Ну да, это имело смысл…
Она задохнулась, когда Дев вдруг метнулся вперед. Вот он шел у нее за плечом, и вот он уже загораживает ступеньки ниже. Она вцепилась в покрытые лозой поручни.
– Как я должна буду отогнать машину, если вы закрываете мне ступеньки? Или вы ждете, что я буду бродить по вашему дому в поисках дороги вниз?
Даже несмотря на то, что он стоял на целую ступеньку ниже, он смотрел ей прямо в глаза.
– И часто вы бродите по чужим домам?
– Ежедневно. Это моя работа.
– Интересно, должно быть.
– Невероятно.
Он внезапно наклонился, и Рози резко втянула воздух, не готовая к тому, что он будет так чертовски близко к ней. Она тут же подумала об утре субботы. Он. Она. Их тела, прижатые друг к другу. Думал ли он об этом тоже?
Его темные ресницы поднялись.
– Вы пахнете как…
– Скажете какую-нибудь грубость, и я клянусь, столкну вас с этих ступеней.
Голубой оттенок его глаз, казалось, стал глубже.
– Это было бы не очень хорошо, Рози.
У нее вновь перехватило дыхание, потому что она была практически уверена, что это был первый раз, когда он назвал ее по имени, и при звуках его глубокого, с легким акцентом голоса она почувствовала нежелательный трепет.
– Но я собирался сказать, прежде чем вы меня так грубо прервали, – продолжил Девлин, – что вы пахнете ванилью и… – Он смолк, будто не уверенный, чем еще она пахнет.
Рози вздохнула.
– Сахаром. Тростниковым сахаром, если уж точно. Я работаю в «Пралине Прадин», и приехала к Никки прямо оттуда, чтобы достать для нее что-нибудь переодеться. Вы, вероятно, никогда не слышали об этом месте…
– Слышал. Там делают потрясающие пралине. – Он склонил голову набок. – Не знал, что вы работаете там.
– Это место принадлежит моей семье со дня основания, и сейчас там управляются мои родители, – сказала она, заметив мелькнувшее в его глазах удивление. – Не могу представить, чтобы вы ели пралине.
– Не можете? – Он вскинул бровь.
– Да. Я могу себе представить, как вы едите сырые овощи, обезжиренные стейки и свеклу.
– Свеклу?
Она кивнула.
– Вроде бы это диета для людей с постоянным запором.
Глаза его распахнулись, уголки губ дернулись.
– Вы только что предположили, что я страдаю запорами?
– Это бы многое объяснило в вашем поведении, разве нет?
– Как тогда объяснить ваше поведение?
– Оно не имеет ничего общего с тем, что я ем, но сильно зависит от того, кто меня окружает, Дев.
Он поднялся на ступеньку, нависнув над ней, и теперь смотрел на нее сверху вниз.
– Никто, кроме моих братьев, не зовет меня Дев.
– О, простите. Мне нужно попросить разрешения называть вас коротким вариантом вашего имени?
– Нужно. Это было бы по меньшей мере прилично.
Рози не могла удержаться. Она закатила глаза так, что рисковала увидеть собственные мозги.
– Как бы вам понравилось, если бы я звал вас Роз?
– На самом деле, это милое имя, и я была бы не против, – выпалила она в ответ. – Хотя лучше было бы звать меня Розой, поскольку мое первое имя – Розалин.
– Розалин? Так по-южному, – пробормотал он в раздражающей манере.
– Ладно, я не стану называть вас Дев, Дев.
– Вы только что сделали это, – сухо ответил он.
– Тогда как насчет того, чтобы называть вас дебилом? Звучит подходяще.
– Вы уже называли меня так.
– Идеально. Я просто… – Ее телефон внезапно зазвонил в кармане. Она вынула его и увидела, что это снова звонит Ланс. – Прошу прощения. – Она подняла руку, призывая Дева помолчать, пока она отвечает. – Алло?
Дев уставился на нее… нет, он вытаращился на нее.
Она усмехнулась, а Ланс сказал ей прямо в ухо:
– Я звонил тебе весь день. Чем, ради всего святого, ты занималась. У меня новости по делу Мендесов.
– Прошу прощения. Я знаю. Просто сегодня я была очень занята, и сейчас не самый удачный момент.
– Что-то случилось? – спросил Ланс полным тревоги голосом.
– Если это не самый удачный момент, то зачем отвечать? – спросил Девлин.
– Там что, какой-то парень? – спросил Ланс в тот момент, когда Рози шикнула на Девлина.
– Ты что, шикаешь на меня? – требовательно спросили они оба одновременно.
Рози сжала телефон.
– Я не шикала на тебя, Ланс. Я никогда бы не стала шикать на тебя. Слушай, я могу перезвонить через какое-то время? Я – посреди очень важного спора с Девлином де Винсентом, мы спорим о том, должна ли я называть его «дебилом или «Девом».
Девлин раскрыл рот, и на какое-то мгновение ей показалось, что сейчас он хлопнется в обморок. Потрясение, отразившееся на его лице, было первой сильной эмоциональной реакцией, которую она у него видела.
– Девлин де Винсент… тот самый Девлин де Винсент? – судя по голосу, Ланс тоже был готов упасть в обморок.
– Да. – Она посмотрела в ошеломленные глаза Девлина. – Тот самый Девлин де Винсент. Так что, пожалуйста, можно я перезвоню? Я так понимаю, как и все с ним связанное, это не займет много времени.
Девлин захлопнул раскрытый рот.
– Э, да. Перезвони, как только сможешь, – пробормотал Ланс, и его голос звучал несколько растерянно.
– Спасибо, детка. – Рози отбила звонок и уронила телефон в карман. – Вы все еще тут? Я надеялась, вы пойдете вперед и спуститесь с лестницы.
– Кто это был? – требовательно спросил он.
– Папа Римский. Вы можете, пожалуйста, отойти в сторону, чтобы я могла убрать свою машину прежде, чем дождик капнет на ваш драгоценный пикап, хотя он выглядит так, что ему не помешает мойка?
– Нет, – сказал он.
– Нет?
– Нет, – повторил он, а потом надвинулся ближе.
Они не были так близко, как в субботу, но она видела зеленые крапинки в его голубых глазах. Достаточно близко для того, чтобы при глубоком вздохе ее грудь коснулась его, и она знала, что, если это случится, все станет очень плохо, потому что, как бы ужасно это ни звучало, ее тело хотело этой близости. Ее мозги, тем не менее, не выражали солидарности с телом. Ее мозги всерьез рассматривали возможные последствия, если она слегка толкнет его вниз по ступеням.
– Я хочу, чтобы вы выслушали все, что я скажу, потому что я не стану повторяться, – сказал он тихо, так тихо, что она с трудом могла слышать его. – Я не должен объяснять, как невероятно грубо отвечать на звонок в середине разговора – такого разговора, где вы оскорбляете собеседника, – но еще и шикать на меня. На меня не шикали, даже когда я был ребенком.
