– Блин, да что ж вы все пугаете-то постоянно! – закричал я раздраженно.
Передо мной стоял Максим с оголенным торсом; он словно не обращал внимания на мою реакцию.
– Что ты сказал ему?
– Кому? О чем сказал?
Он смотрел на меня в упор. В его пепельно-серых глазницах смотрели два пустых зрачка.
– Дурака выключай! – прорычал он сквозь зубы.
Мне стало жутко не по себе, я сжимал пруток все сильней, а затем начал пятиться в сторону висевшего на стене телефона.
– Ты что задумал? – Он двинулся в мою сторону.
– Слышь, урод! Тебе чего надо?! – кричал я срывающимся от волнения голосом, продолжая шагать спиной вперед.
– Что ты сказал про меня инженеру? – Его голос напоминал рев прохудившегося глушителя, отчего внутри меня все переворачивалось.
– Что ты на подмене, вместо Вити! Что не так?
Он остановился. Я же продолжал движение, до телефона оставалось всего пару метров.
Максим словно врос в пол. Он не двигался. Я добрался до телефона, нужно было повернуть голову и начать набирать код, но я по-прежнему боялся внезапной атаки. Вылитый памятник. Максим все еще стоял, не шевелясь. Я повернулся в сторону аппарата, снял трубку и дрожащими пальцами начал тыкать на цифры.
– Та-а-а-а-к, 3, 4, блин, что там дальше, черт, черт, – последняя цифра совсем вылетела из головы.
– Вот дерьмо, – выругался я еще раз, глянув туда, где недавно стоял Максим, который уже успел раствориться в воздухе.
– Да чтоб тебя! – я пару раз стукнул трубкой об аппарат, но это не помогло, цифра безвозвратно вылетела из головы.
– Се-е-е-мь, – вдруг кто-то громко зашипел мне в ухо.
Я резко повернул голову, и в лицо мне ударил мерзкий запах болотины, мертвечины и еще чего-то ужасно тошнотворного.
Передо мной возникло лицо Максима, оно было так близко, что мы практически касались носами. Отвратительно бледное, как побелка, с зарубцевавшимися черными полосками шрамов от лба до подбородка. На секунду я застыл, а потом заорал как ошпаренный.
– А-а-а-а!
– Тихо, – скомандовало лицо, а через секунду крепкие, грубые пальцы, точно пасть бойцовского пса, вцепились мне в глотку.
Я хотел было разжать смертельную хватку, но вспомнил, что в руке у меня уже лежит пруток. Сделав очень короткий замах, я саданул им прямо по щеке Максима. Удар получился слабый, но эффект, который он произвел, был невероятный.
Как ужаленный Максим молниеносно отлетел к стене, обе его руки закрывали лицо, а сам он трясся и истошно вопил, словно по его телу пробегал электрический ток. Мне показалось, что кожа его задымилась.
Я не знал, что предпринимать: бить его дальше, звонить или бежать. Я выбрал третье. Бросив трубку, я помчался в сторону платформы. Судя по отдаляющимся воплям, преследования не было.
Ноги несли меня очень быстро, несмотря на мешающийся длинный пруток в руках, который я ни за что не бросил бы, даже если пришлось с ним лезть вверх по лестнице.
Слава богу – на платформе стояла вагонетка. Я подбежал к ней, но с сожалением заметил, что внутри пусто.
– Эй! Охрана! Охра-а-на! – Я орал что есть мочи, точнее, громко хрипел, добивая уже сорванный голос.
Увы, на мой зов никто не отвечал, и подхваченный сквозняком голос засасывало в туннель, где он в итоге замолкал. Мне показалось, что в коридоре замаячила тень.
Не желая оставаться здесь ни секунды, я запрыгнул в вагонетку и начал тыкать все кнопки наобум. Вагонетка отреагировала моментально. Поручни с шипением опустились, ударив мне по предплечью, и маленький состав подался вперед, набирая скорость.
Обернулся я, лишь когда мы въезжали в туннель. На платформе стоял Максим, он смотрел мне вслед; кажется, я заметил довольную ухмылку в уголках его рта.
* * *
Вагонетка несла меня сквозь закрытый стенами город с обитающими здесь не по своей воле жителями. Она ехала долго, не желая сбавлять скорость.
«И куда меня, черт возьми, несет? Доберусь до первого же телефона и наберу инженеру, потребую, чтобы он лично за мной приехал, а когда появится, пошлю его на хрен с его работой и тюрьмой».
Туннель за туннелем, я выезжал, проносился через открытые участки с платформами и камерами со всех сторон, снова въезжал в туннель. Иногда я замечал огромные цифры на стенах, но это были не просто цифры, я сразу понял, что это были года: 2005, 1997, 1985, 1940. Но были не только цифры, также попадались надписи, правда, они были написаны на незнакомом мне языке: Furtum, Avaritia.
Проезжая мимо очередного сектора, я увидел ту же надпись, что была вышита на кителе Максима: Occisio. Эти странные слова ни о чем мне не говорили, я лишь предположил, что это названия тюремных участков. Перед глазами невольно возникла дверь, через которую я попадал в тюрьму, текст явно был написан тем же языком.
На очередном перекрестке мы свернули направо, и вагонетка начала сбавлять ход. Впереди показалась платформа. Вагонетка точно знала, где ей тормозить, а значит, вся железнодорожная система тюрьмы была полностью автоматизированной, и это было потрясающе. Вагонетки работали как часы, кажется, я ни разу не видел, чтобы они столкнулись, стоит отдать должное чуду инженерии.
Я оказался в очередном общем крыле. Здесь камеры снова шли в несколько рядов и поднимались к потолку. Я заметил охранника, спускавшегося по лестнице со второго яруса, и решил, что медлить нельзя. Перескочив через дверцу, я побежал ему навстречу, оставив пруток внутри.
– Эй, уважаемый! – окрикнул я лысого громилу.
Тот, завидев меня, буквально слетел с лестницы и побежал в мою сторону, с таким видом будто собирается сбить меня с ног.
– Эй, эй потише! – крикнул я, видя, что человек усиливает свой темп.
В руках его что-то блеснуло, кажется, это была металлическая палка, он замахнулся ею.
Я никак не мог понять, в чем дело, и еле успел отпрыгнуть в сторону, когда этот безумный кретин попытался нанести мне удар.
– Ты что, ублюдок, делаешь! – Но охранник и не думал останавливаться.
– Что, вашу мать, происходит, какого хрена вы на меня все набрасываетесь?!
Верзила никак не реагировал на мои слова, он пробубнил что-то себе под нос, и тут я заметил, как изо всех щелей, словно тараканы, повылезали люди в черных костюмах, вооруженные блестящими штырями.
– Стойте, стойте, я сварщик, сварщик! Позвоните Сергею Ивановичу, пож… – я не успел договорить, потому что мне прилетело сзади по затылку.
Все вокруг исчезло, провалилось в темноту. Где-то вдалеке мелькали малоразличимые образы, я словно находился глубоко под водой, куда свет еле протягивал свои лучи. Здесь было очень спокойно, я ничего не чувствовал, ни о чем не думал, недавние волнения и переживания словно растворились в этой спокойной, недвижимой воде.
