– Совсем не нравишься.
– Я вижу. – Он потянул ее голову назад, совсем чуть-чуть. – Рози?
Ее глаза остались полуоткрыты.
– Да?
– Покажи мне, как ты меня ненавидишь.
Эта улыбка стала шире, когда она сжала его рукой.
– Если ты заткнешься на пять секунд, я так и сделаю.
Резкий смех вырвался из него и закончился стоном, когда она взяла в рот головку его члена и глубоко засосала его.
Рози знала, что делает. И снова, жар ее рта вытеснил из головы все мысли, так что он не был уверен, что это – одно лишь ее мастерство.
Твою мать.
Это была просто она сама.
Но она работала над ним ртом, языком и руками. Обеими. Одной она обхватила его яйца, вновь заставив его забыть обо всем.
Не потребовалось много времени, чтобы он начал двигаться сам, стараясь входить неглубоко, повторяя себе, что нужно держать все под контролем, сдерживать себя.
Рози застонала, не выпуская его члена изо рта, давая ему понять, что наслаждается им так же, как он – ею, и всякое подобие гребаного контроля закончилось.
Он толкнулся в ее рот, придерживая затылок, полностью, совершенно отключившись, когда разрядка прошла вниз по его позвоночнику и вверх по ногам.
И в этот момент приключилась чертовски странная штука. Верхний свет, установленный в потолочном вентиляторе, быстро мигнул. Он погас и тут же включился очень ярко, прежде чем притухнуть до нормы. Должно быть это был скачок напряжения, а потом он почувствовал, как первый импульс прокатился по члену, и он сделал то, чего никогда раньше не делал с женщиной.
– Рози! – он выкрикнул ее имя, и этот звук обжег его кожу, эхом отдался в голове и ударил прямо в грудь. Он никогда не звал любовниц по имени. Никогда.
Она не попыталась отстраниться и приняла его всего, все, что в нем было, пока он изливался, содрогаясь всем телом, унесенный разрядкой, пока от него ничего не осталось. Ничего.
Только тогда он отстранил ее голову, и она посмотрела на него затуманенными глазами. Она была… Боже, он пытался найти верные слова, чтобы описать ее в тот момент. Она была так красива, словно ангел, окутанный грехом, и он хотел…
Рози начала вставать.
– Нет.
Ее взгляд прояснился.
– Нет?
– Нет, – повторил он. – Я с тобой не закончил.
Они лежали бок о бок на полу, оба дыша тяжело и глубоко. Рози не была уверена, что сможет пошевелиться. Черт, она не была уверена, как они оба очутились тут, лежа на пушистом ковре. То, что случилось после того, как Девлин сказал ей, что еще не закончил с ней, казалось пеленой глубоких, сокрушительных поцелуев и жадных, цепких рук, которые привели их ко второму оргазму, такому же мощному, как и первый, но вызванному на этот раз лишь с помощью рук. У них даже не было собственно секса, а она уже испытала больше наслаждения, чем испытывала за все эти десять лет с момента смерти Йена.
И это было… боже, она не знала, что и думать об этом.
Но накал и жар этой страсти постепенно угасали, и Рози лежала там, пялясь в потолок, удивляясь, как двое могут перейти от спора к тому, чтобы лежать так, полуодетыми на полу. Это случилось уже во второй раз. Она закрыла глаза и прерывисто вздохнула.
Нашим путям суждено пересекаться.
Рози задрожала.
Что они только что сделали? Она не сожалела. Боже, ни одна клетка ее тела не сожалела об этом, но это… что все это значило?
– Ничего, – прошептала она.
– Что?
Она открыла глаза.
– Ты мне по-прежнему не нравишься.
Он повернул к ней голову.
– Ты заявила это, и я только что доказал, что это неправда.
– То, что мы только что сделали, не значит, что ты мне нравишься. – Рози не была уверена, говорит ли она правду, и от этого чувствовала себя неуютно. Этот мужчина мог быть наказанием во многих смыслах, но случались моменты, очень короткие моменты, когда она видела проблески того, кем он мог бы быть, если бы позволил себе. Она села и оглянулась в поисках трусиков. Они нашлись у занавески из бусин. Как, ради всего святого, они могли очутиться там? Ее взгляд остановился на нем. Его рубашка была все еще задрана, обнажая мускулистые складки на животе. Его штаны все еще были расстегнуты, а член, блестящий и полуопавший – был обнажен. Она вспыхнула и отвела взгляд.
Этот мужчина был сложным.
Ей казалось, что этот мужчина немного сломан. Этот мужчина был абсолютно потрясающим.
И все это походило на бег с полосой препятствий, но она ведь не бежала, не так ли? Ведь утонуть в нем не то же самое, что бежать изо всех сил прочь? Вероятно. Так же вероятно, как и то, что их совместный опыт не поменял особо ничего между ними.
– То, что мы только что сделали, ничего не значит, – сказала она, и она хотела, чтобы это было действительно так, хотела этого по множеству причин. – Я хочу сказать, это ведь и для тебя ничего не значит, так? Это было весело и… да, это было весело.
Девлин не ответил на это, и она поднялась на трясущихся коленях. Поправила топик и запахнула кардиган, переступая через него. Она не ушла далеко. Его рука метнулась, схватив ее за лодыжку и останавливая.
– Ты считаешь меня монстром, да?
Дыхание у нее перехватило, когда она взглянула на него сверху вниз.
– Я… я не знаю, что я думаю, но монстр, это довольно… сурово, чтобы думать так о ком бы то ни было.
– Да. – Он отпустил ее лодыжку. Через мгновение она подошла туда, где лежали ее шорты. Светящиеся в темноте звезды и шторы из бусин.
Подняв шорты, она оглянулась на него через плечо. Он все еще лежал там, пялясь в ее потолок. Он выглядел расслаблено, так, как она никогда не видела его раньше, выражение его лица смягчилось. Он казался… человеком. Странно было думать так о ком бы то ни было, кроме Девлина, так что это было серьезным делом. Интуитивно она чувствовала, что очень немногие видели его таким, расслабленным и… свободным.
И это делало его… чем? Чем он становился для нее? Рози покачала головой, натягивая трусики и шорты.
– Звучит как слова из старой песни в стиле кантри, да? – Его руки лежали на животе, он глубоко вздохнул.
– В некотором роде. – Одевшись и придя в пристойный вид, она повернулась к нему. – Похоже на песню в стиле кантри, которую ты бы возненавидел.
Он слегка улыбнулся. Не широко, но тем не менее.
– У тебя, кстати, что-то с проводкой.
Она вскинула брови.
– Ты о чем?
– Свет моргал. Выключился и включился.
– Странно. Никогда раньше такого не было. – Она прошла к кровати и села на край. Протянулась еще одна долгая пауза. – Это нездорово, ты ведь понимаешь это, да? Спорить, а потом целоваться.
