Периодом взрыва азарта стали 1905–1907 гг., когда всю страну охватила революция. Судя по материалам прессы, в это время многие квартиры превращались в клубы, где играли день и ночь напролет, — таково одно из следствий маргинализации культуры в условиях социально-политических катаклизмов. После Февраля 1917 г. наблюдались схожие процессы — карточные игры стали распространяться даже в довольно солидных заведениях. Так, с 1916 по 1918 г. в Петрограде издавался научно-литературно-художественный журнал «Вешние воды», основателем которого был молодой критик и публицист М. М. Спасовский (1890–1971), впоследствии ставший придворным архитектором персидского шаха Резы Пехлеви, а еще позже эмигрировавший в Австралию. При редакции журнала, в доме на углу Фонтанки и Бородинской улицы, существовало одноименное общество, и 27 апреля 1917 г. нагрянувшие туда милиционеры застали карточную игру, участие в которой принимали не только члены общества, но и посторонние лица
[46].
В трактирах, где обычно отдыхали провинциальные помещики, купцы средней руки и прочие более-менее обеспеченные горожане, самой распространенной азартной игрой становится бильярд. Как и в случае с картами, играли на деньги, были и свои профессионалы, обиравшие простаков.
Наименее осуждаемый азарт — лошадиные скачки и бега, где с 1870-х гг. начали устраивать тотализатор. Его могло вести каждое рысистое или скаковое общество, устраивавшее соревнования. В Петербурге было 4 ипподрома: два рядом с городом (за Новой Деревней и на Семеновском плацу) и два в пригородах — Красносельский и Царскосельский. Все они прекратили свою деятельность после Гражданской войны.
«Быт сломан»: девиантный досуг в структурах повседневности в период Революции и Гражданской войны
В 1917–1921 гг. исчезло многое, что было характерно для дореволюционной России, и, в то же время, появилось немало новых черт повседневности. Основными факторами этих перемен стали трудности, связанные с длительной войной и экономической разрухой, и утверждение новой политической системы и новой идеологии
[47].
Среди трудностей, которыми был отмечен период революции, на первом месте оказывается голод. Уже накануне февраля 1917 г. жители Петрограда и других городов проводили многие часы в очередях за хлебом, испытывали недостаток и иных продуктов
[48]. В дальнейшем ситуация становилась все хуже. В июле 1917 г. в городах ввели обязательные карточки на хлеб и сахар, но зачастую выкупить по ним продукты было невозможно. Жители Петрограда получали летом 1917 г. 0,75 фунта хлеба в день
[49]. Весной 1918 г. в Центральной России разразился настоящий голод. В Петрограде выдача продуктов по карточкам в мае обеспечивала в среднем 900 калорий (это втрое меньше физиологического минимума)
[50]. В июне 1918 г. вместо общегражданского распределения был введен так называемый «классовый паек». В зависимости от сферы деятельности городских жителей поделили на четыре категории, от принадлежности к которой зависели объем и порядок снабжения. В первую категорию входили рабочие, занятые в особо тяжелых условиях, кормящие матери и беременные женщины; во вторую — все остальные рабочие, семьи из четырех человек и более, дети от 3 до 14 лет, инвалиды первой группы; в третью — служащие, учащиеся, молодежь 14–17 лет, безработные, пенсионеры, инвалиды; в четвертую — лица, использующие наемный труд, лица свободных профессий, представители «бывших эксплуататорских классов»
[51].
Так как государственный паек не обеспечивал необходимую продовольственную норму, горожане были вынуждены обращаться к услугам «черного рынка», заниматься так называемым «мешочничеством» (нелегальным самоснабжением)
[52].
Во многом из-за продовольственных трудностей население крупных городов стало быстро уменьшаться: горожане стремились переселиться в деревню. В 1920 г. в Петрограде, например, проживало всего около 700 тысяч человек (в 1914 г. — более 2 миллионов)
[53].
Городская среда также подверглась серьезной трансформации. Общая экономическая разруха привела к тому, что улицы не освещались и не убирались. Городской транспорт практически не работал, и горожане были вынуждены передвигаться пешком (только высокопоставленные представители властных структур пользовались автомобилями). В домах не работали водопровод и канализация, не хватало топлива для минимального обогрева помещений.
Изменился внешний облик населения — за годы революции люди «обносились», так как приобрести новую одежду стало практически невозможно. Кроме того, жизненно необходимые продукты на «черном рынке» за деньги никто не продавал из-за слишком высокой инфляции, поэтому продовольствие меняли на вещи, главный предмет обмена — одежда и обувь, именно они в первую очередь интересовали спекулянтов.
Еще одной проблемой повседневности стала безопасность. Угроза жизни и благополучию горожан исходила как от преступников, так и от властей. 5 сентября 1918 г., в ответ на убийство большевистского деятеля Урицкого и покушение на Ленина, Совет народных комиссаров принял Декрет о красном терроре, согласно которому подлежали расстрелу «все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам»
[54]. Но и помимо этого революционные события и Гражданская война сопровождались всплеском насилия со всех сторон.
Главным носителем агрессии в период революции многие исследователи считают солдатские массы. Длительное (с 1914 г.) пребывание общества в состоянии войны привело к милитаризации общественного сознания. Социальная атмосфера отличалась взрывным характером. В гражданскую среду проникали настроения солдат, «старая» мораль отрицалась, появилась классовая ненависть, утвердился лозунг «Грабь награбленное!». Это происходило на фоне усталости населения, нехватки многих жизненно необходимых вещей, нестабильности личного и общественного положения. В массовом сознании радикализм взял верх, граждане разделились на «своих» и «чужих»
[55].
