяволу разница? Главное, чтобы боеприпасов у Константина больше не осталось.
