И вот она вновь бросилась в объятия страсти в надежде, что после все будет по-другому. Свет луны упал на обручальное кольцо.
Святая и грешница.
Истина ухватилась за то, что осталось от ее гордости и чести, и принялась рвать на куски.
Соитие не требует подключения чувств. Она видела в этом только способ успокоить разум и тело. Это делали животные. И насекомые.
Селеста резко захлопнула дневник, вытерла глаза и легла спать. Довольно. Ей не стоит ни на что надеяться, а радоваться возможности быть с мужчиной, пусть и урывками. Большего она не заслуживает.
Она Брижит Герен – убийца, шлюха, воровка, с таким прошлым она не может рассчитывать на место в приличном обществе.
Сжав зубы, она принялась молить Бога, чтобы ночью ей не снился умирающий в крови отец или постыдные сцены из собственной жизни. Она вспомнила нежные руки Саммера, улыбнулась мыслям о нем и предалась сладким воспоминаниям. Никто не отберет у нее право думать. Несколько минут с Саммером стали подарком, короткой возможностью получить удовольствие от близости с мужчиной, и она насладится воспоминаниями в полной мере, прежде чем сделать шаг в пустоту будущего.
Глава 5
Шейборн посмотрел в окно. Из-за дождя потерявший четкость контуров мир казался фантастическим, каким-то нереальным, таким же виделось и все, произошедшее с ним самим. Они с Селестой, будто луковицы, снимали с себя слой за слоем, подбираясь к самой сути, к далекому прошлому, к тому, с чего все начиналось.
Неизвестно, что будет дальше, но значительные изменения очевидны. Мысли о произошедшем мешали собраться, настроиться на работу; подобное случалось с ним крайне редко.
Шейборн повернулся, услышав шаги за спиной. К нему шла Селеста в одежде мальчишки и вытирала нос тыльной стороной ладони. Уличный сорванец, да и только, ничего общего с той чувственной женщиной, какой была ночью.
– Ты рано поднялся, майор.
Ни тени удивления.
Селеста прошла в комнату и протянула ему сумку мадам Дебюсси.
– Здесь есть кое-какие инструменты, они могут стать опасным оружием в умелых руках. Уверена, тебе они будут не менее полезны, чем пистолет.
Взяв сумку, он задумался: где Селеста прячет свой пистолет? Ведь она не положила его в тайник дома, как он велел. Похоже, он в левом кармане куртки. Разумно. Незаметен, а достать легко. Впрочем, его так же быстро обнаружат, если станут обыскивать. Шейборн выругался про себя.
Правила агента становились за годы привычками, частью личности. Селесте пришлось пройти жесткое обучение, с тех пор она всегда носила с собой то, что считала лучшей защитой, – нож и пистолет.
Шейборн вновь отвернулся к окну и принялся наблюдать за проходящими мимо дома людьми, согнувшимися, чтобы защититься от дождя. Он понимал, что должен что-то сказать о прошлой ночи, но правильные слова не находились, в этом случае лучше промолчать.
– Где же твой друг? – спросила она с язвительным нажимом.
– Еще не приходил. Ждать мы не будем.
В глазах ее мелькнула растерянность.
– Тебе известно, что он опасный человек? Он связан с теми, кто рыщет по городу и хватает без разбору тех, кто кажется им причастным к беспорядкам. О де ла Томбере говорят такое, что не делает ему чести.
– Он иногда оказывает мне услуги.
Совсем рядом ударил церковный колокол. Шейборн задумался, к чему эти объяснения.
– И ты ему доверяешь?
– Бесконечно. Готов поставить жизнь.
– Надеюсь, до этого не дойдет, майор. До Сены отсюда не меньше двух миль. Если он решил нас сдать, у него будет шанс. Люди Кларка и служащие военного министерства уже могут поджидать нас у двери.
Селеста подошла к столу, взяла инжир и разломила пополам. Гневный румянец на щеках был виден даже на расстоянии.
– Если они схватят меня, ты должна бежать, Селеста. Знай, я их задержу.
– Хочешь, чтобы я стала трусливой предательницей? – бросила она ему в лицо и улыбнулась. Он и представить не мог, что она так ответит.
– Хочу. Если это поможет спасти тебе жизнь. – Помолчав пару секунд, он продолжил: – Я поклялся твоей бабушке, что обязательно спасу тебя, если нам доведется встретиться.
– От чего спасешь, майор? От меня самой? Моя бабушка не стремилась увидеть хорошее в том, что я делаю, а потом и вовсе перестала пытаться.
– Если бы она увидела тебя сейчас, то поразилась бы стойкости и силе.
– Силе, с которой я обманываю и убиваю?
– Я имел в виду силу и стойкость, с которой ты выдерживаешь все испытания, подброшенные жизнью.
– Можно подумать, ты знаешь, что она мне подбрасывала, майор. Ты не имеешь ни малейшего представления, какой была моя жизнь после отъезда из Англии. – Сейчас на ее лице не было ничего, кроме ярости. – Сьюзен Джойс Фолкнер будет теперь ненавидеть меня во сто крат больше, чем раньше, и будет права.
– Капитулируешь?
Она смотрела на него и молчала, синие глаза по-прежнему горели яростью.
– Я не считаю тебя трусихой, Селеста. Я лишь хотел, чтобы у тебя появился шанс на лучшую жизнь.
– Только не с ней. Я не хочу жить, как раньше.
– Где же ты хочешь жить?
– В любом месте, кроме Англии. Я больше не хочу бояться.
– Тогда сделай первый шаг – отдай мне пистолет.
– Нет.
– Если тебя станут обыскивать, спасти не сможет никто. Даже я. У мальчишки-ученика не может быть при себе пистолета, в этом главная опасность.
Она посмотрела на него во все глаза и сглотнула, затем отвернулась и напряженно вытянулась.
– Нам нечем будет защищаться, если нас схватят.
– Нам поможет ум. И удача.
– Этим не остановить пулю, майор.
– За каждым солдатом стоит армия. Застрелим одного, они все бросятся за нами.
– Они уже бросились.
– Хуже, если их будет подхлестывать желание отомстить. Успех любой операции зависит от хорошего планирования, в том числе запасных вариантов.
Он мысленно отметил момент, когда она сдалась. Селеста нехотя сунула руку в карман и достала пистолет.
– Надеюсь, вы так же хороши в своем деле, майор Шейборн, как о вас говорят.
– Поверь, я отдам жизнь за то, чтобы вы не пострадали, мисс Фурнье. Врагам придется убить меня, только так они доберутся до вас.
Взяв пистолет, он другой рукой сжал ее ладонь, радуясь, что тепло быстро проникло в его тело. Как странно вести такой разговор после того, что было между ними ночью.
Селеста хотела попросить его не спешить. Сесть рядом, прижаться и рассказать все, что с ней произошло. Но она не сможет. Сейчас точно не сможет. А возможно, никогда.
