— Он убил отца, Марина.
— Откуда ты знаешь?!
— Он мне сказал. Константин убил отца.
Стас отвел глаза от покривившегося лица несостоявшейся невесты. Взгляд его попал на собачий вольер с будкой, похожей на готический замок с башенками.
Оба пса находились там. Поджав хвосты, могучие собаки, поскуливая, смотрели на пылающее обиталище хозяев. Обученные цепные псы все-таки звери. Природный страх перед огнем в них не искоренить никакими тренировками. Едва в доме грохнул взрыв, а из окон полыхнуло пламя, кавказцы бросились в вольер и до сих пор тряслись там, как зайчата.
Через минуту Стас увидел вбегавшего во двор Георгия Анастасовича. Спецназовцы попытались оттереть Покатутаса за ворота, но грек возмущенно указал им на собак, и парни разрешили соседу Зарецких заняться псинами.
Чуть позже к горящему особняку приехал Коростыл ев. За ним примчалась пожарная машина и подоспели медики, занявшиеся Мариной, к удивлению почти не обгоревшей. Подполковник подошел к обнимавшимся Гущиным и, поприветствовав семью кивком, сказал:
— Меня уже на выезде из поселка остановили. Самолет через два часа.
— Улетишь? — равнодушно спросил Гущин.
— Смеешься?
— Нет. — Стас поправил на жене сползающую куртку одного из спецназовцев. — Фермер — Константин Зарецкий. Труп Таришвили в каком-то их кафе на пляже. Кафе закрыто, тело в морозильном ящике. Своего отца, кстати, Зарецкий тоже убил.
— А как же вы… — Подполковник не закончил вопроса: «Как же вы выжили?»
Стас пожал плечами. Сил на ответы почти не было.
Но Коростылев продолжил расспросы:
— Константин где?
— В доме.
— Стас его не выпустил, — вмешалась в разговор Янина. — Он отправил нас с Мариной на балкон, сам вернулся в дом и…
Жена майора всхлипнула — воспоминания нахлынули. Станислав чмокнул Янину в висок и тихонько потеребил за плечо.
— Ну ладно, ладно… все закончилось.
— Значит — не выпустил? — хмуро спросил Коростылев.
— Угу.
— Он точно — там? — Подполковник мотнул подбородком на пылающие развалины.
— Да. Точнее, в последний раз я видел его в доме. На первом этаже около подвала, откуда и раздался взрыв.
— Понятно, — кивнул Коростылев. — Завтра все в деталях расскажешь, а сейчас…
Над головой собравшихся во дворе людей раздался оглушительный треск.
— Уходим!! — заорал командным голосом мужчина в форме пожарного. — Скала падает!
Стас поднял глаза к горе над домом. Пламя осветило широкую трещину, возникшую над обвалившейся крышей. На короткое мгновение огромный зашатавшийся осколок вертикально завис над домом… И рухнул, разметав огонь и каменное крошево по сторонам!
Но основную часть осколков приняли на себя сопротивлявшиеся огню стены, до людей докатилось преимущественно облако пыли, гари и сноп искр. Через секунду фронтальная стена завалилась на пожарную машину, от которой во все стороны брызнули пожарные.
…Стас и Янина бежали по дорожке к отелю «Моя Эллада». Впереди них с двумя испуганно скулящими собаками на поводке семенил Георгий Анастасович. Гущин убегал от останков «дома ужасов» и думал: «Да кончится это когда-нибудь или нет?!»
За спинами супругов вопил многоголосый мужской хор. Приправленные матом команды раздавались над проснувшимся в ночи поселком. Взвизгивающая сиреной машина скорой помощи увозила от пожарища Марину Мыльникову.
Эпилог
Подполковник юстиции Гущин въедливо проглядывал страницы дела, готового к отправке в суд. Вроде бы все в порядке, придраться не к чему. Станислав Петрович выдержал сроки и, по обещанию, подготовил бумаги к началу сентября…
Дверь кабинета распахнулась, на пороге возник полковник Коростыл ев.
— Здорово, Стас, — сказал и сел на стул напротив новоиспеченного подполковника. — Мне сегодня из Сочи звонили, из-под развалин наконец-то удалось извлечь тело старшего Зарецкого. Его по стоматологической карте опознали.
— А Константин? — Стас спросил якобы равнодушно, глядя на бумаги перед собой.
— Тело Фермера так и не нашли, — хмуро произнес Коростылев. — А вероятно… так и не найдут. Обломок скалы боятся трогать, за ним может вся гора съехать. Там ведь все практически вручную разгребают.
— Надеюсь, Фермер там, — пробормотал подполковник.
— А ты разве не уверен?
Станислав поглядел на шефа. Выдержал паузу.
— Раньше был уверен. Теперь — не знаю.
— Н-да, — крякнул Анатолий Николаевич, — этот Зарецкий хитрая зараза. Но будем надеяться.
— Будем. Кстати, мы сегодня с Яниной идем на день рождения Марины Мыльниковой. — Стас с улыбкой сменил тему. — Янинка выбила для нас три приглашения, собирается знакомить капитана Мыльникову с Владом Иванцовым. Помнишь такого?
— Как же, как же. — Коростылев закинул ногу на ногу, забарабанил пальцами по столу. — Он вроде бы за твоей женой ухлестывал? Работает помощником у ее мамы-депутата.
— Работал, — поправил Гущин. — Нынче Владик собирается баллотироваться. Начинает с городского собрания, а там… лиха беда начало, прорвется дальше.
— Передавай Марине привет и поздравления. Она все еще не хочет к нам переходить? — Анатолий Николаевич подмигнул приятелю. — Намекни ей, что для депутата городского собрания невеста из Следственного комитета — статусная партия.
— О, — ухмыльнулся Гущин. — Аргумент.
Стас старался меньше говорить и вспоминать об убийце, дарившем девушкам букеты с васильком и злаками и духи «Митсуко». Надевавшем браслет в виде виноградной грозди на каждую из жертв. Иногда подполковнику Гущину казалось, будто он видит в толпе внимательные глаза серийного убийцы Фермера. И пока тело младшего Зарецкого не будет обнаружено, так будет продолжаться.
