– Волосы этого англичанина темнее, сэр, но манеры не изменились. Это он, я уверен.
– Благодарю за службу. Свободен.
Затем последовал удар в челюсть, усиленный вспышкой ярости, странный звук в голове и опять боль. Возможно, сместилась кость. Шейборн тряхнул головой, чтобы вернуть себе ясность видения. Второй удар был мягче и нанесен в нижнюю часть спины сзади, третий пришелся на поврежденную ногу. Пытка – вещь простая, но эффективная.
– Признавайся, что ты майор Шейборн, и мы оставим тебя в покое.
«До повешения», – подумал Саммерли. Хотя, возможно, ему просто воткнут нож в горло.
Судя по земляному полу, они находятся в подвале, такой пол быстро впитает кровь и уничтожит все следы.
– Кто… вы? – с трудом выговорил Шейборн.
Ему никто не ответил. Это не люди Савари, те бы не упустили возможность козырнуть положением, учитывая наблюдавшийся перевес сил во власти. Скорее всего, они не из военного министерства. Такое отношение к человеку в форме – не их почерк. На него вышла тайная служба Наполеона, о которой говорил Джеймс Макферсон? Конечно, он слышал о них, но немного, поскольку они были засекречены даже для самой разведки. Что ж, надо попробовать включиться в их игру.
– Наполеон до наступления зимы войдет в Россию, для него это сейчас в приоритете. Ситуация в стране позволит англичанам вернуть Испанию.
Ответом был еще один удар, теперь в ухо. Слух резко ухудшился: лопнула барабанная перепонка.
– Жозеф Бонапарт и его маршалы будут выброшены из Мадрида, а за победами Наполеона одно за другим будут следовать поражения.
Еще удар. Во рту появился вкус крови. Если так пойдет дальше, он умрет раньше, чем его планируют убить. И все же Шейборн продолжал говорить:
– Уэлсли погонит Сульта туда, где ему место, потом Британия войдет во Францию, их никто не остановит, потому что во французской армии нет никакого порядка. Это будет триумфальный путь на Париж, к победе.
Их ярость нарастала с каждой секундой. Он понимал, что приказ Мармона убить его, отданный много недель назад в Испании, все еще в силе, тем более здесь.
Он посвятил всю жизнь службе Англии, и умрет за свою страну. Удивительно, но он испытывает спокойствие и даже некоторую отстраненность, будто все происходит не с ним. Возможно, он уже где-то между жизнью и смертью, он слышал об этом чувстве от солдат на полях сражений в Европе.
Дверь отворилась так резко, что он вздрогнул и повернулся. В горло хлынула кровь, смешанная со слизью. Потрясло его то, что в помещение вошла Селеста Фурнье. На ней был наряд потаскухи, красные волосы – цвета крови, огня и предательства – волнами опускались до талии. Разбитая и опухшая губа, на руке повязка.
– Бенет велел мне прийти и опознать его. – Она повернулась к нему, в глазах при этом не было ни сострадания к увечьям, ни намека на то, что она его знала. Только прежняя настороженность, смешанная теперь со злобой.
«Нет, они вовсе не за тех, которые носят синие мундиры», – подумал Шейборн. Эта группа похожа на серо-стальную с пурпурными бликами грозовую тучу над горами.
Он краем глаза оглядел Селесту, отметил впалые щеки и рот, который странным образом оставался соблазнительным. Когда она говорила, на зубах виднелась кровь. Он напрягся и отвел взгляд.
– Знаешь этого английского ублюдка? – Вперед вышел самый высокий из мужчин.
– Видела однажды, но очень давно. Это точно он. Я его хорошо помню.
Она оглядела его с головы до ног, остановившись на мгновение на ране на бедре. Шейборн хорошо мог читать по лицам людей и сейчас видел лишь отвращение.
– Уверена? Готова жизнью поклясться, Брижит?
Она шагнула ближе и наклонилась вперед.
– Мармон приказал убить его. А Бенету нужна информация. В любом случае Шейборн не выйдет отсюда живым. От тебя зависит, как много он расскажет, Гай. Я бы взяла для убедительности нож. Прошлась бы им здесь. – Она похотливо рассмеялась и указала на промежность. – Даже герои наделены тщеславием, как я полагаю.
Она кокетливо прильнула к стоявшему рядом мужчине. Лиф ее платья скорее подчеркивал достоинства, нежели скрывал их; чтобы выглядеть распутной, ей не надо было прикладывать никаких усилий. Шейборн уловил в ее манере стремление угодить, раболепие, оно отчетливо ощущалось под выставляемой напоказ похотью. Перед ним была обычная проститутка, готовая удовлетворить клиента в ближайшем к Лез Аль переулке. До него доносился аромат духов, его никак нельзя было назвать дорогим и тонким. За ним следовал удушливый запах пота.
– Может, я смогу его разговорить, Гай? Оставишь нас на несколько минут? Пусть это будет мне наказанием за глупость.
Шейборн поморщился, услышав приглушенный смех ее кавалера. Рука его скользнула за край лифа и сжала грудь.
– Приятно видеть, что ты пришла в себя, ma chérie. Следовало чаще тебя поколачивать все годы совместной жизни, раз это то, что нужно. Ты всегда быстро училась.
Он наклонился и схватил губами ее сосок, а Селеста запустила пальцы в его волосы, будто намеревалась продолжить ласки.
Глаза Шейборна налились кровью.
Внезапно мужчина стал заваливаться на бок. Метнувшись в сторону, Селеста вонзила нож в другого. Еще через пять секунд связывавшие Саммерли веревки были перерезаны.
– Можешь встать?
Он кивнул, ведь иного пути нет. Если он не сможет, они оба умрут. Его внесли в подвал без сознания, и он не представлял, что увидит за дверью.
– Тогда за мной. Времени нет.
Она направилась в противоположную от двери сторону, указала на отверстие в стене и велела пролезать первым.
– Дальше коридор повернет налево, в ста ярдах будет лестница на улицу. Жди меня в церкви Святой Евгении на рю де Ришер. На гвозде у входа найдешь коричневый плащ. Постарайся не привлекать внимания. Если через двадцать минут меня не будет, уезжай из города, лучше на восток. Они уверены, что ты направишься в Испанию, и перекроют все дороги. И не появляйся у Джеймса Макферсона, он уже уехал.
– А ты? Как ты выберешься?
Она потянула за ремешок шнуровки на лифе и улыбнулась.
– Так же, как вошла.
Задрав юбку, она показала на флакончик, привязанный к бедру. Не выдержав, Шейборн выругался, но все же на несколько мгновений задержал взгляд, любуясь совершенной формой ноги и белой, словно алебастр, кожей.
– Если тебя схватят, советую драться до последнего, может, удастся победить. Второго шанса бежать не будет.
Многозначительно посмотрев на него, она поставила на место решетку, которая теперь разделяла их, и принялась ножом прикручивать ее к стене.
Шейборн не мог не заметить, что повязка на ее руке пропиталась кровью.
Селеста едва взглянула на тело Гая Бернара, он всегда представлял для нее угрозу, к тому же был бандитом, потому не заслуживал сострадания. Она не жалела, что так поступила, свои долги ему она уже выплатила сполна. Второй мужчина, напарник Гая, нравился ей еще меньше, впрочем, она была уверена, что рана его не смертельна. Конечно, очнувшись, он сможет все рассказать, но времени заканчивать с ним не было, к тому же из сердца улетучилась ненависть, необходимая для убийства.
